Чистосердечно привирая

Он давно уже перегибал палку, но это был тот самый момент, когда палка сломалась. Я снова надела туфли и пальто.

– При этих массах – минимум год, – сказал Басти. – У нас здесь не только классические проблемные зоны, обусловленные питанием, но и, очевидно, генетически обусловленные проблемы жирового распределения. Попросту говоря, у неё всегда будет толстая задница. Извини, Ханна, что говорю как есть. Просто ты слишком громко кричала, когда Бог распределял жировые массы.

– Ну, – ответила я, – я просто не знаю, как я с такими жировыми массами в мои двадцать шесть лет имею за плечами университет, журналистское образование и сорок тысяч в год. Возможно, твоя теория не такая уж верная, Басти, и в конце концов есть профессии, где нужна мозговая масса, а не жировая. Но если я когда-нибудь останусь без работы, то я смогу похудеть и начать карьеру мечты в твоей фитнес-студии, где я буду измерять жировые массы и нести слабоумную чушь!

Басти мог только глупо таращить глаза, наверное, он не понял и половины из того, что я сказала. Как уже было сказано, проблема неравного распределения мозговых масс. Я размашисто развернула свои стадвенадцатисантиметровые бёдра и бегом покинула камеру пыток и фитнес-студию.

Карла с трудом меня догнала. Только на парковке она схватила меня за рукав.

– Не пытайся меня переубедить, – предупредила я. – Я согласна дальше бегать, но в эту дерьмовую студию я больше ни ногой!

– Хорошо, – сказала Карла. – Слушай, ты действительно зарабатываешь сорок тысяч в год?

Я откинула голову.

– Ещё нет. Но до этого уже недалеко. Сейчас у меня почти тридцать пять тысяч. О таких зарплатах этот жалкий червяк может только мечтать.

– Нет, зато я, – вздохнула Карла. Она взяла меня под руку. – Я знаю, что ты сейчас неохотно это услышишь, Брюква, но фитнес-студия принадлежит этому жалкому червяку. И ещё четыре в городе.

Ну, это слегка приуменьшило эффект от моего выступления.

– Как бы то ни было, – ответила я. – Я всё равно считаю, что у твоего Басти больше серы в ушах, чем мозгов в голове! И с таким ты пошла бы в постель? Фу! Что за отвратительный взгляд на мир, при котором люди оцениваются по внешности? Я не буду терпеть, чтобы со мной обращались как с инопланетянкой из-за того, что мои чёртовы жировые массы ненормально распределены! И вообще – ещё пару недель назад это никого не волновало!

– Да, потому что тебе самой это было безразлично, – откликнулась Карла. – Ты была единственной среди моих друзей и знакомых, кто никогда не сидел на диете и ни разу не жаловался на фигуру. Я никогда от тебя не слышала типичных женских фраз типа – Могу ли я это носить с моими бёдрами? Или: ты не находишь, что это меня полнит? Ты была просто феномен. Мне уже в четырнадцать внушили, что я слишком толстая, при этом я была худой, как щепка, и весила сорок восемь кило. В восемнадцать у меня был друг, который называл меня пышечкой, я месяцами сидела на одних яблоках и считала себя отвратительно жирной. Каждая женщина, которую я знаю, имеет проблемы с фигурой. Какою бы стройной она ни была, кто-нибудь из её окружения в какой-то момент её жизни обязательно скажет, что она толстая, и тем самым заложит фундамент для длительных сомнений и никогда не прекращающихся диет. Ты всегда была колоссальным исключением. Ты себе нравилась такой, какая ты есть.

– Я и говорю! – вскричала я. – Это вопрос собственного отношения!

Карла покачала головой.

– Как раз нет. Возможно, ты себе и нравилась такой, какая ты есть, и никто не делал попыток разубедить тебя. Но тем не менее ты выглядела тогда точно так же, как и сейчас.

– Ну и что? Но я лучше себя чувствовала. – Я резко хлопнула ладонью по капоту Карлиного фиата. – Мой мир был в полном порядке вплоть до того момента, когда я решила похудеть.

– У тебя была весьма веская причина, забыла? Триста девяносто семь пунктов!

– Если Борис думает так же, как твой придурковатый Басти, то я совершенно не хочу с ним знакомиться. А ты слышала, что сказал Басти: понадобится по меньшей мере год на то, чтобы устранить мои генетически обусловленные проблемы распределения жировых масс. А ещё у меня всегда будет толстая задница!

– Да, но толстая задница, которая влазит в 46 размер, – возразила Карла. – Всё относительно, и у Басти действительно чересчур строгие взгляды на стройность. Ты же слышала, у его подруги талия пятьдесят восемь сантиметров. И тем не менее он наверняка каждый день говорит ей, что она жирная. Таковы мужчины. Чем больше комплексов неполноценности они могут внушить своим женщинам, тем увереннее они себя чувствуют!

– Чушь, – сказала я. – Алекс, например, ни разу не сказал, что считает меня толстой. Правда, – задумчиво продолжала я, – у него не очень хорошее зрение.

– В самом деле? – оживилась Карла. – Он близорукий или дальнозоркий?

В этот момент зазвонил мой мобильник.

– Алло, – сказа я гробовым голосом. – Вы говорите с генетически обусловленным жировым монстром, украшенным дополнительными килограммами за счёт двадцатишестилетнего закоренелого потребления пиццы, пасты и мятного шоколада. Пожалуйста, дождитесь звукового сигнала и приступайте к оскорблениям.

– Милая попытка, но мне ещё дерьмовее, чем тебе, – сказала Виви на другом конце провода. Сегодня был её первый рабочий день на новом месте.

– Главное, что ты снова не уволилась, – ответила я. – Ты ведь этого не сделала?

– Нет, – сказала Виви. – Но я тут долго не выдержу. Самое унизительное – это текст, который они заставляют меня говорить в трубку. «Фрёлих санслужба, господа, благодарим, что звоните сюда, засорился унитаз – Фрёлих к вам придёт сейчас, вы говорите с Вивьен Петерле, чем могу помочь?»

– Это действительно плохо, – отозвалась я. – Лично мне сразу приходят в голову намного более удачные рифмы.

– Господин Фрёлих тоже недоволен, что моя фамилия не рифмуется. Мою предшественницу звали Хётч.

– Да, но они не могут от тебя потребовать, чтобы ты тут же побежала искать себе мужа по фамилии Хётч. Я за то, чтобы ты проявила инициативу и немножко ушла от привычной рутины. К примеру, ты можешь говорить: «В трубах непроханже – к Фрёлиху бегите уже!» А если звонит женщина, то ты же не можешь сказать ей «господа». Я была бы за «Это Петерле, мадам, для Фрёлих делает реклам!».

Виви не нашла тут ничего смешного.

Глава 14

Я продолжала сидеть на диете. То есть я и в последующие дни старалась держаться подальше от сладкого и жирного. Если кто-нибудь из моих «диетологов» находился поблизости, то я, естественно, выполняла и другие указания, которыми они меня снабдили. Никакого белка вместе с углеводами, никакой еды после шести вечера, не больше одного банана в день и каждый кусок жевать по тридцать раз – всё это потихоньку входило в мою плоть и кровь.

На следующий день после катастрофы в фитнес-студии я купила себе весы, и мы сразу же подружились, поскольку они показали на четыре кило меньше, чем пыточный инструмент у Басти. Я каждое утро становилась на них, и каждое утро они показывали по большому счёту один и тот же вес, то на сто граммов больше, то на сто меньше.

– Стагнация, – пояснила Карла. – В принципе тебе надо бы ещё раз сократить потребление калорий. Но ты лучше продолжай в том же духе и просто подожди, пока вес не начнёт снижаться сам.

– Это потому, что ты за счёт бега наращиваешь мышечную массу, – сказала Соня. А мускулы весят не меньше, чем жир, который они сжигают!

– Да, это так, – сказала Виви. – Ты весишь столько же, но твои объёмы уменьшаются.

Я была такая наивная, что я им поверила. Я купила джинсы 50 размера без стрейча и с гордостью поволокла их домой, чтобы спокойно примерить. Но хотя я для этого улеглась плашмя на кровать, молния всё равно не застегнулась. Никаких шансов. Это насчёт того, что «объёмы уменьшаются». Но я не пала духом, а сложила джинсы в шкаф, чтобы при случае извлечь и примерить снова.