Шагай или умри

Келли Уинтерс поймала себя на том, что все ее существо заполняет восхищение этими людьми.

«Ангел Смерти» безмолвно парил над деревней аборигенов, похожий на страшного металлического дракона, призванного уничтожить грязные лачуги примми. Из ближайшей разрушенной хижины била струя пламени – ханны, оборонявшие свои дома, не желали прекращать сопротивление. Старик-ханн, лишившийся почти всех шейных гребней, поджег хижину, когда один из легионеров вошел внутрь.

Туземец упал, скошенный очередью, а легионер остался погребенным под горящими обломками рухнувшей лачуги.

Спиро Карацолис установил МЕК в специальном углублении, расположенном рядом с округлой башней, и окинул деревню опытным взглядом видавшего виды солдата. Использование плазменного орудия против невооруженных обезьян было равносильно стрельбе из пушки по воробьям. Но автоматический пулемет МЕК вполне годился на роль огневого прикрытия войск, высадившихся на землю, если осмелевшие ханны снова рискнут пойти в атаку.

Вокруг ТМП кружили легионеры, собирая снаряжение, которое укладывали в ящики и относили в инженерный вездеход, застывший на берегу реки.

Три рейда за четыре дня… Карацолис постепенно стал ненавидеть продовольственные экспедиции.

Жители деревень не были полноценными противниками, но они враждебно относились ко всему живому, что появлялось в джунглях. Подобные же набеги были единственным способом раздобыть съестное для легионеров, которые не могли заниматься охотой во время изнурительного марша.

Но понимание необходимости не делало экспроприацию продовольствия менее грязной.

Карацолис много видел на своем веку. Он служил в одном из подразделений Колониальной Армии, базирующемся на узкой косе у Батальонной Отмели. У него были прекрасные перспективы вскоре стать капралом, пока его не перевели сюда.

Несколько раз он пытался дезертировать и попасть назад в Танаис. Когда он отслужит, то обязательно вернется на Новый Кипр и купит себе маленькую ферму. Или нет, пожалуй, он обоснуется в Тоте.

Прекрасный мир, незагаженный искателями сокровищ. Может, та девушка – как же ее звали? – Елена? – может быть, она до сих пор ищет себе жениха.

Ну а пока он – легионер, и приходится этим довольствоваться. Стрелять по беззащитным хижинам – это не бой. Но кому-то нужно делать грязную работу, и он выполнит ее до конца.

– Эй, Спиро, только не пальни сдуру по нам! – прокричал Башар. – Люк на «Саблезубе» турка был распахнут. – Помни, как только ты уснешь, тут же разразится Гвиррианское восстание.

– Я попал куда-то не туда? – ответил Карацолис. – В любом случае, я не спал. Просто хотел проверить, ты это или не ты. И это оказался не ты.

Башар фыркнул:

– Ну, конечно. Придумал какую-то чепуху, за чепуху и получишь.

– Хотя он не очень-то был похож на гвиррианца, – продолжил Карацолис. – Было слишком, к чертям, горячо.

– Горячо, холодно – кого это волнует. Просто еще одна планета, переполненная эйлами.

– Лучше сам будь повнимательнее, Башар, – предупредил Карацолис. Он показал рукой на сержанта Хигрига, стоящего в центре разрушенной деревни. Огромный убренфар управлял продотрядом. В его подчинении находился один «Саблезуб», два инженерных «Песчанника» и один десантный транспорт, предназначенный для переброски трех лэнс-отделений недавно сформированного Четвертого Взвода. Хигриг стал командиром этого взвода.

Он стал им по праву. Новый взвод был целиком создан из уцелевших легионеров штрафной роты, которые куда лучше подчинялись приказам Хигрига, чем командам любого командира, назначенного из представителей роты Браво.

От вида убренфара Карацолису стало явно не по себе. Непросто думать о таком монстре, как о друге. Даже в Легионе, куда вступали представители разных рас, нечасто можно было встретить подобное чудовище.

– Ладно-ладно, только не надо потеть, Спиро, – усмехнулся Башар. – Черт, да я сам слышал, как прошлой ночью Хигриг на чем свет стоит ругал проклятых эйлов! Он…

Башар внезапно замолк, оглушенный свистом ракеты, промчавшейся всего в нескольких метрах от «Саблезуба». Следом прозвучала серия взрывов, разнесших очередную лачугу. Кто-то кричал, кто-то звал медика.

– Черт побери! – выпалил Карацолис, нырнул в башню и задраил за собой люк. – Тут же не было никаких ракетных установок!

Казалось, «Саблезуб» задрожал всем корпусом и ожил, когда Башар начал разворачивать его, подав на турбины необходимую тягу.

– Чем бы это ни было, оно предназначалось нам! – ответил турок.

ТМП медленно развернулся и прицелился в сторону деревьев, расположенных к западу от деревеньки. МЕК-пулемет, вмонтированный в башню, выплескивал одну очередь за другой, поливая джунгли и прячущихся там ханнов. Тем временем Карацолис склонился над пультом управления плазменного орудия, готовя его к бою.

Никто не произнес ни слова, но Карацолис прекрасно знал, что Башар думает о том же, о чем и он. В любой момент из-за деревьев могла вырваться новая ракета. Если «Ангел» не выдержит прямого попадания…

ТМП ворвался в лес, проскользнул между двумя скоплениями деревьев, не прекращая огонь. Видеокамера, установленная на башне вездехода, передавала на экран переднего вида изображение многочисленных солдат в форме Драенской армии, в ужасе разбегающихся при виде грозного «Саблезуба» демонов. Один из каев отбросил в сторону громоздкий предмет и повалился на землю.

Карацолис проверил сенсорные блоки ТМП. Эти сумасшедшие приборы ничего не показывали, никаких признаков наличия танков противника. Он открыл люк и высунулся из башни, пристроил на крышу «Саблезуба» МЕК и стал целиться в убегающих ханнов. Затрещал пулемет, и сотни игловидных пуль понеслись между деревьями, впиваясь в стволы и в тела туземцев.

Сражение длилось не больше нескольких секунд.

Сержант Хигриг приказал одному из своих лэнс-отделений проникнуть в лес и разведать местность на предмет наличия солдат противника. В результате чего капралу Джонсону удалось обзавестись единственным трофеем, результатом их экспедиции.

– Какого черта ты это приволок? – спросил Башар, когда все собрались в центре уничтоженной деревни.

Убренфар повертел объемную трубу в руках, поочередно разглядывая оба конца. Труба была слишком велика, чтобы ханны могли с легкостью переносить ее. Кроме того, она имела маленькую коробочку с клавишами управления и оптический прицел.

– Да эта штуковина примерно на пятьдесят лет опереясает возможности технологий обезьян, это уж точно, – удивленно произнес Карацолис. – Ракета, которую выпустил этот ублюдок, была типа «выстрелил-и-забыл». У ханнов нет ничего подобного. Нам очень повезло, что гаденыш плохо прицелился.

– Похоже, гвиррианского производства, – сказал капрал Джонсон. – Я видел много устаревшего военного барахла, когда гостил на Гвирре. Эта штуковина здорово напоминает их оружие.

Хигриг показал на линию косых насечек, расположенных под управляющим блоком.

– Мне знакомы эти письмена, – медленно произнес он. – Мы захватили много оружия, когда восстали против семти. Это их язык.

– Семти? – Башар нахмурился. – Что нужно здесь этим стервятникам?

– В этом есть какой-то смысл, – задумался Карацолис. – Гвиррианцы были любимыми воинами семти, пока Анклав не пал. И ханны почитали семти как богов. Похоже, обезьяны добрались до какого-то старого оружейного склада.

– Конечно, это еще не доказывает, что семти помогают обезьянам… – Башар замолк.

– А вы помните, как уверенно ханны обходили линии наших сенсоров, расположенных вокруг крепости? Мне кажется, что Драенская армия пользуется чьей-то технологической помощью, – Карацолис взглянул на убренфара.

Хигриг медленно кивнул.

– Мы должны сообщить об этом лейтенанту. И если это правда…

«Если это правда, – подумал Карацолис, – то Легиону предстоит столкнуться с чертовски опасными вещами, большей части из которых он вряд ли сможет противостоять».

Глава 15

Только такие солдаты способны сохранять в бою беспрекословную дисциплину, отражать атаки противника и нести потери, которые день ото дня возрастают.