Иосип Броз Тито

12 лет могилу Тито круглосуточно охранял почетный караул из двух гвардейцев. В 1992 году этот югославский «пост номер один» сняли. В 90-х годах прошлого века во время постоянных войн и конфликтов в Югославии, как в Сербии, так и в Хорватии, не раз обсуждали идею перезахоронения останков Тито в его родном селе Кумровац. Сербский националист Воислав Шешель, к примеру, грозился чуть ли не лично выкопать «вампира из Дединье». Однако Тито, даже мертвый, устоял и на этот раз: он и сегодня по-прежнему лежит на своем месте, в Доме цветов.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Наследство и наследники

Сначала казалось, что при всех проблемах и трудностях в Югославии почет и уважение, которыми был окружен Тито, сохранятся навсегда. Президиум СФРЮ, к которому перешло коллективное руководство страной, провозгласил новый лозунг: «И после Тито — Тито!» Над ним, впрочем, сразу же стали ехидничать. Говорили, что Тито оказался настолько гениальным, что управляет страной даже из могилы.

В 1982 году в Дединье открыли громадный Мемориальный центр «Иосип Броз Тито». В него вошли бывшая резиденция маршала, парк, охотничий домик, Дом цветов, музей подарков Тито. Здесь находилась уникальная коллекция из двухсот тысяч экспонатов, рассказывающих о жизни и деятельности Тито, в том числе и подарки, которые ему дарили представители различных стран мира.

В 1984 году был принят «Закон об оскорблении памяти Тито» — наказания за преступления подобного рода существенно ужесточались. В 1989-м югославские ветераны войны выдвинули его кандидатуру на присвоение звания Народного Героя в четвертый раз. Но властям югославских республик было уже не до награждений мертвого Тито.

В 1981 году в Косове прошли массовые протесты албанцев, но они выходили на демонстрации еще с портретами вождя. В середине 1980-х в обращении появилась купюра в 5 тысяч динаров с изображением Тито. Народ тут же прозвал ее «мртвак» («покойник»), «Покойник» для того времени был самой крупной купюрой, но удержал это место недолго. Через несколько лет инфляция достигала уже тысячи процентов в год, цены в магазинах — миллионов и миллиардов динаров.

В 1983 году югославское правительство фактически признало, что никогда не сможет отдать иностранные долги. Контроль над долгами и кредитами перешел в руки Международного валютного фонда. Пенсии сократились более чем на 40 процентов, а зарплата — на 35 процентов. Уровень жизни югославов, которым Тито всегда гордился как доказательством преимуществ «самоуправленческого социализма», понизился на треть.

В Сербии после смерти Тито недовольно говорили: «Словении досталась его коллекция автомобилей, Хорватии — его яхты и Бриони, а нам только его скелет». Сербская интеллигенция считала, что при хорвате Тито ущемлялись интересы их республики, а автономным краям специально дали такие широкие права, чтобы ослабить Сербию. Тогда был популярен такой анекдот. «Когда умер Тито, представители всех югославских народов заспорили между собой — где его хоронить? Каждая республика предлагает похоронить его у себя, и объясняет почему. Только представитель Сербии молчит. „А ты чего молчишь?“ — спрашивают его. „Да мне все равно, — отвечает он, — только не хороните его в Иерусалиме. А то одного там похоронили, а он взял да и воскрес“».

Осенью 1987 года в результате так называемой «антибюрократической революции» к власти в Сербии пришел Слободан Милошевич. При Тито он был способным технократом — директором крупного концерна «Техногаз», председателем правления белградского банка, потом перешел на партийную работу. Милошевич обещал сербам восстановить их права, особенно в Косове, и в этом нашел горячую поддержку населения. Новая конституция Сербии, принятая осенью 1990 года, свела статус Воеводины и Косова только к культурной автономии, лишив их всех элементов государственности. За это Сербию обвинили в «гегемонизме», а албанцы начали кампанию гражданского сопротивления, которая затем перешла в вооруженную борьбу.

Несмотря на то что отношение к Тито в Сербии становилось все более отрицательным, в одном Милошевич был прямым наследником Тито — он до самого конца выступал за сохранение югославской федерации. Его режим представлял причудливое сочетание титовского коммунизма и сербского национализма. В центре Белграда продавалась различная атрибутика четников — черные флаги с черепом и скрещенными костями, портреты Дражи Михайловича. При нем впервые в Югославии вышли книги Джиласа и началось обсуждение ранее запретных тем югославской истории. Центральной улице Белграда, с 1945 года называвшейся улицей Маршала Тито, было возвращено старое имя — улица Короля Милана.

Милошевич о Тито ничего плохого не говорил и на уговоры перезахоронить его не поддался. Хотя Мемориальный центр «Иосип Броз Тито» порядком захирел, а потом и вообще был упразднен. На части его территории теперь находилась резиденция самого Милошевича, где он проживал до своего свержения в 2000 году, а на другой был создан Музей истории Югославии, к которому относится и Дом цветов с могилой Тито.

30 января 1990 года в Белграде прошел XIV и последний в истории съезд СКЮ. На нем «партия Тито» развалилась окончательно. Ее республиканские организации начали менять свои названия. Союз коммунистов Словении стал «Партией демократического обновления», СК Хорватии — «Партией демократических перемен», СК Боснии и Герцеговины — «Социалистической демократической партией». В Сербии и Черногории коммунисты переименовались в социалистов, в Македонии — в социал-демократов. Бывшие коммунисты с треском проиграли на первых многопартийных выборах зимой и весной 1990 года в Словении, Хорватии и Боснии.

В Хорватии победила партия Хорватское демократическое сообщество (ХДС) во главе с Франьо Туджманом. Тем самым, который был арестован еще во время «хорватской весны», но благодаря вмешательству Тито долго в тюрьме не задержался.

В 1981 году Туджман был арестован еще раз и просидел в тюрьме три года. На этот раз — за свою книгу, изданную в США. В ней Туджман весьма двусмысленно писал о «Независимом Государстве Хорватия» и усташах. Многие увидели в книге чуть ли не оправдание их преступлений, хотя Туджман это впоследствии отрицал. После отсидки, когда его выпустили за границу, он обзавелся связями с хорватскими эмигрантами, которые помогли ему создать партию ХДС.

После победы на выборах парламент избрал его президентом Хорватии. Он почти сразу же объявил цель своего курса: отделение от Югославии. Хорватия объявлялась «национальным государством хорватского народа».

Поскольку никакой автономии и никаких гарантий семисоттысячному сербскому населению в Хорватии предоставлять теперь никто не собирался, а риторика ХДС явно попахивала выступлениями усташей пятидесятилетней давности, то перед сербами снова встал призрак резни, которую они пережили во время войны. Сербы начали вооружаться. Первые столкновения в Хорватии начались уже летом 1990 года, а когда летом 1991-го Туджман объявил о выходе Хорватии из состава Югославии, вспыхнули в полную силу. Югославия неотвратимо катилась к гражданской войне, которая вскоре действительно началась.

До этого была еще краткая война в Словении. Новое словенское правительство, также объявившее о выходе из состава Югославии, приказало частям республиканской Территориальной обороны взять под контроль казармы ЮНА и погранично-таможенные посты на границах республики. Тогда вмешалась армия. Боевые действия длились чуть более недели. Под давлением международного сообщества югославские войска вынуждены были отступить. В ходе переговоров было принято решение о выводе ЮНА из Словении в течение трех месяцев.

В Хорватии война между хорватами и хорватскими сербами, которых поддерживали ЮНА и Сербия, продолжалась еще три с лишним года, в ходе ее погибли как минимум 30 тысяч человек.

…Несмотря на то что Туджман последовательно уничтожал дело Тито, к нему самому он относился с уважением и старался ему подражать. Туджману тоже присвоили звание маршала, он тоже носил белый маршальский мундир. О Тито и Туджмане ходил такой анекдот. Встречаются они в аду. «Привет, диктатор!» — говорит Туджман. «Привет, имитатор!» — отвечает ему Тито.