Страница 21 из 24
По рекомендации общества «Туле» спортивный журналист Карл Харрер, работавший в мюхенской вечерней газете, и слесарь-железнодорожник Антон Дрекслер в октябре 1918 года организовали «Политический рабочий кружок». Это была первая попытка свести воедино радикальных националистов и рабочие массы.
5 января 1919 года опять же с благословения общества «Туле» Антон Дрекслер преобразовал кружок в Немецкую рабочую партию. Дрекслер, по воспоминаниям современников, был тихим, неуклюжим и чудаковатым человеком, но именно он создал партию национальных социалистов, которая в 1933 году пришла к власти. Члены партии раз в неделю собирались в пивной «Штернекерброй». Приходило от десяти до сорока человек. По очереди они произносили речи, полные ненависти к богатым, демократам, депутатам и евреям.
12 сентября 1919 года на партийное собрание пришел ефрейтор Адольф Гитлер, выполнявший приказ своего армейского начальника изучать деятельность праворадикальных организаций.
«В один прекрасный день, — рассказывал Гитлер, — я получил от своего начальства поручение разузнать, что именно представляет собой образовавшаяся на днях какая-то «немецкая рабочая партия». Я должен был пойти на собрание, чтобы потом сделать доклад своему начальству…
Вечером я отправился в помещение мюнхенской пивной «Штернекерброй». В комнате, которую мы впоследствии в шутку назвали «мертвецкой», я нашел двадцать — двадцать пять человек. Все они явно принадлежали к низшим слоям населения… Я не выдержал и тоже записался в число желающих выступить. Пока я говорил, меня слушали с удивленными лицами. Когда я стал прощаться, подбежал один из слушателей и сунул мне в руку какую-то книжонку…»
До 1919 года Гитлер считался «сентиментальным социалистом» и вполне мог присоединиться к левым и даже крайне левым. Вернувшись с фронта, он не знал, какой лагерь выбрать, и шел в политику не ради реализации какой-то идеи, а жаждал самореализации. Эта встреча в пивной изменила его жизнь. Товарищи по партии познакомили его с расистской формой антисемитизма. Прежде антисемиты видели опасность в евреях, потому что они придерживались иной религии. Если еврей переходил из иудаизма в христианство, он принимался в общество. Люди, среди которых оказался ефрейтор Гитлер, исходили из того, что религия не имеет значения, дьявольское начало сидит в любом еврее, даже ребенке, поэтому все они представляют опасность для Германии.
Гитлер пришел в гражданской одежде, назвался писателем и сел в заднем ряду. Выступал «партийный теоретик» Готфрид Федер. Гитлер не выдержал, когда какой-то профессор призвал баварцев порвать с Германией и присоединиться к Австрии. Гитлер, ненавидевший Австрию, выступил резко против.
Антон Дрекслер описывал, как впервые увидел Гитлера:
«12 сентября 1919 года Немецкая рабочая партия проводила ежемесячное собрание в зале ветеранов пивной «Штернекерброй». Готфрид Федер прочитал доклад на тему «Как порвать с рабством процентных ставок». Только что появилась написанная мной первая национально-социалистическая работа — «Мое политическое пробуждение. Из дневника немецкого рабочего-социалиста».
Я держал в руке полученные от издателя пять экземпляров и с интересом слушал оратора, который пришел к нам впервые. Он отвечал первому выступившему в прениях — профессору Бауману, требовавшему выхода Баварии из состава Германии. Новичок произнес короткую, но резкую речь в защиту великой Германии. Его выступление произвело сильное впечатление и на меня, и на всех, кто его слышал.
Когда он закончил свою речь, я подошел к нему и поблагодарил его. Я попросил его ознакомиться с моей брошюрой, в которой изложены основные идеи нового движения. И добавил: если он согласен с нашими идеями, почему бы ему не зайти к нам на неделе и не начать работать вместе с нами?»
16 сентября Гитлера безо всякой просьбы с его стороны пригласили на заседание комитета партии. Он долго колебался, но пришел.
«Собрание было назначено в пивной «Розенбад», — вспоминал сам фюрер, — это очень бедный трактирчик, в который редко кто-либо забредал… При плохом освещении испорченной газовой лампы за столом сидело четыре молодых человека…
В 1919 году Мюнхен жил плохо. Слабое освещение, грязь, мусор, убогие люди, солдаты в потертой форме — словом, что и должно быть в стране после четырех с половиной лет войны, особенно если, как это произошло в Германии, за войной последовала революция. Работа парткома состояла в том, что мы читали полученные письма, обсуждали ответы на них и отправляли их. С тех пор я ненавижу писать письма, а заодно и тех, кто их пишет.
Председателем всей партии «в общегосударственном масштабе» был господин Харрер, мюнхенским председателем был Антон Дрекслер… В кассе было семь марок и пятьдесят пфеннигов. Выяснилось, что у партии нет ни программы, ни одного листка, вообще ни одного печатного документа, ни членских билетов, нет даже печати…»
7 ноября Гитлер вступил в партию и получил партийный билет номер 555. Членов партии было много меньше, поэтому для солидности номера начинались с 501-го. Вспоследствии Гитлер писал и говорил, что он получил билет номер семь. Он стал членом парткома и взял на себя руководство агитпропом. Партийная работа пришлась ему по душе. Целыми днями он печатал на машинке приглашения на собрания, разносил их по городу, знакомился с потенциальными единомышленниками, а вечерами выступал с зажигательными речами.
8 октябре 1919 года Гитлер держал речь перед большой аудиторией в пивной «Хофбройхаус». Выступление оказалось провальным. Ему не хватало умения владеть аудиторией. Руководитель партии Карл Харрер решил, что Гитлер не годится в ораторы. Но Гитлер не смутился провалом. Он продолжал упрямо брать слово и выступать по каждому поводу. Постепенно опыт пришел. Услышав первые аплодисменты, он понял, в чем его талант, — в способности убеждать. Он научился «виртуозно играть на сердцах недовольных жизнью немцев».
Харрер его не оценил, значит, им не по дороге. Гитлер избавился от него на первом же общем собрании: «Наш первый председатель партии господин Харрер не разделял моего мнения и не считал момент подходящим; как честный, прямой человек, он сложил свои полномочия и отошел в сторону. На его место выбран был господин Антон Дрекслер. Я оставил за собой отдел пропаганды».
В начале 1920 года Гитлер, Антон Дрекслер, Готфрид Федер и Дитрих Эккарт трудились над партийной программой — в основном за столом на кухне Дрекслера. 6 февраля они согласовали программу из двадцати пяти пунктов. В феврале 1920 года партия обрела название, под которым войдет в историю, — национально-социалистическая немецкая рабочая партия. 24 февраля 1920 года они устроили первый массовый митинг, на который собрались две тысячи человек. Армейское начальство прислало взвод пехоты, который помог очистить зал от противников.
1 апреля 1920 года Гитлер демобилизовался и полностью отдался партийной работе. Цельная система взглядов у него еще не сложилась. Он внимательно прислушивался к тем, кто оказался с ним рядом. На собраниях он познакомился с прибалтийскими немцами, которые рассказывали ему о том, что происходит в Советской России. Ближе всего он сошелся с неудавшимся архитектором Альфредом Розенбергом, бывшим подданным Российской империи.
Розенберг родился в 1893 году в Ревеле (так назывался до 1917 года Таллин). Еще до начала Первой мировой войны поступил в Высшую техническую школу в Риге. В 1915 году из-за немецкого наступления школу эвакуировали в Москву, где Розенберг и встретил Октябрьскую революцию. Поначалу он симпатизировал большевикам. Но быстро пришел в ужас от революционного хаоса. Он вернулся в Ревель, где пытался вступить в немецкую армию, но его не приняли, как «русского».
Он перебрался в Мюнхен, где познакомился с Гитлером и в 1923 году стал де-факто редактором партийной газеты «Фёлькишер беобахтер», которая с февраля стала ежедневной. Розенберг втолковывал Гитлеру, что мировой коммунизм и мировое еврейство — это одно и то же. А напугавшая немцев кровавая русская революция — результат всемирного заговора евреев. Под влиянием Розенберга Гитлер отказался от первоначального требования вернуть Германии потерянные после поражения в Первой мировой войне колонии. Он решил, что немецкий народ обретет жизненное пространство не в далекой Африке, а на востоке Европы — за счет России.