После шторма

Вначале ресторан носил какое-то другое название, которого уже никто не помнил, но, после того как здесь появился шеф-повар Леон Деманж, слово «Шатольон» возникло само собой и прочно закрепилось за заведением. Скорее всего, идея нового названия принадлежала кому-то из посетителей, пришедшего в восторг от кулинарного искусства специально выписанного из Франции повара-кудесника. Владельцам оздоровительного центра осталось лишь позаботиться о том, чтобы закрепить над входом в замок изображение благородного зверя.

Когда Долли и Сюзанна с Недом приблизились к мостику, они увидели, что от остановившегося неподалеку «понтиака» к ним идут Ник Хоуп и стройная брюнетка, полную грудь и крутые бедра которой подчеркивало узкое сине-зеленое, переливающееся всеми цветами радуги платье, как будто собранное из множества металлических чешуек.

Глядя на них, Долли невольно подумала о том, что они выглядят идеальной парой.

— Привет, Эмма! — улыбнувшись, непринужденно произнесла она. — Присоединяйся к нам с Сюзанной. А Ник и Нед будут нашим эскортом.

— С удовольствием, — ответила Эмма, с интересом оглядываясь по сторонам. Голос ее казался слегка охрипшим.

Они вошли в холл, где, извинившись перед мужчинами, удалились в дамскую комнату привести себя в порядок.

— Мне очень приятно познакомиться со всеми вами, — заметила Эмма, поправляя перед зеркалом пышные волосы цвета воронова крыла. — Знаешь, Долли, Ник так много рассказывал о тебе! У меня сейчас такое ощущение, будто мы дружим много лет.

— Вот и отлично. Надеюсь, тебе понравится здешний праздник, — подхватила Долли, скользнув взглядом по яркому, сияющему дружеской улыбкой лицу Эммы с темными миндалевидными глазами, широкими скулами и полными губами.

— По правде сказать, — продолжила приятельница Ника, — я немного нервничала перед встречей с тобой. Но сейчас понимаю, насколько глупо это было с моей стороны.

— В нашей Долли нет ничего страшного, — подключилась к разговору Сюзанна. — А сейчас предлагаю поторопиться, пока наших мужчин не увели голливудские красотки!

По сложившейся традиции у входа в зал ресторана гостей встречал Венс Берроуз с супругой. Директор «Жемчужины» выглядел весьма импозантно в смокинге с атласными лацканами, белоснежной рубашке и галстуке-бабочке. С одинаковым радушием он приветствовал и клиентов оздоровительного центра, и сотрудников, пожелавших прийти на праздник.

Долли заметила, что миссис Берроуз пристально оглядела Эмму. В молодости супруга директора увлекалась плаванием и до сих пор каждое утро плавала в бассейне. Она часто встречалась с Ником, который успел стать ее любимцем. Видимо, поэтому миссис Берроуз уделила его спутнице особое внимание.

Эмма лучезарно улыбнулась ей в ответ, стоя под руку с Хоупом, затем, к удивлению Долли, перевела на Ника не менее благосклонный взгляд. Это как-то не вязалось с тем, что Долли знала об их отношениях.

Зал ресторана постепенно заполнялся, и вскоре у Долли зарябило в глазах от изысканных вечерних туалетов женщин, многие из которых были в коротких платьях, и стройных поджарых мужчин с загорелыми лицами и белозубыми улыбками.

— Привет, Долл! — раздалось вдруг рядом.

Обернувшись, она увидела Уну под руку с Деном. Уна пришла в ресторан в коротком белом платье с открытой спиной. Ден — в черном кожаном костюме; длинные темные волосы стянуты сзади в узел. Его левое запястье было перебинтовано.

— Что с тобой случилось, Ден? — обеспокоенно поинтересовалась Долли.

— Да вот, вчера на репетиции чересчур сложный брейк завернул. Вывихнул руку!

Уна весело рассмеялась. Долли изумленно взглянула на нее, не понимая, что может быть смешного в подобной травме.

— Ты его больше слушай! — заметила та.

— Это старая музыкальная шутка, — пояснил Ден. — Каким бы сложным ни был брейк, целости и невредимости рук он не угрожает. На самом деле я вчера поскользнулся на банановой кожуре. Думаю, у меня простое растяжение. Во всяком случае рука движется нормально, надеюсь, что на сегодняшней игре это не отразится.

В эту минуту все, кто присутствовал в зале, дружно зааплодировали, и Долли увидела, что на небольшую сцену возле противоположной от входа стены поднялся Венс Берроуз. Кивком поблагодарив собравшихся за аплодисменты, он произнес короткую речь, в которой поздравил гостей и сотрудников «Жемчужины Калифорнии» с праздником в честь очередной годовщины со дня основания оздоровительного центра. Затем выразил надежду, что сегодня все повеселятся от души, и пригласил присутствующих к накрытым для фуршета столам.

Все разом заговорили, задвигались, в зале засновали официанты, и раздались негромкие хлопки вскрываемых бутылок с шампанским. Ден Коум извинился перед Уной и Долли и двинулся к сцене, на которую уже поднимались остальные музыканты. Вскоре в ресторане приглушенно зазвучала инструментальная джазовая композиция.

Потом были еще речи, вкусная еда, приятная, ненавязчивая музыка, обилие шампанского, много шуток и смеха, и вскоре стало понятно, что вечер удался на славу.

В какой-то момент Долли обнаружила рядом с собой Ника и тут же увидела Эмму, с которой о чем-то оживленно беседовала миссис Берроуз.

— Слава Богу, пока все идет нормально, — тихо произнес Хоуп, проследив за взглядом Долли.

— Да, все хорошо, — подтвердила та, заметив, что Ник уже не выглядит таким напряженным, каким был в начале вечера, хотя полной безмятежности и сейчас на его лице не наблюдалось.

— Помяни мое слово, Долл, Эмма все равно что-нибудь выкинет... — Он задумчиво покачал головой.

Долли пожала плечами и перевела взгляд на танцующие под звуки медленного блюза пары, а затем на темнокожую вокалистку, вышедшую с микрофоном к самому краю сцены. Она пела, самозабвенно прикрыв глаза, и в этом было столько томной чувственности, что у Долли дрожь пробежала по спине.

Хоуп легонько тронул ее за локоть и кивком головы указал направо. Посмотрев в том направлении, Долли не без удивления увидела, что Эмма, оставив супругу директора, танцует с расфранченным мистером Роджерсом. Старик все же исполнил свое намерение, причем выбрал для танца едва ли не самую яркую партнершу из всех присутствующих в ресторане дам. Он довольно жмурился, и его, похоже, совершенно не смущало то обстоятельство, что он едва доставал своей избраннице до плеча. Как ни странно, Эмма тоже, видимо, не придавала разнице в росте никакого значения. Долли показалось, что во время танца она с милой улыбкой расспрашивает мистера Роджерса о чем-то. Чуть в сторонке среди гостей стояла Флоренс и сверлила отца взглядом.

Долли вдруг испытала легкий прилив раздражения. Ей пришло в голову, что Хоуп сгущает краски, рассказывая о выходках Эммы. Глядя, как та непринужденно смеется и весело беседует с явно очарованным ею престарелым миллионером, Долли подумала, что в россказни Ника верится с трудом. И со всеми остальными, с кем сегодня общалась Эмма, она держалась очень любезно и дружелюбно. Скорее всего, Хоуп относится к ней предубежденно. Вполне может быть, что она и не думала преследовать его. Ведь могла же она прилететь в Америку по своим делам и по старой дружбе навестить Ника!

В конце вечера Хоуп сказал, что должен отвезти Эмму в гостиницу, и Долли с Сюзанной и Недом отправились провожать их к оставленному у ресторана «понтиаку». По дороге Долли невольно услышала, как Эмма тихо сообщила Нику о том, что миссис Берроуз пригласила их обоих на ужин по случаю дня рождения директора, после чего капризно добавила:

— Ну, дорогой! Давай расскажем им...

— Не глупи, Эмма! Все это ни к чему, — резко оборвал ее Хоуп.

Та мгновенно надулась и, коротко кивнув провожающим, с обиженным видом села в автомобиль. Ник занял водительское место и с шумом захлопнул дверцу.

— Почему тебе обязательно нужно все драматизировать? — донесся его голос сквозь окошко с опущенным стеклом. — Разве ты не можешь просто взять и забыть все, что было?

— Забыть? Ты сказал, забыть?! — возмущенно воскликнула Эмма. В этот момент Хоуп тронул «понтиак» с места, и она, словно опомнившись, вновь придала лицу выражение милой любезности и крикнула, высунувшись из машины: — До свидания! Чудесный был вечер... Я рада, что познакомилась со всеми вами...