Теперь мы вместе

— Вы не надели обручальное кольцо, — неожиданно сказал Дэн. Он сидел на заднем сиденье мотороллера и держался за ее талию. Нога в гипсовой повязке покоилась на подножке. Костыли он крепко зажал под мышкой.

— Осталось дома. — Бетси взглянула на свою левую руку. — Не хочу, чтобы нас считали мужем и женой.

Он ничего не ответил, и на некоторое время вновь воцарилось молчание.

— Вы с мужем купили виллу именно здесь по какой-то особой причине? — спросил, очнувшись от своих мыслей, Дэн.

— Мы ее не покупали. Памятный подарок от щедрого отчима.

— Джордж дарит виллы так же легко, как халаты?

— Нет, тогда моим отчимом был Федерико, итальянский бизнесмен. Мы отдыхали здесь, и я влюбилась в Капри. А когда они с мамой расстались, Федерико оформил дом на меня.

— Вот это мужское благородство!

— Да, он широкий человек. А Брюс, даже если мы и могли бы позволить себе купить здесь виллу, хотя это было нам не по карману, все равно не сделал бы подобной глупости.

— Глупости?

— Он расценил бы приобретение недвижимости в Италии как глупый поступок. Причем рискованный, — уточнила Бетси, слегка обернувшись к дотошному собеседнику. — Разве можно доверять иностранным юристам? Окупит ли сдача дома в аренду затраты на его приобретение? Если ездить сюда только дважды в год, стоит ли тратить деньги вообще? Брюс настаивал, чтобы я продала виллу, а я не соглашалась. Он не был...

— Осторожнее! — воскликнул Дэн, когда из-за угла дома в нескольких ярдах от них выскочил мопед с двумя горячо обсуждавшими что-то подростками.

— Все в порядке, — успокоила его Бетси и нахмурилась. Дэн перебил ее как раз вовремя, потому что она начала осуждать Брюса. А расслабляться до такой степени недопустимо.

— Не уверен, что мы поступили правильно, починив этот мотороллер, — мрачно пробормотал Дэн, когда она прибавила газу и пронеслась всего в нескольких дюймах от подростков.

— Наоборот, это была удачная идея, — возразила Бетси. — И не нужно паники, я уже гоняла здесь раньше.

— Да, сто лет назад, и судя по всему брали уроки вождения у отчаянного гонщика, — проворчал Дэн ей в ухо. — Я прибыл сюда чуть полинявшим брюнетом, но могу уехать совершенно седым.

Когда Федерико подарил ей виллу, на которой и бывал-то всего несколько раз, он не забрал отсюда ни единой песчинки. Этот драндулет Бетси обнаружила в подвале среди разнообразного хлама. Дэн провозился с ним целый день, колдуя над мотором, прочищая цилиндр и смазывая все детали. Бетси с удовлетворением взглянула на прикрепленную спереди корзинку. Теперь доставка продуктов перестала быть проблемой. Эту поездку можно было бы назвать отдыхом, если бы она не помнила каждое мгновение о сидевшем сзади «маэстро», не ощущала его руку на своей талии, не чувствовала спиной прикосновение его груди, а ногами — его ног. Временами, на крутых поворотах, он обнимал ее крепче, только повинуясь инстинкту самосохранения, но для Бетси эта близость была преисполнена чувственности.

Бетси нахмурилась. С тех пор, как они сошли с самолета, Дэн держался несколько натянуто. Быть может, его отчужденность вызвана неловкостью, которую он испытывает, оставаясь с ней наедине? Бетси вспомнила его слова о том, что он давно поумнел и перестал играть в романтику. Перестал, потому что понял — ни одна женщина не сможет занять место его бывшей жены, о которой он до сих пор тоскует. А его нежелание жениться снова разве не свидетельствует о бережном отношении к воспоминаниям о жизни с этой женщиной? Наверное, их брак остается для него святыней. И сейчас Дэн, согласившись отдохнуть с ней на Капри, — пусть даже их совместное проживание будет недолгим и абсолютно невинным, — скорее всего считает себя предателем.

Мотороллер, подпрыгнув, съехал с шоссе на утрамбованную дорожку. Пребывание с Дэном под одной крышей и в ней самой поселило неловкость, только иного рода. Даже когда он не в духе, она чувствует себя гораздо уютнее, чем раньше, в одиночестве. Но в то же время в ее голове начинали роиться безрассудные, совершенно нелепые мысли. Сколько раз она ловила себя на том, что гадает, в чем Дэн обычно ложится спать. Она пыталась представить его...

— Передние ставни готовы! — обрадовался Дэн. Они подъезжали к особнячку из розового кирпича с красной черепичной крышей, который утопал в густых изумрудных зарослях. Совсем рядом располагались еще два домика, но обступавшая виллу рощица апельсиновых деревьев создавала впечатление сказочной уединенности.

Бетси просияла. Прежде деревянные ставни были тускло-коричневые, причем краска совсем уже облупилась, теперь они стали хвойно-зеленые и радовали глаз своим блеском.

— Отличная работа! — одобрила Бетси.

Она остановила мотороллер около кадок с пунцовой бугенвиллеей, которые окаймляли палисадник.

Дэн приподнялся и оперся на костыли.

— После такой встряски моя задница нуждается в отдыхе, — объявил он, потирая названную часть тела. Как и она, Дэн был одет в рубашку и шорты из хлопковой ткани цвета хаки, которые плотно облегали бедра.

Бетси принужденно улыбнулась, заметив, что смазливая соседка жадно пожирает его глазами со своего балкона.

На аллейке им повстречался Антонио, старший из двух рабочих, седовласый красавец с большими пушистыми усами. Он нес ящик с инструментами. Вместо обычного комбинезона на нем была нарядная полосатая рубашка и синие бархатные брюки. Как и большинство его соотечественников, Антонио питал слабость к щеголеватой одежде.

— Все ставни есть в своих местах! — объявил он с неподражаемым акцентом, прибегая к ломаному подобию английского языка. Будучи истым патриархальным латинянином, Антонио был склонен обращаться преимущественно к «уважаемому синьору Даниили», что не слишком нравилось Бетси.

— Завтра будет класть балкон на плитка, — продолжал Антонио, выразительно жестикулируя. — О'кей, синьор?

— Хорошо, благодарю вас, — ответила Бетси.

— Разрешите, синьор? — настаивал рабочий.

Дэн весело взглянул на надутую «синьору».

— Проблем нет, дружище! До завтра!

— Этот тип из тех жлобов, кто считает, что женщине место только на кухне или в спальне, — буркнула Бетси, когда итальянец занял место рядом со своим напарником, уже ожидавшим его в фургоне.

— То есть из здравомыслящих мужчин, — невозмутимо поправил Дэн.

Бетси сердито сощурилась.

— Не будь «синьор» на костылях... — угрожающе произнесла она, вытащила из корзины пакет с пирожными и гордо прошествовала в дом.

— Кстати, о женщинах и спальнях... Вы не поможете мне передвинуть мебель в комнате для гостей, чтобы я завтра с утра мог начать красить? — спросил Дэн, когда все покупки были распакованы. Оставшиеся пакеты он принес в кухню сам.

— А мне помнится, вы говорили, что любите проводить отпуск лежа на солнышке с хорошей книгой и бокалом джина с тоником под рукой, — сказала она.

— Я так и сделаю, когда появится солнце.

— Не сомневаюсь. — Бетси состроила кислую мину.

Значит, все эти дни он играет роль рачительного хозяина только от скуки.

Они прошли в свободную спальню, которая, как и ее собственная, помещалась наверху, в глубине дома. Тут стояли старомодные односпальные кровати, большой ореховый комод и шкаф, тумбочки и несколько стульев.

— Толкайте! — скомандовал Дэн.

Однако, несмотря на титанические усилия Бетси, комод даже не шелохнулся.

— Сильнее.

— Стараюсь как могу, но я не такой неандерталец, как вы, кроме того, тут зацепилась ножка.

— Дайте я, — приказал он и, отбросив костыли, подпрыгнул на одной ноге, приподнял мускулистым плечом комод и передвинул его на нужное место с невероятной легкостью.

— Неделя все же многое значит, — сухо заметила Бетси.

— Простите?

— Семь дней назад вы еле-еле поднялись по лестнице, а теперь едва ли не тарантеллу танцуете и с костылями, и без них, — сказала она, подумав, что если бы он остался дома и потренировался немного, то со свистом носился бы по студии.