Чудес не бывает?

И вновь Сью поймала на себе выразительный взгляд. Как видно, Дюку хотелось услышать от нее какие-то слова, но она не знала, что тут можно сказать. Да и зачем ей вообще что-то говорить?

— Я понял, что мне нужна другая женщина.

— Ну и? — не выдержала Сью. — Дюк, у нас не так много времени — вот-вот начнется спектакль.

— Ну и? — обиженно посмотрел на нее Дюк. — Это все, что ты можешь мне сказать?

— А что еще ты хочешь от меня услышать? — Сью поднялась из-за парты. — Пожалуйста, пойдем, Дюк. Я не хочу опаздывать.

— Вообще-то я думал, что ты спросишь, как я намерен дальше жить.

— Если ты о доме, то нам не составит труда продать его и купить два небольших домика. В конце концов, я риелтор и могу заняться этим вопросом лично, если, конечно, ты доверяешь мне.

— Ты серьезно?! — возмущенно уставился на нее Дюк. — А я вообще-то совсем не хочу ни разъезжаться, ни разводиться. Я собирался вернуться к тебе, Сью.

Вернуться? У Сью и в мыслях не было, что Дюк предложит ей подобное после всего случившегося. Она была ошарашена, хотя нет, скорее возмущена. Он собрался вернуться и считает, что делает ей одолжение! Только Дюк забывает, что его жена вовсе не Луиза Куинси, которая готова была целовать следы, оставленные подошвами его начищенных до блеска туфель!

— Нет, Дюк, об этом не может быть и речи, — с трудом сдерживая гнев, ответила Сью. — Ты прекрасно понимал, что делаешь, когда уходил к мисс Куинси. Неужели у тебя и в мыслях не было, что я не приму тебя обратно?

Судя по изумленному взгляду Дюка, он действительно не думал о подобном варианте развития событий.

— Но даже если бы ты не уходил к Луизе, — немного помолчав, добавила Сью, — я все равно не хочу быть с тобой.

— Не хочешь? Но почему? Мы же столько лет прожили вместе. У нас двое детей. И ты же любила меня, черт возьми!

Сью грустно покачала головой.

— Ты ошибаешься. Я прожила много лет с мужчиной, которого любила всем сердцем, но, как видно, недостаточно ценила. У нас с ним появилось двое прекрасных детей, для которых он делал все, даже придумывал сказки. Да, мы с ним прожили много лет. Мы вместе переживали горести и радости. Мы тревожились, надеялись, разочаровывались и очаровывались. У нас с ним было все. Вот только этим мужчиной был не ты.

— А кто, Сью? — одними губами прошептал Дюк.

— Тот, кого ты никогда не захочешь мне вернуть. — Сью с трудом сдержала подкатившие к глазам слезы и, круто развернувшись, вышла из кабинета.

13

Когда Майк Миндселла пришел, чтобы пробоваться на роль Ромео, он даже не предполагал, что актер, выступающий перед огромным залом, испытывает куда более острые ощущения, чем мальчишка, который появляется перед всем классом в балахоне, разрисованном фосфоресцирующей краской. И уж тем более он не предполагал, что аплодисменты и цветы, которыми благодарная публика награждает актеров в конце выступления, куда более приятны уху, чем смешки и хохот тех, кого позабавит любая, даже не очень смешная выходка, лишь бы она нарушала школьный распорядок.

Спектакль закончился под шквал аплодисментов. Зрители, среди которых Майк разглядел счастливые лица мамы и Лин, пребывали в восторге. Особенно много цветов получила Джульетта, которую играла Мэлли, и Майк считал, что это вполне заслуженно. Он и сам получил несколько букетов, которые, правда, тут же вручил Мэлли и Пати Пулман, благодаря которой ему удалось не опозориться прямо на сцене.

В том, что Джейк Хьюборди будет мстить ему из-за Мэлли, Майк не сомневался с самого начала. Однако на этот раз чутье, никогда не подводившее его раньше, почему-то не подсказало Майку, что свой коварный план Джейк решится осуществить прямо на сцене.

Об этом плане, как выяснилось, знали только двое: Джейк и Патриция Пулман. Пати, которая до определенного времени поддерживала Джейка, обещала ему молчать, но, сблизившись с Фредди, поняла, что ей совсем не хочется, чтобы его лучший друг Майк опозорился на всю школу. Девочка долго сомневалась, но все-таки рассказала Фредди о коварном плане Джейка.

Хьюборди никогда не отличался чувством юмора, что еще раз подтвердил своим, к счастью провалившимся, планом. Во время поединка между Ромео и Тибальтом, то есть между Майком и самим Джейком, Хьюборди решил воспользоваться настоящей шпагой, которой собирался подменить бутафорскую перед самым выходом на сцену.

Правда, поступок этот был продиктован вовсе не тем, что Джейк Хьюборди и вправду собирался заколоть своего недруга. Он всего лишь хотел поддеть шпагой резинку на штанах Майка. И не избежать бы Майку вечных насмешек о «Тибальте без штанов», если бы его лучший друг Фредди и Пати Пулман вовремя не отобрали у Джейка настоящую шпагу.

Что до ответной мести, которая должна была бы воспоследовать за выходкой Джейка, то Майк, любуясь солнечно-золотой улыбкой своей счастливой Джульетты, думал о том, что Джейк умудрился отомстить себе сам. Выглядеть подлецом в глазах этого светловолосого ангела — худшее из возможных наказаний.

— Вот и все. — Сью прижала к груди подушку, в которую вцепилась так, что у нее заболели пальцы.

К счастью, мистера Добсона, повидавшего на своем веку немало истеричек, психопатов и просто душевно неуравновешенных клиентов, было сложно чем-то удивить. Тем более обыкновенной диванной подушкой, прижатой к груди.

— Жаль, что здесь нет вашего мужа, — покачал головой доктор и снова уселся на стул возле диванчика, на котором лежала Сью.

— Значит, вы ничего мне не сможете объяснить? — обреченно покосилась на него Сью.

— Почему же — ничего? — улыбнулся ей мистер Добсон. — Поспешные выводы — это ваша большая проблема, Сьюлен. Как и то, что вы, судя по вашим собственным словам, не терпите предисловий. Иногда, поверьте, они просто необходимы. Так вот, у меня есть кое-какие предположения. Вам, наверное, уже говорили о том, что у вашего мужа возможна одна из форм амнезии?

— Потеря памяти? — Сью кивнула. — Говорили, но я еще раз повторяю, что он помнит все, кроме того, каким был раньше.

— И снова поспешные выводы, — мягко укорил ее мистер Добсон. — У амнезии множество форм. Амнезия — это не только забывание всего и всех сразу и надолго. Это, между прочим, и двойная жизнь, и вычеркивание из воспоминаний вчерашнего дня или даже... пятнадцати минут. Случаи из разряда тех, что произошли с вашим мужем, не так уж редки, как может показаться. В практике моего приятеля, который специализируется на амнезиях, был случай, когда мужчина — редкостный скромняга — превратился вдруг в настоящего донжуана и даже начал вести список своих побед. А известный в психиатрии случай с Анселом Бурном? Тот вообще начисто забыл о том, что он священник, переехал в другой город и открыл магазинчик с канцелярскими товарами. Представьте себе, однажды ночью этот несчастный проснулся и не понял, где находится. Он так же забыл о своей жизни торговца, как когда-то — о жизни священника.

— Неужели такое бывает? — Сью поднялась с дивана и с некоторой надеждой посмотрела на доктора.

— Бывает и не такое, уверяю вас. Сьюлен, вы говорили, что родители вашего мужа тоже давили на него?

— Да, они постоянно твердили, что он не оправдал их надежд, — кивнула Сью. — Ди, моя свекровь, даже устроила сына на работу, но он и там не задержался. Дюк как-то обмолвился, что они куда сильнее любили его старшего брата, чем его.

— А это уже любопытно, — заинтересованно посмотрел на нее доктор. — Дюк что-нибудь рассказывал о своем брате? Какой у него характер, чем он занимается, есть ли у него семья?

— Почти ничего, — покачала головой Сью. — Муж вообще не любил поднимать эту тему. Алан, так звали его брата, разбился в авиакатастрофе, когда Дюку было лет пятнадцать или шестнадцать, я точно не помню.

— Вот как? — с еще большим интересом посмотрел на нее доктор. — И никто не показывал вам его фотографий?

— Нет, — покачала головой Сью. — У Дюка их не было, а родителей я бы не осмелилась попросить. Все-таки большое горе. Да и потом, если честно, я не очень-то интересовалась личностью Алана. Это ведь было так давно. И Дюк говорил, что у них с Аланом не было ничего общего.