Операция «Экскалибур»

Герцог развернул машину и широкими шагами двинулся в сторону выхода. На стрельбу из автоматического оружия он и теперь не обратил никакого внимания.

«Забияка» невозмутимо направился к широкому проходу. Лори с досады пальнула в его сторону еще одной очередью, затем резко вскинула руку. Она уже никак не могла преградить ему дорогу. «Черт побери, может, это сработает…»

Она посмотрела вправо и вверх. Огромная бесформенная туша разливочного ковша просматривалась в той стороне. Ковш висел на цепях, наброшенных на крюк мостового крана, и являлся как бы центром густой завеси, образованной кабелями, тросами и фермами. Как поняла Лори, его подогнали к изложницам, в которые должен быть слит расплавленный металл. Что, если выпустить расплав на этого свихнувшегося «Забияку»? В любом случае это будет куда эффективнее, чем долбить его слоновую броню с помощью булавочных уколов.

Лори повела конечностью и принялась тщательно наводить ствол автоматической пушки на соединительный узел, на котором висел ковш. Ничего не получалось!.. Она начала прорезать лазером прореху, сквозь которую можно было стрелять. Ага, обнажился бок разливочного ковша. Следом Лори открыла огонь в его борт, снаряды с воем начали отскакивать от металлического кожуха. Потом все внезапно озарилось ярко-оранжевой вспышкой и расплавленный металл по дуге хлынул наружу, заблистал искрами. Какой-то новый шипящий звук заполнил помещение. Повалил густой серый дым.

Лори продолжала стрелять, а про себя взывала к небесной силе: пусть все обломки на полу, все разбитое оборудование встанут неодолимой преградой на пути «Забияки». Пусть расплав зальет ноги робота – этого будет вполне достаточно. С цоканьем оборвалась стрельба – опустела и вторая кассета. Секундное клацание, пробежка огоньков на пульте управления – и новый барабан вставлен в приямок. Вот сработал затвор, подал первую гильзу. Лори продолжала стрелять – поток расплавленного металла все увеличивался, нарастала скорость, брызги сыпались гуще. Поверхность застывающего металла покрывалась кратерами от падающих в него обломков. В этот момент оказалась перерезанной одна из цепей, державших на весу разливочный ковш. Агрегат резко наклонился – водопад расплавленного металла хлынул на землю.

Играющее огнем, пышущее жаром озеро разлилось шагах в пятидесяти от двигавшегося «Забияки». Если даже какие-то капли расплава попали на него, то это никак не отразилось на его скорости. Однако, когда ковш опорожнился наполовину, уровень поднялся настолько, что источающая нестерпимый жар жидкость резво полилась во все стороны. В помещении скачком подскочила температура, жаркая ударная волна с такой силой шибанула «Зевса», что он покачнулся.

Часть расплава охватила ноги «Забияки», теперь капли и брызги, попадающие на его корпус, стали заметней. Шаги его вдруг потеряли стройность, каждое движение давалось с трудом; нелепо – не в такт, вразнобой – задвигались руки. Лори догадалась, что у вражеского робота нелады с системой охлаждения. Он слишком часто стрелял из протонных пушек, позволял себе сдвоенные залпы и практически без перерыва повторял их по нескольку раз. Даже неопытные бойцы знали, что после каждого залпа из этого орудия требовался минутный перерыв. А у «Забияки», как видно, ПИИ огромной мощности – вон как он с одного удара повалил «Центуриона».

Расплавленный металл начал заливать ступни «Забияки». Робот неожиданно встал. Вокруг серой завесью густел дым. В этот момент в литейке послышался новый звук – что-то сравнимое с воем и всхлипами. Словно эта новенькая машина вдруг зарыдала под тяжестью нестерпимого жара. Лори двинулась вперед, осторожно обходя ручейки расплавленного металла, поводя стволом автоматической пушки. Поверхность расплава полыхала жутким пламенем. Она глазам не могла поверить – металл способен гореть? Потом догадалась – это сгорало все, что оказалось на пути сверкающих, огнедышащих ручейков. В центре разлившегося озерка огонь буйно набирал силу – там уже гудело пламя, рвалось к потолку… В цехе отчаянно завывала сирена пожарной тревоги. Лори решила, что ей лучше отступить.

«Забияка» попытался сделать еще один шаг, даже верхними конечностями дернул, словно пытаясь помочь себе. Неожиданно его правая рука вспыхнула каким-то удивительным зеленоватым огнем. Лори отступила подальше и навела на робота автоматическую пушку, однако выстрелить не успела. Верхушка башенной установки «Забияки» внезапно, со взрывом, откинулась, оттуда как ошпаренная стартовала спасательная капсула с пилотом. В следующее мгновение огромный столб пламени вырвался из горловины.

– Ты идиот!.. – закричала Лори. До сих пор она ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь осмелился катапультироваться в помещении.

Чем ближе «Ио» придвигался к «Калибану», тем ближе оказывался к заправочной станции. С каждым километром ее глыба увеличивалась в размерах, заполняя экран дисплея. Боже, как же она была изношена, поразился Карлайл – другого слова, как проржавевшая консервная банка, не подберешь. Но это при внимательном осмотре… Сама по себе станция типа «Олимпус» ничего, кроме восхищения, не вызывала. Она была не только чудом техники, но и в каком-то смысле совершенным, функциональным, созданным с изящной простотой творением. Видно, могуч был творец, в чьих руках металл обрел подобные формы. Это была непростая задача – рационально разместить в свободном пространстве такую исполинскую, сравнимую с планетоидом массу. Искрящие, сияющие ореолы посверкивали вокруг гигантских выходных отверстий ядерных двигателей, с помощью которых станция удерживала ориентацию в пространстве. Когда «Ио» приблизился еще ближе, Грейсон смог различить исполинское колесо, вращавшееся перпендикулярно оси корпуса. Колесо скорее напоминало карусель, состоящую из отдельных секций, усыпанных сотнями посвечивающих иллюминаторов. На этой модели «Олимпуса» было смонтировано самое большое из всех известных гравитационных колец. Диаметр его был около двенадцати сотен метров, вращалось оно со скоростью несколько оборотов в минуту. С его помощью в помещениях вращающейся части создавалось искусственное поле тяжести, направленное от центра. Это было необходимое условие для жизнедеятельности экипажа, члены которого по многу лет проводили на станции.

– Полковник, как вы думаете, сколько людей Гарета сейчас на борту? – спросил капитан Джерард. Они все еще находились в просторном ангаре вместе со всей спецгруппой. Здесь и наблюдали за заправочной станцией, мимо которой проплывали к «Калибану».

– Согласно спискам, штатный состав «Олимпуса» около ста пятидесяти человек, – ответил Карлайл. – На борту может также располагаться от ста до ста двадцати пяти пассажиров.

– Ничего себе, – покрутил головой капитан и настороженно глянул на станцию. – Я так понял, вы полагаете, что на борту может быть и еще больше людей?

– Места для них хватит.

– Вам уже доводилось бывать на заправочных станциях?

– Пару раз. Поэтому я и иду с командос. Подобные исполинские сооружения обычно однотипны. Технари не желают тратить время на переоборудование жилых и служебных помещений, для них самое главное – оборудование, так что в целом все эти станции очень похожи. Только надо иметь в виду, что большинство жилых комплексов за столетия эксплуатации часто перестраивались. Их приспосабливали под ремонтные базы, ангары для хранения грузов и тому подобное. Вот почему эти станции теперь часто используют как перевалочные пункты. Полная масса станции примерно миллион тонн.

– Почему же тогда на борту так мало людей? Здесь мог бы разместиться маленький город и для всех бы нашлась работа.

– Население маленького городка пожирает прорву продуктов, капитан, – ответил Грейсон. – Это без учета расхода воды, немалое количество которой необходимо для заправки ядерных двигателей. Представляете, какие здесь пришлось бы сооружать резервуары. Я еще не упомянул о прочих потребных для жизни вещах, например, аппаратуре, поддерживающей температуру, влажность, состав воздуха. К тому же человеческое тело имеет достаточно высокую температуру, и большое количество населения поставило бы вопрос об отводе тепла. Конечно, Гарет не заглядывает так далеко, станция нужна ему только как военная база. Вполне возможно, что он там уже сосредоточил целую армию. Ничего, мы узнаем, что к чему, как только распахнем туда дверь. – Он невесело рассмеялся.