Разрушитель

— Чтобы сделать что?

— Сказать правду. — Гелбрайт отстегнул с пояса наручники.

— Берите другого, — усмехнулся Бриджес. — Вы же не собираетесь арестовать меня.

— Именно собираюсь. А я крепкий орешек, Тони. Если я провожу арест лживого маленького подонка, как ты, то я беру его в том виде, в каком он есть, не важно, что у него задница похожа на пиццу, а его пенис съежился от мытья.

У Бриджеса вырвался хриплый смех.

— Пресса должна распять вас. Вы не можете тащить голого парня по улице за незаконное хранение сигарет с коноплей. Теперь это едва ли считается преступлением.

— Испытай на мне.

— Тогда вперед.

Гелбрайт защелкнул один браслет наручников у себя на запястье, затем наклонился и защелкнул второй на запястье Тони.

— Энтони Бриджес, я арестовываю тебя по подозрению в сокрытии сведений об изнасиловании и убийстве ночью в прошлую субботу миссис Кейт Самнер и о нападении этим утром на мисс Маргарет Дженнер. — Он встал и направился к двери, потащив за собой Бриджеса. — Можешь ничего не говорить, но… тебе же хуже.

— Дерьмо! — буркнул молодой человек, спотыкаясь. — Это шутка, правда?

— Нет.

Инспектор вырвал конопляную сигарету из рук Бриджеса и бросил ее, все еще дымящуюся, в коридоре.

— Причина того, что на Стивена Хардинга этим утром напала собака, в том, что он совершил попытку нападения на женщину в том же месте, где умерла Кейт Самнер. Сейчас ты либо расскажешь мне все, что знаешь, либо можешь сопровождать меня в Уинфриз, где тебе будет официально предъявлено обвинение и где тебя допросят по всем правилам. — Он посмотрел на парня сверху вниз и рассмеялся. — Откровенно говоря, не вижу выхода. Я бы сэкономил время, если бы ты поговорил со мной сейчас, но, — он с сожалением покачал головой, — мне страшно не хочется, чтобы твои соседи пропустили спектакль. Жить рядом с тобой, наверное, просто ад.

— От этого окурка загорится дом!

Гелбрайт наблюдал, как сигарета медленно тлеет на деревянных досках пола.

— Она слишком зеленая. Ты неправильно обработал коноплю.

— Вы-то, уж конечно, знаете.

— Поверь мне. — Он толкнул Бриджеса вперед по коридору. — Так на чем мы остановились? О да. Ты имеешь право хранить молчание, все сказанное тобой может быть использовано в суде против тебя.

Он распахнул дверь и вытолкал Тони на улицу.

— Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.

Он подгонял Бриджеса на тротуар так, чтобы тот оказался перед ошеломленной пожилой леди с пушистыми белыми волосами и такими огромными глазами, как мячи для игры в гольф, за стеклами очков в серой роговой оправе.

— Доброе утро, мадам, — вежливо поздоровался инспектор. Она открыла рот. — Я припарковался за магазином «Теско», — обратился он к Бриджесу, — поэтому будет быстрее, если мы пойдем по Хай-стрит.

— Вы же не можете тащить меня по Хай-стрит в таком виде. Скажите ему, миссис Крейн!

Пожилая женщина наклонилась, приставив ладошку к уху:

— Сказать ему что, дорогой?

— О Боже! Не обращайте внимания! Забудьте!

— Не уверена, что смогу, — пробормотала она конфиденциальным тоном. — Тебе известно, что ты голый?

— Конечно! — прокричал он ей в ухо. — Полиция нарушает мои права, и вы будете свидетелем этого.

— Это мило. Я всегда хотела быть свидетелем чего-нибудь. — Ее глаза засветились от внезапной радости. — Я расскажу своему мужу. Он будет очень доволен. Он долго повторял, что единственное, что может произойти, когда прожигают жизнь, — она станет короче. — Она весело рассмеялась, когда стала уходить. — И вы знаете, я всегда думала, что это шутка.

Гелбрайт усмехнулся ей вслед.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал с твоей входной дверью? — спросил он, берясь за ручку. — Просто захлопнуть?

— Господи, нет же! — Бриджес старался наклониться назад, чтобы дверь не захлопнулась. — У меня нет ключа, Господи, Боже мой!

— Уже начинаешь нервничать?

— Я могу преследовать вас в судебном порядке.

— Нет шансов. Это твой собственный выбор, запомни. Я объяснял, что если буду вынужден арестовать тебя, то возьму в том виде, в каком ты был, а ты ответил: «Тогда вперед».

Бриджес диким взглядом посмотрел на дорогу. Из-за угла появился мужчина. Последовавшая за этим попытка панического бегства Тони спасла коридор от опасности пожара, что и стало наградой Гелбрайту. Он закрыл дверь и встал спиной к ней, крепко натягивая наручники, чтобы Бриджес не упал.

— Правильно. Начнем сначала? Зачем этим утром Стив вернулся в бухту Чапмена?

— Не знаю. Я даже не знал, что он там был.

У него глаза стали вылезать из орбит, когда Гелбрайт опять потянулся открыть дверь.

— Послушайте, идиот, тот парень, что идет по улице, — журналист. Он приставал ко мне все утро с вопросами о Стиве. Если бы я знал, где этот ублюдок, я бы послал парня по его следу. Но он даже не отвечает на мои телефонные звонки. — Тони кивнул в сторону гостиной. — По крайней мере отойдем хотя бы за пределы слышимости, — пробормотал он. — Возможно, папарацци подслушивает за дверью, а вы, как и я, не хотите, чтобы пресса шла по моему следу.

Гелбрайт расстегнул наручники и снова прошел за Бриджесом в гостиную, наступив на ходу на окурок.

— Расскажи мне об отношениях между Стивом и Кейт, — велел Гелбрайт. — И, пожалуйста, убедительно, Тони, — со вздохом добавил он, вынимая записную книжку из кармана, — потому что: во-первых, я устал, во-вторых, ты хотел меня обмануть, и в-третьих, мне абсолютно все равно, если завтра твое имя будет напечатано крупными буквами во всех утренних газетах как вероятного подозреваемого в изнасиловании и убийстве.

— Я никогда не понимал, в чем ее привлекательность. Встречался с ней всего один раз. По-моему, она самая скучная женщина из всех, кого я когда-либо знал. Однажды в пятницу во время ленча я был в баре. Все, что она могла сделать, — просто сидела и смотрела на Стива, словно он Леонардо Ди Каприо. Обратите внимание, когда Кейт начинала говорить, становилось еще хуже. Боже, она была такой глупой! Разговаривать с ней было смертельно тоскливо. Думаю, она жила на диете из мыльных сериалов. Что бы я ни сказал, у нее возникали ассоциации только с эпизодами из «Соседей» или «Обитателей Ист-Энд». Все это в конце концов стало действовать мне на нервы.

Позднее я спрашивал Стива, что же он делает, парень рассмеялся и сказал, что его не интересуют разговоры. Он сказал, что Кейт мечтает только о постели. Честно говоря, не думаю, что он собирался зайти так далеко, как вышло на самом деле. Однажды они встретились на улице после случая с коляской Ханны, Кейт пригласила его зайти к ней домой. Стив сказал, что это было неожиданно. Сначала, пока пили кофе на кухне, он пытался найти какую-то тему, но уже в следующую минуту она забралась на него. Стив рассказывал, что ребенок оставался в детском стуле, наблюдая за ними, потому что Кейт сказала, мол, Ханна будет плакать до хрипоты при любой попытке вынуть ее оттуда, и это было неприятно.

Насколько это касалось Стива, это было все, что было. В любом случае он так говорил. Трах, бах, спасибо, мадам, и до свиданья. Поэтому я немного удивился, когда он пару раз попросил меня пригласить ее сюда как-то осенью. Все происходило днем, когда ее муж был на работе. Я никогда не видел ее супруга. Иногда это происходило на борту прогулочной лодки Стива, но в основном в его машине. Они уезжали в Нью-Форест, давали ребенку парацетамол, чтобы она крепко спала на переднем сиденье, а они располагались на заднем. Проблема в том, что Кейт ничего не волновало, кроме задницы. Она не пила, не курила, не плавала на лодке, у нее не было чувства юмора. Все, к чему она стремилась, — чтобы Стив получил роль в «Обитателях Ист-Энд». Это было очень трогательно на самом деле. Я думаю, что пределом ее желаний было окрутить звезду мыльного телесериала и затем с наслаждением фотографироваться у него на руках.

По совести говоря, не думаю, что Кейт когда-нибудь понимала, что Стив всего лишь использует ее, поскольку она доступна и не стоит ему ни копейки. Он сказал, что дамочка онемела от ужаса, когда он заявил, что с него хватит и он больше не желает видеть ее. И тут она стала невыносимой. Думаю, эта стерва привыкла вертеть старыми идиотами, как ее муж, и потому потеряла рассудок, когда узнала, что более молодой парень просто пользовался ею. Она измазала дерьмом простыни в его каюте, затем стала включать сигнализацию его машины, размазывать дерьмо по машине. Стив выходил из себя. Все, к чему он притрагивался, было испачкано дерьмом. Но его действительно взбесило то, что произошло с его резиновой лодкой. Однажды в пятницу он обнаружил, что в ней по щиколотку воды, в которой плавают размокшие какашки. Сказал, что она собирала их, наверное, много недель. В любом случае он заговорил о том, что пора обращаться в полицию.