Выживают сильнейшие

- Полотенце в ванной, - он развернул гостью в сторону ещё одной двери, и легонько подтолкнул.

Радостное настроение испортил Смерть, поравнявшись с ней и со смешком добавив:

- А я спинку потру.

Рина проглотила ругательство: отнекиваться бесполезно, он всё равно сделает по-своему.

- Не увлекайтесь, - последовал ехидный ответ Ришара. - Я всё-таки тоже рассчитываю поучаствовать в веселье.

Они разговаривали так, будто её и не было в спальне. Но показывать собственные эмоции Рина не собиралась. Да, пусть сейчас Айсенс и Смерть хозяева положения, и могут вести себя, как заблагорассудится, но всё может поменяться... Толкнув дверь, Рина зашла в ванную, отделанную тёмно-зелёной, под мрамор, плиткой, лысый за ней. Женщина услышала щелчок задвижки, и в следующий момент вокруг талии обвились руки Смерти, вытащив рубашку из-за пояса штанов.

- Давай, помогу раздеться, - вкрадчивый голос, от которого по телу начали гулять стада мурашек.

Рина сглотнула, поняв, что спокойно помыться ей вряд ли дадут. А его пальцы уже быстро, но без суеты расстёгивали пуговицы -- она перед ужином сняла безрукавку, полагая, что без неё заниматься будет удобнее.

- Так не терпится, да? - хрипло поинтересовалась Рина, уже смирившись с собственными желаниями. - Или с Ришаром не хочешь делиться?

Рубашка полетела на пол, и ладони Смерти провели по плотно стянутой груди Рины.

- Расслабься, Кареглазка, я не собственник, если ты не заметила, - от тихого смеха дыхание Рины стало неровным, тяжёлым. - И да, соскучился, пожалуй... Надо тебе что-нибудь поприличнее подарить, - задумчиво добавил он, начав разматывать ткань. - Ходишь, как оборванка...

Льняная полоска упала сверху на рубашку, а пальцы Смерти легли на пояс штанов Рины.

- Что, неужели я заслужила подарок? - не удержалась она от ехидной реплики, пока приятель Ришара расстёгивал ремень.

В следующий момент Смерть развернул Рину лицом к себе, и она оказалась прижата к стенке ванной. Холодный кафель составлял резкий контраст с разгорячённым телом, и её пробрала дрожь.

- Спрячь зубки, Кареглазка, - лысый снова рассмеялся мурлыкающим смехом, не сводя с неё пристального взгляда, и начал медленно стягивать с Рины штаны. - Ты разве сама не хочешь обновить гардеробчик, мм?

Не дав ничего сказать, Смерть накрыл её рот своим, целуя с неожиданной -- для Рины -- жадностью и страстью, почти грубо. Однако гораздо большей неожиданностью для женщины оказалась собственная реакция -- она ответила, подавшись вперёд и обняв его за шею, прижавшись крепче к мускулистой груди. В какой момент Смерть снял свою рубашку, она не заметила. Мыслить связно стало вообще невозможно, в голове образовалась звенящая пустота, а по венам растеклась горящая лава вместо крови. Когда лысый оторвался наконец от неё, чтобы избавить от штанов и белья, Рина не удержалась и всхлипнула, сильно прикусив губу, и сдерживая стон, -- хотелось, чтобы он снова поцеловал, а ещё больше хотелось уже избавиться от болезненно-сладкого, тянущего ощущения между ног.

- Хочешь меня, да, Риночка? - Смерть довольно улыбнулся, медленно выпрямившись, его ладони так же медленно поднялись по бёдрам Рины.

- Да... - выдохнула она, зажмурившись в предвкушении.

Какой толк сопротивляться и отрицать очевидное? От безумного, сжигавшего всё внутри, желания, сводило мышцы, и перехватывало дыхание. Когда Смерть подхватил её, приподняв, Рина с готовностью обхватила его ногами, вцепившись в плечи и выгнувшись навстречу. Она понятия не имела, что на неё нашло, почему вдруг обуял такой приступ страсти, но задумываться и искать причины не собиралась -- не до того было. Резкие, быстрые движения Смерти срывали с губ Рины короткие стоны, постепенно становившиеся громче. Напряжение внутри нарастало, и в какой-то момент окружающее перестало существовать, растворившись в яркой вспышке наслаждения, а крик заглушил долгий поцелуй, гораздо мягче и нежнее, чем поначалу.

- Вот такой ты мне нравишься гораздо больше, Кареглазая, - Смерть осторожно опустил её на пол, придерживая за талию. - Когда расслабляешься и становишься просто самой собой.

Рина не ответила, обессиленно прислонившись лбом к его плечу. Да гори всё синим пламенем, она ведь на самом деле никогда не была правильной девочкой. Перед кем теперь притворяться, они же её насквозь видят...

Далее последовало совместное принятие душа со Смертью, после чего усталость как рукой сняло -- естественно, лысый не упустил момент и к окончанию водных процедур Рина вполне была готова к продолжению так бурно начавшегося вечера. Завернуться в полотенце не получилось -- Смерть резонно возразил, а зачем, и Рина не могла не согласиться. Конечно, Ришар уже ждал на кровати, и в потемневших до цвета графита глазах плескалось нетерпение.

- Твои крики ужасно заводят меня, киса, - Айсенс демонстративно облизнулся и похлопал ладонью рядом с собой. - Иди ко мне, Риночка.

Она на мгновение прикрыла глаза, сдержав обречённый вздох: вряд ли директор Академии со своим приятелем будет настолько великодушен, что даст ей возможность выспаться. А снова пропускать день Рина не собиралась, да и вряд ли кто ей позволит ещё раз такую роскошь. "Улыбаемся и машем", - вспомнила она фразу из одного мультика. Тряхнув влажными и немного растрёпанными уже достаточно отросшими кудряшками, женщина усмехнулась в ответ и одним гибким движением оказалась на кровати, усевшись верхом на Ришара.

- Думаешь, сумеешь сделать меня послушной, Айсенс? - мурлыкнула она, слегка царапнув ногтями кожу на груди директора Академии. - Вряд ли, даже несмотря на то, что трахаешься ты офигительно, - Рина наклонилась и поцеловала Ришара, слегка прикусив за губу.

- Это мы посмотрим, Кареглазая, - выдохнул он ей в рот, и положив ладони на талию, чуть приподнял Рину, а потом плавно опустил.

Дальше всё слилось в калейдоскоп ярких картинок и эмоций, как и в первый раз. Только теперь она чувствовала себя гораздо увереннее, и на ласки Ришара и Смерти отвечала смелее, откровеннее. Она позволила сейчас себе быть такой, потому что именно этого от неё ждали, и именно это могло помочь Рине достигнуть цели. Сейчас она нуждалась и в Айсенсе, и в Смерти, в их уроках, и потому стоило упрятать ненависть и злость подальше и поглубже. Да и... всё-таки, любовниками оба были отличными.

...За три часа до подъёма Рина вернулась в казарму. Ей дали уйти, хотя она прекрасно знала: если бы Ришар и Смерть захотели, никуда бы она не пошла. Едва стащив одежду, женщина вырубилась, и даже ноющие мышцы не помешали этому. Бывало и хуже, особенно в первые дни пребывания, после тренировок.

Утром же, оторвав тяжёлую голову от подушки и осоловело хлопая ресницами, Рина, едва спустив ноги с кровати, оторопело уставилась на пышную тёмно-бордовую розу, лежавшую на тумбочке. Остальные тоже заметили -- раздался свист и непристойные шуточки. Злой, пронзительный взгляд Лауры Рина почувствовала сразу, даже не глядя на блондинку. "Мда, тренировка обещает быть интересной..." - с раздражением подумала женщина. Раздражение усилилось, когда внезапно она поняла причину появления этой розы на тумбочке. Рина скрипнула зубами.

- Сукин сын!.. - прошипела она, и быстро оделась, больше не обращая внимания на комментарии по поводу подарка.

Стремительно покинув казарму, она почти бегом преодолела двор и взлетела по лестнице на последний этаж. Усталость улетучилась, вытесненная яростью на провокации Ришара. Не утруждая себя стуком, Рина пинком открыла дверь в кабинет.

- Ты сдурел, Айсенс?! - прошипела она, совершенно не беспокоясь, будет ли ей что-то за подобное поведение. - Какого хрена, а?!

Директор Академии сидел за столом и читал какую-то бумагу, и взгляд Рины невольно опустился на открытую в вырезе белой рубашки загорелую шею. Она поспешно подняла глаза на невозмутимое лицо, дабы не давать воли мыслям. Ришар спокойно посмотрел на буйную посетительницу, и лениво улыбнулся.

- Тебе что-то не понравилось, Кареглазая?