Страница 72 из 84
Четыреста метров.
Металлическая панель отлетела в сторону от горящего робота. Не успела панель коснуться земли, как катапульта выбросила кресло с Лори в небо.
Между деревьями пролетели ракеты и взорвались перед атакующими роботами повстанцев. Грейсон споткнулся перед появившей в земле перед ним воронкой. Он проверил вооружение «Беркута» и повернулся лицом к вражескому «Мародеру», ломившемуся сквозь деревья в двухстах метрах справа. Вражеский «Боевой молот» и пара «Стрельцов» выходили в этот момент на просеку между ним и поверженным роботом Лори.
Последний набор ракет дальнего действия щелкнул в своих трубах в правой части корпуса «Беркута». Не обращая внимания на предупреждения о тепловых перегрузках и дребезжащие удары осколков по корпусу робота, Грейсон навел перекрестие прицела на вражеского «Мародера» и включил пуск. У него не было никаких сомнений, что там находится командир вражеского полка. Ракеты ударились в «Мародера». Одна из них поразила яйцевидный корпус точно в обзорный экран кабины. Вражеский робот замер на месте. Попадание! Редкое попадание!
В отчаянии Грейсон ринулся вперед.
— Не туда, капитан, — спокойно сказал по радио Клей. — Нам нужно отступать! Сейчас мы ничего не можем для нее сделать.
Сквозь слезы Грейсон видел, как одетые в коричневое и оранжевое пехотинцы приближались к месту, куда приземлилось катапультировавшее сиденье Лори, недалеко от разбитых вдребезги, горящих останков ее «Страуса».
«Стрелец» Макколла зашатался под ударом пары ракет дальнего действия, выпущенных с одного из куритских «Стрельцов». Появились новые вражеские роботы, мчась мимо застывшей фигуры «Мародера». Он покалечил командира, но это не принесло ему облегчения, не вызвало радости победы. Лори!
— Отступаем. — Грейсон едва узнал свой голос. Клей и Макколл шли рядом с ним, когда они вырвались из окружения и двинулись на запад и затем на север. Позади них дым разбитой вдребезги машины Лори продолжал пачкать небо.
XXXIV
Перебежчик из числа верзандийских синих рассказал Грейсону, что Лори захватили живой и на следующий день под строгой охраной поместили в тюрьму. Высшие куритские начальники ликовали, сразу же распознав в Лори одного из легендарных инопланетных наемников, превративших армию повстанцев в многоопытный, эффективно сражающийся коллектив. Перебежчик не мог рассказать больше ничего, за исключением того, что Специальный отдел Драконов занялся ее допросами. Этот человек однажды был на посту в Специальном отделе. Его рассказы об увиденном, об услышанном привели Грейсона в содрогание.
Лори...
Тем же вечером, позднее, Грейсон встретился у входа в пещеру Лисьего острова с Толленом Бразедновичем. Он страшился этого разговора, но знал, что он необходим. Бразеднович удивил Грейсона тем, что остался в повстанческой армии после инцидента в день нападения на университет, но многие из рядовых повстанцев в первую очередь были преданы лично Бразедновичу, поэтому Грейсон был благодарен ему за то, что тот нашел в себе мужество остаться. Толлен мало разговаривал, в его глазах было выражение преследуемого зверя, но и после отречения от командования армией повстанцев в последовавших затем нескольких рейдах и сражениях он действовал доблестно и решительно.
Он не участвовал в налете на Блэкджек и узнал о захвате Лори после возвращения группы Грейсона в лагерь. К его чести, он был среди первых, кто выразил Грейсону свое сочувствие.
Но все это не делало задачу Грейсона легче.
— Толлен, мы собираемся совершить налет на университет, — сказал Грейсон безо всякого предисловия. — Внезапный удар, возможно, вызволит наших людей.
Брови Бразедновича удивленно полезли вверх.
— Это очень даже неожиданный поворот, не так ли, капитан? Последнее, что я слышал, — мы должны оставить это место в покое. Все мы.
Грейсон кивнул:
— Ты также слышал, как я ругал тебя за то, что ты рисковал людьми, изменив планы в последнюю минуту, в середине операции.
— А в чем отличие от ситуации, когда ты. предлагаешь то же самое? Одно позволено высокопоставленному и могучему командиру, и совсем другое — рядовому крестьянину! Разве не так?
— Черт побери, нет! — Грейсон прикрыл глаза. Как ему выдержать все это? Он знал, что самолюбие Бразедновича было ущемлено, но он должен был убедить этого человека помочь. И не был способен подобрать нужные слова! — Эта операция будет распланирована с самого начала, а не начнется по наитию! Но мы должны вызволить оттуда Лори! Если Карлотта жива, мы освободим и ее, и всех наших людей, каких только обнаружим.
— Видишь ли, Карлайл, я могу посочувствовать тому, что ты потерял свою женщину, но если ты будешь просить меня и моих людей принять участие в этой операции, то я тебе отвечу теми же словами, которыми ты ответил мне, когда я просил помочь мне освободить мою женщину.
— Она не «моя женщина», как ты это представляешь. Она одна из нас.
— Как и Карлотта...
— Полковник, мы не знаем даже, жива ли она!
— Мы не знаем почти ничего и о Лори Калмар... кроме того, что она там и подвергается допросам.
— Точно! А ты знаешь, так же как и я, что когда они начнут допрашивать ее, то найдут способ расколоть. Каждого можно расколоть... такова специфика действий коричневых. Они постараются расколоть ее... и разузнают о «Фобосе», где он спрятан.
— Ну и?
Как может этот человек быть настолько слепым!
— Ну и... корабль будет уничтожен вместе со всеми ремонтными мастерскими, оборудованием для ремонта электроники — всего того, что позволило нам продержаться эти последние несколько месяцев! Может быть, пехотинцы не понимают, что требуется, чтобы поддерживать на ходу соединение боевых роботов. Нагумо захватил на Лисьем острове тяжелое оборудование, но он не заметил «Фобос» вместе с находящимися на борту персоналом и оборудованием! Если они найдут и разрушат наш шаттл, то с Серым Легионом Смерти и свободными рейнджерами Верзанди будет покончено навсегда!
Бразеднович посмотрел на Грейсона скучающим взглядом, его лицо не выражало ничего.
— Я... не могу, Карлайл. Это... вопрос чести.
— Чести? Какое отношение ко всему этому имеет честь? Проявлением чести будет, если ты отбросить свою раненую гордыню и поможешь нам!
— Похоже, твои собственные взгляды кое в чем изменились со времени нашей последней беседы.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты не хотел рисковать целой группой ради одного человека. А сейчас готов.
— Разве ты не видишь? Каковы бы ни были мои личные чувства, мы должны прорваться туда и вызволить Лори... вызволить ее, или... или...
— Или что?
Грейсон до сего момента не решался ответить на этот вопрос до конца, и происходящее заставило его почувствовать тоскливую боль.
— Или мы должны будем убить ее сами... Мы не можем позволить Нагумо узнать о «Фобосе».
На лице Бразедновича отразились следы внутренней борьбы.
— Почему ты говоришь все это мне?
— Потому что нам нужно проводить эту операцию совместно... Каждый солдат-повстанец в Сильванском бассейне должен уже знать к этому моменту, что я понизил тебя в тот день за нападение на университет без приказа, и каждый из них должен знать, почему ты так поступил. Как же я могу дать им приказ делать то же самое, если ты не захочешь помочь? Диверсанты Рэмеджа, я думаю, последуют за мной. Но, чтобы добиться успеха, нам нужно привлечь всех, кто у нас есть, всю Верзандийскую армию. Я нуждаюсь в тебе, Толлен. Я нуждаюсь в твоей помощи... и в твоем авторитете.
Глубоко в глазах Брадзедновича вспыхнуло какое-то мерцание, но Грейсон увидел, что оно тут же погасло. Повстанец отвернулся:
— Нет, капитан... нет.
— Боже правый, да почему?
— Ты имеешь наглость стоять здесь и просить меня отправить моих людей на верную смерть... после того, что ты проделал со мною... перед моими людьми?
— Пойми, ты вернешься к командованию. Тебе не нужно было отказываться от него в предыдущий раз. Мы могли бы что-нибудь придумать.