Страница 54 из 84
Люди — участники колонны, сотворенные из плоти и крови, — оказались даже более уязвимыми, чем машины. Четверо молодых водителей потеряли сознание из-за недостаточного охлаждения, и пришлось потратить немало времени, чтобы привести их в чувство. Два логгера вообще не смогли преодолеть пути, три танка пришлось просто бросить, когда их турбовентиляторы отказались работать. В результате оставшиеся транспортные средства были невыносимо переполнены. И даже четырнадцатичасовая верзандийская ночь не дала возможности закончить переход в темноте. Они пришли в Уэстли через четыре часа после рассвета, грязные и уставшие, почти лишенные каких-либо сил.
— Ну и что же, черт побери, будем делать? — спросила Илза Мартинес на совещании, которое Грейсон созвал по прибытии на место. Разумеется, этот вопрос волновал всех, и Грейсон был рад, что кто-то решился задать его вслух. Они сидели в салоне «Фобоса» и приготовились обсуждать именно эту проблему.
Водители всех боевых роботов, за исключением Джалега Йорулиса, были в сборе. Еще вчера они похоронили молодого воина в джунглях в безымянной могиле. Присутствовал также сержант Рэмедж. Кроме того, Грейсон пригласил двух рейнджеров Верзанди, Ральфа Мольтидо и Колина Дейса.
— Будем продолжать, — ответил Грейсон на реплику Мартинес. — Соберем все, что у нас осталось, и будем продолжать.
Все, что осталось. Единственное, что не дало превратить захват Лисьего острова в полную катастрофу, — это то, что роботы и большая часть армии повстанцев ускользнули. И все же слишком многое было потеряно. Все средства поддержки, все оборудование, за исключением того, что смог увезти «Фобос». Пятнадцать техов из Легиона погибли или оказались в плену. И среди них были Томплинсон и Кареллан — двое самых лучших. Армия Верзанди лишилась всех техов. И, конечно же, каждый потерял друзей или родственников.
Революционный комитет прекратил свое существование. В свое время именно он пригласил Серый Легион Смерти на Верзанди.
Грейсон откинулся в кресле, прикрыв глаза ладонями. Он переоделся в мундир — кровь и пот насквозь пропитали шорты и рубашку, в которые он был одет прежде. И хотя Грейсон успел принять душ перед совещанием, он все еще чувствовал на себе вонь и грязь джунглей.
— Каково состояние корабля? — спросил он Илзу. Клей в зелено-коричневом мундире выглядел безупречно, но остальные участники совещания выглядели грязными и измотанными. Лори была все еще в тех же шортах и майке, которые были на ней в походе, хотя она и успела искупаться в море. Сказывалось утомление прошедшей ночи — в выражениях усталых лиц, в темных кругах вокруг глаз. Все успели немного перекусить и пару часов поспать, но этого было слишком мало для того, чтобы снять напряжение. Халид, Мартинес и другие, остававшиеся на корабле, выглядели куда более свежими.
— Корабль, — спокойно произнесла Мартинес, — никуда не двинется, пока не будет отремонтирован до конца. Третий трубопровод пробит, теплообменники первого контура прострелены. Топливный реактор требует выравнивания, магнитные сверхпроводники в плазменных горелках необходимо заменить. А они горячие, еще очень горячие. Сейчас мы просто переделали его в пароход. И он не скоро сможет подняться в космос.
— Вы проверили все, что есть в Уэстли? — спросил на всякий случай Грейсон, хотя знал, что опытный пилот корабля проверит все возможные источники ресурсов и запасных частей.
Илза ответила с кислым выражением лица:
— Мы сможем выполнить ремонт, достаточный для того, чтобы достигнуть Т-точки системы Норны, только при условии, что у нас будут все средства ремонтной базы космопорта Региса. И то — может быть.
— Тогда мы здесь застряли надолго, — сказал Дебровский. Порт находился в десяти километрах от Региса и имел сильный гарнизон, так как являлся единственной наземной связью с линиями снабжения Дома Куриты. — Мы не сможем встретиться с капитаном Тором в назначенное время.
— Это мы знали и раньше, — заметил Грейсон. Его ум лихорадочно работал. На всем пути через джунгли он продумывал возможные варианты. Был только единственный шанс спастись — просто бежать, отказавшись ото всех обязательств перед Верзанди. Просто бежать...
— «Индивидуум» должен вернуться в систему в течение ближайших ста двадцати космических часов, это четыре местных дня, — продолжал Грейсон. — Наш единственный шанс — захватить корабль Дома Куриты и прорвать блокаду.
Клей прищурился:
— А мы сможем?
Молчание в салоне всех нервировало, пока Грейсон обдумывал ответ.
— Да, мы сможем, — сказал он наконец. — Нагумо не знает, когда наш звездолет должен вернуться в систему. Он даже не знает, что такое вообще должно произойти. Мы можем спланировать налет, напасть на космопорт Региса, захватить шаттл и взлететь, пока они сообразят, что к чему. Я считаю, это нам по силам.
На покрытом грязью лице Макколла появилась улыбка.
— А хорошо ли, ежели мы оставим этих туземцев в полной заднице?
Грейсон взглянул на Мольтидо и Дейса. Слово «туземец» в большинстве миров считалось уничижительным, даже оскорбительным, но оба верзандийца пропустили его мимо ушей. Возможно, они решили, что Макколл устал и не вполне соображает, что говорит. А может быть, просто не поняли из-за акцента.
— Хотелось бы знать, что об этом сказано в нашем контракте? — спросила Лори. — Мы подписали соглашение с Революционным комитетом. У меня складывается такое впечатление, что у нас нет больше нанимателя.
Мольтидо шевельнулся:
— Можно сказать, капитан?
— Конечно. Для этого вас сюда и пригласили. Мольтидо взглянул на Дейса, затем опустил глаза.
— Я думаю, что говорю от имени... тех, кто остался из рейнджеров Верзанди... Вы нужны нам. Больше, чем когда-либо нужны.
— Бог знает, сможем ли мы расплатиться с вами, — добавил Дейс.
— И это верно. Если... если хотите покинуть планету... мы поможем вам захватить шаттл, но для нас это конец. Сами сражаться мы не можем. По крайней мере не теперь.
Грейсон медленно покачал головой.
— В мире существуют и другие вещи, не только деньги, — сказал он. Просто удивительно, как стройно выстраиваются его мысли, когда он обсуждает их с другими. Как же покинуть их в такой момент? — Мысль об угоне шаттла кажется соблазнительной, но надо жить в согласии с, самим собой...
Дебровский нахмурился:
— Но, капитан, мы не можем надеяться побить...
— Почему бы и нет?
— Но взгляните реально, капитан! Мы и повстанцы против целых полков боевых роботов Бог знает какого количества войск! Мы не можем надеяться разбить целую армию!
Грейсон по очереди посмотрел на каждого.
— Военное подразделение не может управляться на демократических началах. И все же все вы имеете право голоса для принятия решения. — Он посмотрел на Мольтидо и Дейса. — Господа, не будете ли вы столь любезны, чтобы оставить нас на некоторое время?
Когда верзандийцы вышли из комнаты, Грейсон продолжил:
— Думаю, достаточно поднять руку. Кто хочет остаться и помочь этим людям?
Над столом вскинулись руки. Лори и Макколл подняли сразу же, Халид на несколько мгновений позднее. Клей взглянул на этих троих, пожал плечами и тоже поднял руку. Сержант Рэмедж выглядел встревоженным.
— Капитан, мне трудно говорить от имени всех моих людей. Но я знаю, что многие из Легиона рады унести ноги отсюда.
— Осмелюсь заметить, сержант, мы все были бы рады.
— Но я также знаю, что многие сроднились с повстанцами и не захотят, чтобы их перерезали нагумовские ублюдки. — И Рэмедж тоже поднял руку.
Мартинес сделала то же самое.
— Мне нет дела до туземцев, — сказала она, — но я не могу бросить беднягу «Фобоса», особенно после всех усилий и мучений.
Оставался один Дебровский. Чувствовалось, в нем идет борьба, но в результате он все же присоединился к остальным.
— Присоединяю свой голос. Джалег был моим другом. Не хочу просто оставить его здесь, будто все это было напрасно.
— Итак, мы знаем, что хотим сделать, — подытожила Мартинес. — Вопрос только — как? Я имею в виду, каким образом мы собираемся выиграть войну?