Маска Для Весов

Когда мы встали со скамейки спуститься к дому, мимо моего подъезда проехала машина и остановилась в конце тупичка. А когда мы подошли к двери и я завозилась в поисках домофонного ключа, нас успели догнать Глебушка с Инной.

Мой сюрприз дожидался Арсения далеко впереди - по времени.

Но сюрприз от него не заставил себя ждать именно сейчас.

Разглядев меня в вечернем свете, Глебушка немедленно сказал:

- Яна, с наступающим тебя! Мы с Инной тоже решили...

- Вы так накоротке знакомы с моей невестой? - тяжело спросил Арсений, глядя на него, как на личного врага.

Инна тихонько ахнула.

Невеста?! Я тоже ахнула - про себя. Интересно, а я почему об этом ничего не знаю? Или Арсений, кроме своей печати-тени, решил заранее поставить на мне ещё одно своё клеймо?.. На всякий случай, я тоже решила простить ему "подстилку" и не напоминать о ней хотя бы в первые несколько дней, пока мы празднуем. Достаточно будет и того, что он узнает сегодняшней ночью.

Растерянный Глебушка замолчал, и пришлось выручить его:

- Знакомьтесь: это Арсений - это Глеб, мой старый друг. Заодно, Арсений, разреши представить тебе мою закадычную подругу - Инну.

- Весьма рад, - галантно сказал Арсений и поцеловал моей подруге руку.

Мужчины - с обоюдным облегчением - пожали друг другу руки, и мы дружной толпой вошли в подъезд.

К нашей двери уже подошли, смеясь над своим неожиданным вторжением: незваный гость хуже татарина!

Тётя Лида уже приехала, но две пары, вошедшие в квартиру, настолько её ошеломили, что она онемела до конца нашего присутствия на вечере. Мама, более-менее предупреждённая моим рассказом, взяла проводы старого года в свои руки.

Перед тем как уехать в ресторан - праздновать с друзьями Глебушки Новый год, Инна, улучив мгновение, сказала мне наедине:

- Приди я только с Глебом - мне бы не поздоровилось: мама очень боится моего развода. Могла бы устроить скандал даже при Глебушке. Но то, что ты появилась с Арсением вместе, - её явно выбило из колеи! - И, смеясь, шёпотом добавила: - Ура Арсению! Ура Яночке!

Вот так, оставив наших мам в смятении, мы и удалились. Инна - торжествующая. Я - вся из себя такая загадочная.

За полчаса до Нового года мы успели заскочить в круглосуточной магазин и закупить всё самое необходимое. Причём из-за Арсения чуть не опоздали: оказывается, голодный бизнесмен, слегка заморивший червяка за семейным столом, ничуть не лучше голодных байкеров в своём стремлении опустошить продуктовые полки. Ладно, хоть машина есть. Мы погрузили добычу в багажник, после чего наконец доехали до дома Арсения. Здесь, прихватив пакеты с новогодним угощением, ворвались в подъезд за десять минут до полуночи.

В общем, мы влетели в его квартиру и, не выпуская пакетов из рук, рванули к телевизору...

Шампанское, два бокала, бой часов... Мы поднесли бокалы к губам, кажется, загадывая каждый своё желание... Не сняв куртки и пальто... Стоя в натаивающих вокруг обуви лужицах... Перед брошенными на пол сумками...

Он первым отставил бокал в сторону. Вздрогнувшими пальцами взял из моих рук - мой...

Как с него упало пальто, а с меня куртка... Как он взглянул на меня, и с этого мгновения я видела только его торжествующие глаза... И только чувствовала его сильные, но бережные руки. А ещё свои пересыхающие от горячечного дыхания губы - потому что он не давал их забывать... И последняя мысль, последняя нормальная мысль, прежде чем я забыла обо всём на свете и с радостью утонула в его личном страстном танго: "Если мы ТАК встречаем Новый год, то что ждёт нас дальше?.. Как мы его проживём?"

... А так и прожили. И живём. Счастливые, психованные - в глазах других, потому что не дай Бог встретиться глазами друг с другом. Особенно там, где можно уединиться и снова повторить всё то, что наобещал нам этот памятный Новый год. Возможно, это и правда, что наша встреча - фатум, как сказала Искандера. А возможно, и что-то более прозаичное. Во всяком случае, в нашей жизни прозы нет и не будет. Потому что Арсений - охотник, а я рядом с ним всегда ощущаю себя желанной дичью.

Но это впереди. А пока...

Эпилог

Из полыхающей сухим жаром пещеры я выползла почти по-пластунски и боясь вздохнуть лишний раз. Только бы не разбудить его.

Арсений спал крепко. Если учесть, что он не спал сутки с лишним, это неудивительно. Как неудивительно и то, что его не смущало, где именно мы с ним заснули. Если честно, я не помню, как это произошло, но все постельные принадлежности оказались на полу. Это ладно, поскольку в его квартире настоящая пустыня в разгар дня. Другое дело, что я, например, спала животом на одной подушке, обнимая другую, на уголке которой прикорнул и Арсений. Нос к носу. И, как ни странно, даже во сне он не забыл укрыть меня одеялом - поверх которого, на мою спину, и возложил свою тяжёлую властную длань.

Вот и пойми: то ли это и впрямь забота, чтобы я во сне не раскрылась, то ли он и во сне сторожит, чтобы я снова не сбежала.

А я - сбежала. Выползла, придерживая его руку на одеяле, а потом край одеяла скатала - и осторожно опустила на скатку. Всё. Рука Арсения на той же высоте. Можно драть отсюда. В смысле - из спальни.

Прихватив покрывало - мало ли! Почти незнакомая квартира всё-таки! - я мягко прошагала до двери, босыми ногами утопая в толстом ворсе ковра, осторожно закрыла её и немедленно обернула покрывало вокруг тела, сунув кончик так, чтобы закрепить на груди импровизированную тогу. И двинулась изучать квартиру. Правда, с вполне определённой целью. Хочу в ванну. Не в душ, а именно в ванну. Чтобы понежиться. И подумать. Ведь рядом с Арсением, как с ужасом и восторгом выяснилось сегодняшней ночью, мой мыслительный процесс деградирует до чистых инстинктов, никакими доводами рассудка не связанных.

Ванную комнату отыскала с трудом - в каком-то узком коротком коридоре. Оглянувшись на пороге: не проснулся ли Арсений? - вошла.

Хм... Интересно: подиум, в котором сама ванна будто утоплена. Прямо-таки миниатюрный бассейн на одного человека. Даже ступени есть - спуститься. Две стены углом вокруг ванны - зеркала. Напротив - душевая кабинка. Я немного побродила по этой комнате, размером напоминающей мне мою спальню. Заглядывать в шкафчики не стала. Мне нужна только вода. С кранами разобралась быстро и, опустив душ на дно ванны, чтобы вода не шумела, набираясь, подошла к зеркалу.

Просто стояла и смотрела. Синеватые клейма и печати Арсения на коже рук, плеч и в области декольте. Всю ночь он обнимал меня так, будто страшно боялся, что меня вот-вот у него отнимут. Меня. Кто я ему? Он назвал меня невестой - при посторонних, в общем-то, ему людях, как бы предупреждая, что я его собственность. Но кто я ему на самом деле? А вдруг он охотник только до того момента, пока дичь не поймана?

Тихонько вздохнув, я только было решила пошевелиться, как дверь в ванную комнату открылась. Встал на пороге. В каком-то роскошном халате, небрежно подвязанном поясом. Увидел сразу. И сразу подошёл. Ладони на плечи. Прислонил к себе.

- Привет.

- Угу... У тебя йод есть?

- Зачем?

- Синяки замажу.

Сказала и заглянула в глаза его отражения: почувствует ли себя виноватым?.. Нашла в чьи глаза заглядывать! Этот эгоист самодовольно ухмыльнулся и нежно, так что дрожь по телу, погладил мои плечи... Напоминать про байкерскую подстилку тоже явно не имело смысла. Всё, что он сейчас чувствует, укладывается в одно ёмкое словечко: "Моё!" Или сказать?

- И? Как тебе понравилась ночь с байкерской подстилкой?

- От тебя - такая грубость?

- С кем поведёшься... - усмехнулась я.

- Что ты хочешь от меня услышать? Извинения?

Я помолчала. А правда? Могу ли я с него требовать извинений, если сама заварила всю кашу? Правда, и с его стороны умолчание... Но... В общем, я запуталась.

Зато Арсений явно пришёл к конкретным выводам насчёт собственности в моём лице. Он, не спуская глаз с моего отражения, проехался тёплыми со сна ладонями по моим плечам и, просунув их под мои руки сцепить в замок пальцы на моём животе, опустил подбородок на мою макушку.