Страница 52 из 69
У меня, пока руки просовывала в рукава поданной куртки, сердце застучало: это так многословно Лена говорит про сегодняшнюю вечеринку на веранде! И Арсений - не рад тому, что устраивает её! Не рад!
Вся скованность пропала в мгновения! Уже одетая, я искренне поцеловала хозяйку в щёчку и получила ответный поцелуй, а Володя галантно приложился к моей ладони.
- До свидания! С наступающим Новым годом!
Мне ответили нестройным, но радостным гомоном поздравлений и пожеланий, которые резко оборвались с захлопнувшейся дверью.
Он взглянул на меня сверху вниз.
- Тебе понравилось?
- Очень. Особенно когда ты положил салаты в мою тарелку. А тебе?
- Ты странно улыбалась.
- Тебе не понравилось? - поддела я его, усмехаясь.
- Угадать бы, о чём ты думала всё это время, - пробормотал он.
- Я не думала. Я пыталась запомнить твоих друзей. Это считается корпоративной вечеринкой? А почему утром?
- Вечером им всем некогда будет. Поэтому не в ресторане, а заказали всё сюда. - Он снова взял меня под локоть и повёл по коридору. - И это не корпоративная вечеринка. Это просто друзья.
Открыла было рот - спросить о его сегодняшней авантюре, но не решилась.
- Я почему-то ожидала увидеть здесь твою секретаршу.
Он крупным шагом двигался к лифту, так что я не шла, а спешила за ним, как на прицепе, почти подпрыгивая, словно радостная девчонка-мелюзга, рядом с ним. А в душе пело: "И сам ведь не рад! И сам ведь не рад!"
- Её здесь никогда не будет.
- А почему ты не взял в секретари кого-нибудь из друзей или подруг?
- Это было бы очень тяжело. Мы привыкли быть на равных. А по работе не люблю, когда со мной спорят.
- А если есть из-за чего спорить?
- Тем более не люблю. Яна, так тебе понравились мои друзья?
- Да. С ними как-то спокойно. Они все с твоей работы? Ну, все твои коллеги?
- Да.
- Они очень дружные. И очень любят тебя.
Он, не глядя, поднял бровь, как я недавно... В лифте он взглянул на меня отстранённо. Будто смотрел и не видел. Я же в ответ засияла: "Даже Лена считает, что ты всего лишь вляпался в авантюру! Значит, личной заинтересованности у тебя нет!"
- А сейчас... Сейчас ты чему так рада?
- Я не рада. Мне смешно показалось, что тот усатый, Стас, с лёту предложил мне место редактора. У вас и правда есть газета?
- Есть. А ты хотела бы редактором?
- Нет.
- Почему так категорично?
- Я же говорила. Кухни не знаю. А выглядеть дурёхой, поставленной на это место по блату, не хочу. Учитель и журналист - это всё-таки две разные специализации. И вообще журналистика для меня - лес дремучий.
- Значит, отказ - это принципиально?
- Да. Были бы какие-нибудь недолгие курсы для подготовки журналистов, ещё бы подумала. Всё-таки база. А так - смысл во мне? Подписывать бумаги, не понимая, что к чему? Глупо. - Двери лифта открылись на первом этаже. Время ещё было, и я всё-таки спросила, решив, что будет странным, если промолчу: - Арсений, а что за авантюру упомянула Лена? Ну, которой ты не рад?
- Обещал кое-кому быть в одном месте, - кратко ответил он.
Но мне уже было всё равно, как он ответил. В душе пело, и я с трудом удерживалась, чтобы и в самом деле не подпрыгнуть, поспешая за ним.
- Чему ты радуешься? - повторил он, посматривая на меня сверху вниз.
Ну вот как ему объяснить, что мне нравится всё! И то, что он смотрит на меня сверху вниз; и что он, такой большой, - и рядом со мной...
- Сама не знаю, - честно сказала я. - Я сначала здорово напугалась, когда ты меня неожиданно привёл к своим друзьям. И, наверное, я рада, что всё закончилось хорошо.
Тут он усмехнулся. Мы дошли до стола вахты, и Арсений отдал ключ от своего кабинета Вилену Степановичу. Я попрощалась за нас двоих и поздравила старика с наступающим Новым годом.
- Надевай шапку - на улице метель.
- Не хочу. Всё равно в машине будем. А у тебя там тепло.
Вскоре мы оказались в уютной пещерке его машины. Арсений сел, после того как сначала открыл мне дверцу. Сел и откинулся на спинку сиденья, словно собирался отдыхать, а не ехать. Помолчал немного, потом встретился со мной глазами в верхнем зеркальце. Машина стояла носом к глухой стене, поэтому я бездумно прислонилась к нему - головой к плечу и обняв его руку. Он покосился.
- Где ты будешь справлять Новый год?
- Дома, с мамой. - И, не успев придержать свой язык, спросила сама: - А ты?
- Что я?
- Где ты будешь справлять?
И мгновенно вспомнила, и, испугавшись, затаилась. Но Арсений хмыкнул.
- Не знаю пока.
Проглотив рвавшееся с языка: "Но ведь осталось-то - сутки с небольшим! Что ж ты до сих пор не знаешь?", я присмотрелась к отражению в зеркальце, благо он туда больше не смотрел. А смотрел просто в стену, по которой танцевали, сталкиваясь, небольшие снежные вихорьки. Даже застывшая улыбка не делала его лица спокойным, а скорее - каким-то горестным... И я сказала другое:
- Если хочешь, можешь встретить у нас. Только у нас всё будет просто. Ты, наверное, так не привык. Но на всякий случай знай, что можешь заглянуть.
Он зашевелился, чуть наклоняясь в мою сторону, чтобы я удобней легла на его руку, и губами прикоснулся к моей макушке.
- Спасибо.
И мы поехали. Молча. Только я слабо улыбалась, представляя, как сразу после танца подойду к нему и сниму маску, как он обалдеет от меня, - и всё будет так здорово! А ещё представляла, как мы будем танцевать. Как я использую те элементы, которым меня научила тётя Клава, а значит - мы будем только в объятиях друг друга...
Арсений проехал дорогу перед моим домом, развернулся в тупике и остановился у моего подъезда. Не глядя на меня, он проговорил:
- Не буду спрашивать, чему ты так таинственно улыбалась, пока мы ехали. Но... Ты искренне пригласила меня?
- Конечно.
Он нагнулся ко мне и, погладив по щеке, поцеловал. Короткий поцелуй. Очень. После чего расстегнул на мне ремень безопасности и открыл дверцу.
С приподъездной площадки я помахала ему и проводила взглядом уезжающую машину. Странное прощание. Или я выдумываю? В чём странность-то?
Ладно. Некогда. Пора домой, помочь маме с гирляндами, с мишурой.
- Звонил Лёша, - сказала мама. - Спрашивал, когда вернёшься. Вы куда-то собираетесь?
Про Старую Трассу мама, естественно, не знала.
- Мы с ним хотели погулять немного вечером. Ты не возражаешь?
Мама не возражала. Она прекрасно знала, что Лёшка без компаний жить и не может, а потому надеялась, что даже в таких компаниях я могу встретить достойного спутника жизни.
- Заезжала Инна, оставила тебе что-то в спальне. У неё сегодня вечером в ателье вечер празднования. Тебя не приглашала?
- Приглашала. Я отказалась. Там у неё одни женщины и девушки, - усмехнулась я. - Неинтересно. А с Лёшкой веселей.
- Ну, смотри. Поступай, как хочешь, - с сомнением сказала мама.
В спальне меня ждало удивительное зрелище. Инна оставила на комоде рядом с первой, красной маской вторую - формой абсолютно похожую, но чёрного цвета. И записку: "Яна, я подумала, что если уж пытаться быть неотличимыми, то самое главное - одинаковые маски. Может, я и не права, но мне очень захотелось сделать вторую маску!"
Спасибо, подружка. Улыбаясь, я примерила чёрную маску. В зеркале, стоящем на комоде, отразилась неизвестная, которая, как ни странно, понравилась мне больше, чем в красной маске. И я подумала: "А неплохо бы нам вообще поменять маски. Ленуська будет в чёрном платье, но в красной маске, я - наоборот. Пусть у него в глазах зарябит!" И засмеялась над собой.
Следующие несколько часов я занималась только квартирой, напевая Золушкину песню: на белый свет из кладовки выполз солидный пылесос, потом я бегала вытряхивать на улице покрывала и снегом засыпать коврики-половички, а закончила стиральной машиной. Мама в это время пыталась совместить помощь мне и просмотр новогодних фильмов, употребляя рекламные паузы на беготню с тряпкой, пока я не прогнала её вообще в зал знакомиться с содержимым кучи кулинарных журналов: дело в том, что к каждому Новому году мы выбирали среди сотен рецептов для готовки какое-нибудь необычное блюдо. Но ведь его ещё и найти надо! Да ещё чтобы рецепт попроще!