До свадьбы заживет

Лола исследовала засов, смазала его и дверные петли, убедилась, что он легко открывается и не скрипит; при этом ее едва не засекла экономка.

До самого вечера Лола вкалывала на втором этаже – пылесосила ковры, протирала пыль, вешала занавески. Обед был так же скуден, как и завтрак, и в Лолину измученную голову стали закрадываться крамольные мысли. Так, например, она думала, что русские крестьяне, поджигавшие в восемнадцатом году барские усадьбы, были не очень не правы. И еще она думала, что общество, где нет слуг и господ, гораздо гуманнее и прогрессивнее.

В десятом часу вечера горничных отпустили немного передохнуть, с тем чтобы после трех ночи, когда закончится прием и уйдут последние гости, они сразу же приступали к уборке помещений на первом этаже.

В половине двенадцатого Лола прокралась на второй этаж. Она решила находиться поблизости от заветной двери. Было тихо, свет горел вполнакала, гости заканчивали ужин, с первого этажа слышались звуки музыки. Лола сняла белый передник и спряталась в самый темный угол коридорчика. Потом ей показалось, что снизу, с лестницы, раздается какой-то подозрительный скрип. Лола выскользнула из коридорчика и свесилась вниз. Никого не было. Над входной дверью тускло горел плафон. С первого этажа послышался взрыв смеха и веселые возгласы. Лола завернула за угол и лицом к лицу столкнулась с тем самым охранником Вилли, который утром разговаривал с ней у парадного входа.

– Что ты тут делаешь? – нахмурился было он, и Лола затараторила быстро-быстро, не давая ему опомниться:

– О, господин Вилли, простите мне мою смелость… Я, конечно, нарушила правила, но мне так хотелось поскорее вас поблагодарить за все, что вы для меня сделали…

Он был в темном костюме и белой рубашке, Лола сразу поняла, что он не просто так прогуливается, а именно он сегодня патрулирует этот участок дома. И хотя при его габаритах размеры пиджака исключали возможность разглядеть спрятанную под мышкой кобуру, Лола не сомневалась, что пистолет у Вилли был.

– Господин дворецкий обещал, что меня возьмут в штат, – болтала Лола, – ах, я вам так благодарна, господин Вилли!

Лола готова была поклясться, что Вилли забыл о ней, как только утром она повернула за угол, но строила из себя наивную дурочку. Охранник Вилли был парень не промах. Он сразу сообразил, что можно использовать ситуацию с пользой для себя, тем более что гулять ночью по пустым коридорам ему было невыносимо скучно. Он улыбнулся и потрепал Лолу по щеке.

– Я очень рад за тебя, девочка, вижу, что ты умеешь быть благодарной.

Поскольку он всерьез остановился и не делал попыток двинуться дальше, Лола улыбнулась ему как можно ласковее и шагнула ближе. Вилли провел рукой по ее шее и сделал попытку добраться до груди, но форменное платье имело достаточно глухой ворот, и ему это не удалось. Лола положила руки ему на плечи и взглянула на наручные часы – без десяти двенадцать.

– Как ты мила, – бормотал Вилли, – такая свеженькая, вкусно пахнешь…

От него самого несло капустой и сосисками с перцем, Лола едва терпела. Он не уйдет отсюда без нее, поняла она в смятении, а времени для того, чтобы спровадить его и вернуться, у нее не осталось – без семи минут дверь должна быть открыта, иначе она подведет Маркиза.

Лола слегка отстранилась и улыбнулась Вилли как можно непристойнее.

– Ах, чертовка, ты меня возбуждаешь! – Он прижал Лолу к себе и жадно ощупал ее грудь. – Что за несносная форма у наших горничных, не поймешь, где застежка…

Застежка была сзади, и Вилли просто дернул как следует воротник. Посыпались крючки и кнопки.

– Ой, Вилли, мне попадет! – пискнула Лола.

– Ничего-ничего, – бормотал он, уже плохо соображая от возбуждения, а сам теснил ее в угол коридорчика, в самый темный угол.

Лола поняла, что нужно действовать, тем более что на часах было уже без шести минут, и ей показалось даже, что Маркиз уже тихонько дергает дверь с той стороны. Лола ловко обошла толстого запыхавшегося Вилли, так что он повернулся и теперь стоял спиной к заветной двери. Лола прижалась к нему и призывно повела бедрами, отчего Вилли совсем потерял голову. Он зажмурился с блаженной улыбкой на лице, и Лола тихонько подтолкнула его к самой двери. Теперь следовало прижаться к нему как можно крепче и, делая вид, что обнимаешь, повернуть за спиной Вилли засов на двери.

«Черт, боров какой, – мысленно охая, думала Лола, пытаясь дотянуться до засова, – отъелся на сосисках, не обхватить никак…»

Она напряглась и повернула засов. В ту же секунду Вилли пришло в голову, что успешнее будет добраться до Лолиного тела снизу. Чувствуя, как юбка лезет вверх, Лола подалась назад, чтобы освободить Маркизу выход. Вилли давил на нее всей массой, она уперлась в противоположную стену коридорчика, притянула его к себе за шею, чтобы не вертел головой, и впилась в губы.

Боковым зрением, а скорее шестым чувством Лола видела, как Маркиз выскользнул из-за двери и снова запер ее за собой.

– О, Вилли, мы же не можем здесь, – простонала Лола, но Вилли уже осатанел от желания.

Его руки добрались наконец до ее тела, и Лола почувствовала, что его жадное и горячее естество готово пробить все преграды.

– Но, Вилли…

Он так вжал ее в стенку, что не оставил свободы маневра, вырваться из-под этой туши Лола и не пыталась. Однако он отстранился на секунду, только чтобы расстегнуть брюки. Этого Лоле оказалось достаточно.

– О, Вилли, Вилли… да мать твою! – рявкнула она по-русски и с размаху всадила ему коленом в вожделеющую мужскую плоть.

Он мгновенно согнулся и вырубился от боли и шока. Еще до того, как он упал, Лола сложила руки замком и стукнула его по шее, как учил ее когда-то Маркиз. Вряд ли такому бугаю, как Вилли, стало хуже от ее удара. Он икнул и осел на пол. Лола перепрыгнула через его бесчувственную тушу и, не помня себя, рванула следом за Маркизом к выходу из особняка.

В темной глубине библиотеки двенадцать раз гулко пробили часы. Скрипнула открывшаяся дверь кабинета – та, через которую Маркиз прошел несколько минут назад. Послышались голоса и шаги входящих в библиотеку людей.

– Он должен быть здесь! – произнес кто-то по-немецки. – Где этот чертов выключатель?

Маркиз в отчаянии снова дернул ручку двери… и дверь легко распахнулась.

Выскочив в коридор, Маркиз увидел рядом с дверью широкую спину охранника и отшатнулся. Но охраннику, похоже, не было никакого дела до своих непосредственных обязанностей. Он прижал к стене постанывающую Лолу и слился с ней в жарком поцелуе. Маркиз усмехнулся, захлопнул за собой дверь библиотеки, задвинул засов и побежал к винтовой лестнице. Распахнув входную дверь особняка, он выбежал на улицу. Быстрым шагом, но стараясь сохранять внешнюю благопристойность, чтобы не привлечь внимания случайных прохожих, Маркиз устремился в соседний переулок, где он оставил купленную накануне по дешевке подержанную машину. Не успел он дойти до угла, как сзади послышалось цоканье женских каблучков. Оглянувшись, Леня увидел догоняющую его Лолу, красную и растрепанную.

– Ты куда? – сердито бросил он ей. – Возвращайся в дом, пока тебя не хватились.

– Мне никак нельзя возвращаться! – чуть ли не в слезах выкрикнула Лола, едва поспевая за ним. – Ты что, не мог мне помочь? Этот боров едва меня не трахнул!

Маркиз только махнул рукой.

Свернув за угол, он увидел темный силуэт «Опеля» и в два больших шага подлетел к машине. Протянув руку к дверце, застыл на месте. На переднем сиденье рядом с местом водителя сидел человек – лысый толстяк в твидовом пиджаке…

– Какого черта, Шульц? – возмущенно выкрикнул Маркиз, распахнув дверцу. – Как вы объясните…

Слова застряли у него в горле. Шульц сидел, неподвижно уставившись перед собой широко раскрытыми неживыми глазами. На его виске темнела неровная рана, обрамленная сгустками запекшейся крови.

Маркиз отшатнулся от трупа, резко втянув воздух сквозь сжатые зубы, и повернулся к Лоле: