До свадьбы заживет

– Лола! – строго произнес Маркиз. – Ты играешь в слишком опасные игры. Ван Хаас – серьезный человек, его на мякине не проведешь, а пытаться провернуть аферу на здешнем аукционе – это вообще безумие. Организаторы аукционов – настолько тертые и крутые ребята, сами кого угодно кинут. Во всяком случае, в одиночку и без наводки нечего и пытаться влезть в этот гадючник…

– Так что, ты хочешь войти ко мне в долю? Для этого и приехал сюда? – подозрительно произнесла Лола.

– Нет, детка. – Маркиз огляделся по сторонам и, убедившись, что их никто не слышит, склонился к своей визави и сказал: – Я хочу предложить тебе кое-что получше. У меня есть отличная наводка, операция хорошо проработана, и я подумал о тебе. Мы с тобой когда-то отлично работали в паре…

– Ага! – Лола рассмеялась. – Значит, у тебя деньги тоже кончились?

– Не будем о грустном, – Леня махнул рукой официанту, – встретимся завтра в десять утра на террасе отеля «Риальто», я коротко введу тебя в курс дела.

– Так рано? – Лола сморщила носик. – Я так рано вставать давно разучилась!

– Научишься, – строго ответил Леня, – ну ладно, для первого раза пусть будет в двенадцать.

Поздним утром на террасе отеля «Риальто» было довольно людно. В особенности это впечатление многолюдности создавала группа американских туристов, сдвинувших вместе два стола и шумно обсуждавших планы на сегодняшний вечер. Кроме них, на террасе завтракала шведская парочка – гренадерского вида девица с длинными бесцветными волосами и такой же длинноволосый парень. Оба были одеты в поношенные джинсы, и парня от девицы отличала только жиденькая бороденка. В углу, подальше от туристов, солидный пожилой господин читал немецкую газету, и молодой мужчина в светло-бежевом костюме и бордовом галстуке пил кофе по-венски, явно кого-то ожидая.

Лучи утреннего солнца одевали нежным колдовским перламутром стены дворца Барбариго, украшенные мозаичными картинами и уходящие в грязно-зеленую воду Канала. Из-за поворота выплыли две большие гондолы, полные весело галдящими китайскими студентами, устроившими соревнование между своими суденышками. Поднятые гондолами волны плескали в сваи, поддерживающие террасу отеля, усиливая запах моря, запах водорослей и дальних странствий.

Мужчина потягивал кофе и уже два раза посмотрел на часы. Когда он допил кофе и взглянул на запястье в третий раз, у входа на террасу появилась потрясающе элегантная дама в костюме цвета лососины, жаренной на решетке, и в шляпе более темного оттенка. Официант, сопровождающий даму, нес маленькую плетеную корзиночку.

При виде женщины ожидающий ее мужчина рассерженно привстал, но, разглядев получше ее наряд, походку и то, какое впечатление ее появление произвело на американских туристов, шведскую парочку и даже солидного пожилого джентльмена с газетой, неожиданно успокоился, тихонько усмехнулся и спокойно сел на место.

– Ты опоздала, дорогая, – безо всякого выражения заметил он, когда дама приблизилась к его столику.

– Поставьте сюда! – по-французски обратилась дама к официанту, и тот, повиновавшись, машинально отметил, что дама говорит почти без акцента, а у ее приятеля акцент очень заметен.

Официант был выходцем из Польши, но давно жил в Италии и бегло говорил на четырех языках. Он поставил корзиночку на стул из плетеной итальянской соломки, и оттуда тотчас высунулась любопытная мордочка. Дама села, постелила салфетку на соседний стул и сказала нежным голосом:

– Пуишечка, дорогой, можешь сесть сюда!

Она вытащила из корзинки симпатичного песика породы чихуа-хуа. Песик жалобно вздохнул и закатил глаза, едва видные из-за шерсти.

– Устал, дорогой, не любишь сидеть в корзинке? – заворковала дама. – Сейчас отдохнем…

Официант слегка кашлянул, напомнив о себе.

– Мне еще кофе, – распорядился мужчина, – а даме…

– Не надо кофе, – поспешно произнесла дама, – принесите чай со льдом и орехового печенья.

– Пу И очень любит ореховое печенье, – обратилась она к своему визави, когда официант удалился.

– Кто? – изумился он, переходя на русский.

– Я назвала его Пу И в честь последнего китайского императора, – объяснила дама, тоже переходя на русский, – мне кажется, ему это будет приятно.

– Кому? – удивился мужчина. – Китайскому императору? Он же давно умер…

– Да? – огорчилась дама. – Странно… ну, все равно, это очень красивое имя.

– Лола, – угрожающе начал Маркиз, который, как всегда, не выдержал первым, – ты не могла бы прекратить этот цирк? Наша встреча сегодня сугубо деловая…

– Как будто когда-нибудь это было не так! – с неожиданной досадой ответила она. – Как будто когда-нибудь ты приглашал меня в ресторан просто так, чтобы провести со мной время! Как будто когда-нибудь ты подарил мне хотя бы букет цветов, от души или оттого, что хотел порадовать меня…

Он вскинул на нее удивленные глаза, но вовремя сообразил, что все это тоже актерство, что просто Лола хочет вывести его из себя, сбить с твердых позиций, внести, так сказать, разброд в ряды противника. Зачем? Так уж у них повелось, такие уж у них были отношения с тех самых пор, когда они совершенно случайно познакомились в кафе под названием «Синий попугай». Это было… года полтора назад в далекой России. Он высмотрел тогда Лолу, когда она довольно успешно обирала одного пожилого мерзавца, который был далеко не лохом. У девчонки, несомненно, талант к перевоплощению, это Маркиз понял сразу.

Они познакомились поближе, он взял ее в помощницы и, надо сказать, никогда об этом не жалел. Там, в России, у них были сугубо деловые отношения, основанные на обоюдном доверии.

«В разумных пределах», – с усмешкой добавляла Лола, и этой ее усмешки Маркиз слегка опасался, и, как оказалось, не напрасно. Девчонка была не проста, это-то он понял сразу. Но он не знал тогда, что Лола – вовсе не Лолита, провинциалка, приехавшая в Санкт-Петербург на заработки, а Ольга, начинающая актриса, которая промышляла мелким мошенничеством, для того, чтобы иметь возможность заниматься любимым делом. Она обожала играть, и не только на сцене, вот сейчас он видел перед собой маленький спектакль театра одного актера. Правда, актеров было двое.

При виде официанта с тарелочкой печенья тезка китайского императора перестал закатывать глаза, оживился и даже тихонько гавкнул, за что получил ласковое замечание от хозяйки. Лола стала отламывать маленькие кусочки и давать своему любимцу.

– Может, перейдем к делу? – поинтересовался Маркиз, вдоволь наглядевшись на эту картину.

– Что тебе так не терпится, – недовольно откликнулась Лола, – неужели так необходимы деньги? Нужно было экономить…

– Что? – чуть не закричал Маркиз, понимая, что Лола все же добилась своего, ей удалось вывести его из себя. – Это говоришь мне ты?

– А в чем дело? – холодно удивилась Лола. – Позволь тебе напомнить, дорогой, что это ты меня искал, стало быть, это именно я тебе нужна. Ты притащился ко мне в Венецию, когда мы с Пу И отдыхали от дел…

– Ах, значит, ты тут отдыхала? – язвительно спросил Маркиз. – И это не ты вчера подсела ко мне, думая, что я – это не я, а банкир Ван Хаас? И это не ты утверждала, что у тебя разработана грандиозная операция с Ван Хаасом на аукционе?

– Ну… с Ван Хаасом была предварительная прикидка, – нехотя призналась Лола, – я не уверена точно…

– Скажи спасибо, что я тебя вовремя остановил, – сказал Маркиз более спокойным тоном.

Официант, принесший счет пожилому немцу, краем уха слышал разговор и расстроился – он понял, что перед ним русские. В свое время, живя в Польше, приходилось ему бывать и в России. От русских жди неприятностей, вон и сейчас этот тип бросает грозные взгляды на свою соседку, а она такая красивая…

Лола промолчала в ответ на последнюю реплику Маркиза, она склонилась к песику и заворковала нежно:

– Хватит, дорогой, много печенья вредно, у тебя от него заболит животик…

Он послушно оставил печенье и улегся у нее на коленях.