Слепой мир

При последнем ударе сердца он попытался пригнуться, но было слишком поздно.

Глава 4

Слушая свои эхокамни, Джед неуверенными шагами двигался вдоль длинного коридора. Противоречия, которые он слышал, смущали его. Даже сам проход был одновременно и знакомым, и странным. Джед был уверен, что когда-то уже приходил сюда. Например, он точно помнил этот точеный сталактит, роняющий холодные капли в крошечное озерко. Он часто останавливался здесь, трогая руками его влажную и скользкую поверхность и вслушиваясь в красоту падающих капель.

И в то же время, когда он направлял свои «клик» прямо на сталактит, тот превращался в живое существо, удлиняясь до самой воды или же, наоборот, сокращаясь почти до потолка. Рядом с ним угрожающе открывалось и закрывалось отверстие колодца. Сам коридор тоже сокращался и раздвигался наподобие гигантских легких.

— Не бойся, Джед! — прозвучал нежный женский голос. — Мы просто забыли искусство удерживать предметы на месте.

Голос был одновременно умиротворяющим и знакомым, чужим и волнующим. Джед послал несколько точных «клик». К нему вернулось впечатление о лице, лишенном всякого выражения. Джед хотел прикоснуться к нему, но его руки схватили пустоту. И в то же время он ведь ясно слышал ее!

— Уже так давно, Джед! Все детали позабыты.

Джед сделал несколько нерешительных шагов.

— Добрая Выжившая?

Он почувствовал ее легкую иронию:

— Ты говоришь это таким холодным тоном!

И сразу целая лавина детских воспоминаний обрушилась на его сознание.

— Но ведь вас же не было! И вы, и Глухое Ухо, и Вечный Человек… все вы были только мечтой, сном!

— Послушай вокруг себя, Джед, разве все это кажется тебе реальным?

Сталактит продолжал изменять форму. Стена коснулась его руки, а потом вернулась на прежнее место.

Значит, это состояние, похожее на те, которые приходили к нему в детстве. Со стесненным сердцем он вспомнил периоды, когда Добрая Выжившая брала его за руку и уводила с собой. Это была рука, которую он не всегда мог ощущать, и в реальном мире она никуда его не уводила, потому что на самом деле он продолжал спать на своей каменной скамье. И тем не менее он внезапно оказывался в длинном коридоре или в маленьком смежном Мире вместе с Глухим Ухом — мальчиком, который мог различать только жужжание насекомых. Добрая Выжившая объясняла: «Ты и я, Джед, мы можем избавить Глухое Ухо от его одиночества. Подумай о страшном мире, в котором он живет — абсолютно молчаливом мире! Но я смогу провести вас обоих через этот проход, и вы сможете играть вместе так, как будто он не глухой!»

Джед опять оказался в том же самом, странном и вместе с тем знакомом коридоре.

Добрая Выжившая произнесла:

— Глухое Ухо теперь уже взрослый, ты просто не узнаешь его.

Удивленный Джед возразил:

— Но воображаемые создания не могут расти!

— Мы не совсем такие, как остальные воображаемые создания.

Он спросил недоверчиво:

— И где же Глухое Ухо? Я хочу его слышать.

— Он чувствует себя хорошо, и Вечный Человек тоже. Вечный Человек очень постарел. Знаешь, он на самом деле не вечный, но почти! Правда, теперь у нас нет времени пойти их услышать. Ты меня беспокоишь, Джед. Нужно, чтобы ты проснулся.

На мгновение ему показалось, что он действительно просыпается. Потом он вновь погрузился в детские воспоминания. Добрая Выжившая объяснила ему, что он был единственным, к кому она могла приходить, да и то только тогда, когда он спит. Но Джед все время говорил о ней, и она испугалась. Она ведь знала, что люди начинают спрашивать себя, не является ли он Другим. А она вовсе не хотела, чтобы он разделил судьбу, ожидающую Других. И тогда она перестала ходить к нему.

Но тут Добрая Выжившая покончила с его воспоминаниями:

— Нужно, чтобы ты проснулся, Джед! Ты ранен и слишком долго находишься без сознания.

— Значит, ты вернулась только для того, чтобы разбудить меня?

— Нет, я хочу предостеречь тебя против чудовищ и всех этих твоих мечтаний — твоего желания идти на поиски Света. Чудовища безобразны и злобны. Я проникла в сознание одного из них: оно было полно таких страшных и странных вещей, что я не смогла оставаться там больше доли биения сердца!

— Их много? — Да.

— А поиски Света?

— Неужели ты не понимаешь, что ты ищешь только свои мечты? Тьмы и Света, как ты их себе представляешь, не существует. Ты просто стараешься уклониться от своих обязанностей. Тебе следует думать о выживании, об объединении, о действительно важных вещах.

Он всегда думал, что если бы его мать была жива, то она была бы в точности такой, как Добрая Выжившая.

Но только Джед собрался ответить ей, как она исчезла!

Он повернулся на мягком матрасе из волокон манны и почувствовал повязку вокруг головы.

Откуда-то издалека, перекрывая звуковой фон, доносился неуверенный мужской голос, который произносил привычные слова обычая ознакомления:

— Здесь, сын, мы находимся под эхопрожектором. Ты слышишь, какой громкий звук? Заметь направление его «клак» — оно строго вертикально. Мы в центре Мира. Послушай те эхо, которые все стены отражают почти одновременно. Пойдем, мой мальчик…

Джед с трудом приподнялся, и кто-то придержал его за плечи, чтобы он оставался лежать.

Это оказался советник Лоренц; он обернулся и скомандовал:

— Идите скажите Ла Ру, что он приходит в себя.

Джед почувствовал, как удаляется запах Деллы, растворяясь среди более сильных запахов, пропитывающих все вокруг, — запахов, которые помогли ему идентифицировать пещеру Ансельма Ла Ру.

Голос отца-инструктора достиг сознания Джеда, затрудняя его попытки сориентироваться:

— …Там, прямо перед тобой, сын мой, — ты слышишь эту пустоту в череде звуков? Это вход в наш Мир. Сейчас мы направляемся к птичьему двору. Будь внимателен, мой мальчик! Перед тобой в пяти шагах находится большой выступ скалы. Остановимся на минуту. Потрогай его. Ощути его форму и размеры. Запомни точное место. Так ты избежишь многих ран и шишек…

Джед постарался отогнать навязчивый голос и собрать разбегающиеся мысли. Но он еще полностью находился под впечатлением своего сна.

Он был смущен возвращением Доброй Выжившей, внезапно появившейся из давно забытых мечтаний, как если бы он вернулся в пропасть своего прошлого и принес оттуда самый запомнившийся эпизод. Но он понял настоящее значение этого появления: вероятно, это была всего лишь ностальгия по детству — по тому чувству защищенности, которого он не испытывал с того момента, как отец взял его за руку и познакомил со своим миром, точно так же, как это делал сейчас этот чей-то внимательный отец.

— Во имя Радиации, что произошло? — с трудом выговорил он.

— Вам в висок попал дротик, — сообщил ему Лоренц, — и вы погасли, как эхопрожектор, на целый период.

Тут Джед разом все вспомнил. Шатаясь, он встал на ноги:

— Чудовище? И реактисты?

— Они ушли. Все.

— Что произошло?

— Кажется, чудовище похитило реактиста, сторожившего выход. Два других реактиста пытались ему помочь, но потеряли сознание на месте.

«Клак» центрального прожектора проникли через раздвинутые занавеси у входа и отразились на лице советника, показав его искаженные страхом черты. Джед прочитал на этом лице еще одно выражение: казалось, советник хочет сказать что-то еще.

Но больше всего Джеда обеспокоило появление чудовища на Верхнем Уровне. До сих пор он был уверен, что достаточно барьера, чтобы преградить сюда путь подобным созданиям. Он думал, что Оуэн и он сам заслужили все эти неприятности, потому что нарушили табу барьера. Но это было не все. Кроме того, чудовище проникло через барьер, чтобы прийти в мир, населенный людьми. Еще раз Джед спросил себя, нет ли на нем вины за это? Ведь он первым вышел в Начальный Мир, разве не так? И разве чудовище не выбрало особенно важный момент, чтобы снова напасть на людей: как раз тогда, когда он, Джед, начал богохульствовать, думая вновь приняться за поиски Света?