Страница 25 из 43
Только позже, когда они остались у горячего источника одни и занялись изготовлением припарок от укусов, Джед узнал причину ее сдержанности.
— Когда ты приходил сюда последний раз? — спросила она.
— О! Так много возникновений назад, что я…
— О соус манны! — Она отвернулась, и постукивания Вечного Человека отразились от ее спины. — Должна заметить, что появление твоей Доброй Выжившей наяву было настоящей неожиданностью.
— Да, она… — только позже он понял, что именно она хотела этим сказать.
— Добрая Выжившая! Могу себе представить, какая она добрая!
— Уж не думаешь ли ты…
— Зачем ты привел меня сюда? Может быть, в качестве партнерши по объединению для этого неловкого гиганта? — Но тут же пожалела о своих словах: — Джед, ты уже забыл о Мире Реактистов?
— Что за мысль?
— Тогда пойдем!
— Ты не понимаешь. Я не могу уйти вот так! Леа спасла нас. Это наши друзья!
— Друзья! — Ее голос стал похож на свист бича. — Ты и твои друзья!
И Делла ушла, так и не повернувшись к нему лицом.
Джед собрался было пойти следом, но внезапно его поразила необычайная тишина.
Вечный Человек прекратил постукивание! Сейчас можно пойти поговорить с ним!
Неуверенно Джед подошел к нему ближе. Ему удалось поверить в реальность Леа и Итона, но Вечный Человек все еще походил скорее на навязчивый сон из фантастического прошлого; он никогда не сможет понять его!
Ориентируясь по астматическому дыханию, Джед подошел вплотную к старцу.
«А вот и Джед! — Беззвучное представление Леа нарушило тишину. — Наконец он пришел послушать нас».
— Джед? — Ответ Вечного Человек, слабо поддержанный мыслями Леа, был полон недоумения и забвения.
«Конечно. Вы не помните его?»
Вечный Человек опять начал неуверенно постукивать. Джед получил впечатление костлявого пальца, который при каждом ударе почти полностью скрывается в скале. Сколько же поколений потребовалось, чтобы выбить в камне отверстие такое глубины!
— Я вас не знаю.
Голос, скорее грустный шепот, был шершав, как поверхность скалы.
— Лea… Как-то давно она приводила меня.
— А! Дружок Итона!
Старец протянул слышимо дрожащую костлявую руку. Его пожатие было легким, как дуновение воздуха. Вечный Человек попытался улыбнуться, но впечатление улыбки было абсолютно неясным из-за спутанной бороды и беззубого рта.
— Сколько вам возникновений?
И в ту же секунду, когда Джед задал вопрос, он понял, что ответа не будет. Ведь до прихода Лea и Итона старик жил один, не зная возникновений или других естественных ритмов, которые бы позволили замерять ход времени.
— Я очень стар, сын мой, очень стар. И я был так одинок. — Его голос превратился в еле слышный шепот, почти не дающий эхо.
— Даже с Леа и Итоном?
— Они не знают, что такое слышать, как уходят те, кого любишь, а также что такое быть лишенным красоты Начального Мира, и…
Джед вздрогнул:
— Вы знали Начальный Мир?
— …быть изгнанным после того, как твои внуки и правнуки стали Выжившими.
— Вы жили в Начальном Мире? — снова спросил Джед.
— Их нельзя порицать за то, что они избавились от Другого, который не желал стариться. Что вы говорите? Жил ли я в Начальном Мире? Да, да, я ушел из него через несколько поколений после ухода Света!
— Вы хотите сказать, что жили в то время, когда Свет еще был с человеком?
После долгого молчания, как будто пытаясь отыскать давно забытые воспоминания, Вечный Человек наконец ответил:
— Я — как это мы говорили — видел Свет.
— Вы видели Свет?!
Старик рассмеялся, но его слабый смех вскоре прервался приступом кашля.
— «Видел», — прошептал он, — это прошедшее время глагола «видеть». Видеть, вижу, видел; я вижу, ты видишь, он видит! Они видели. Ты знаешь, в Начальном Мире мы видели!
«Видеть»! Снова такое же темное слово, как и легенды, из которых оно пришло, бросало ему вызов.
— Вы слышали Свет? — спросил Джед, стараясь отчетливо выговаривать каждое слово.
— Я видел Свет! Я помню, как мы играли в прятки. Видел! Как мы смеялись! И эти дети, которые бегали и прыгали, с красными щеками и блестящими глазами, и…
Джед закричал:
— Вы его трогали? Вы его чувствовали? Вы его слышали?!
— Кого?
— Свет!
— Нет. Нет, сын мой. Я его видел! Это же так ясно!
Ясно? Это ясно? Разве он тоже рассматривал Свет, как нечто безличное?
— На что он похож? — взмолился Джед. — Опишите мне его!
Весь дрожа, старик упал на свое ложе.
— Боже мой! Я не знаю, я уже не знаю! Это было так давно, что я даже не могу вспомнить, на что похож Свет.
Джед тронул его за плечо:
— Постарайтесь! Постарайтесь!
— Я не могу, — всхлипнул старик.
— Имел ли он какое-нибудь отношение к глазам?
«Тук-тук-тук»…
Вечный Человек снова начал свой размеренный стук, скрыв горькие воспоминания и навязчивые мысли, уйдя в ставшую привычной умственную отрешенность.
Теперь, естественно, не могло быть и речи о том, чтобы покинуть мир Доброй Выжившей. Теперь, когда старческая память Вечного Человека давала Джеду надежду, что откроются новые пути к Свету и Тьме. К несчастью, невозможно было открыть Делле причину, побудившую его оставаться здесь. Джед просто сказал девушке, что еще недостаточно окреп, чтобы отправляться в путь.
Внешне удовлетворенная таким объяснением, Делла постаралась устроиться поудобнее в ожидании выздоровления Джеда. Ее отношения с Леа быстро улучшались, и это показывало, что первоначальное недоверие Деллы было лишь преходящим настроением. Она сама сказала Джеду, что ее первое впечатление о Лea и Итоне было, конечно, ошибочным. Все оказалось совсем не так, как она предполагала вначале, призналась Делла, и, несмотря на свои недостатки, Итон не был тем смешным увальнем, за которого она его приняла.
Лea тактично воздерживалась от прямого умственного общения с Джедом или Итоном, когда девушка находилась поблизости. Поэтому Делла вскоре забыла, что Лea обладает такой странной способностью.
Леа тоже пришлось сделать определенные усилия, чтобы приспособиться к гостям. Хотя она и относилась к Делле очень гостеприимно, Джед чувствовал некоторое недоверие, вызванное тем, что Леа не могла слышать мысли молодой реактистки.
Он с интересом наблюдал за событиями, ожидая, когда наконец Вечный Человек соблаговолит покинуть свое уединение и снова согласится общаться. О Свет! Сколько же бесценной информации мог бы ему сообщить этот человек, не имеющий возраста!
На пятый период с момента их прихода Делла купалась в реке, а Джед затачивал наконечники своих копий. Вдруг он услышал мысли Леа:
«Прошу тебя, Джед, не ходи к реактистам».
«Вы же знаете, что я принял решение».
«Значит, нужно его изменить. Все проходы полны чудовищ».
«Откуда вы это знаете? Вы мне говорили, что боитесь слушать их мысли».
«Но я слушала мысли жителей обоих Уровней».
«И что же вы услышали?»
«Панику, страх, ужас и еще какие-то очень странные впечатления, которых я не поняла. Чудовища буквально везде. Люди бегут прятаться, потом возвращаются в свои жилища, потом опять покидают их в поисках убежищ!»
«А рядом с нами чудовища есть?»
«Не думаю — во всяком случае, сейчас».
Это усложняло проблему. Без сомнения, больше свой уход оттягивать было невозможно, если по-прежнему пытаться достичь Мира Реактистов!
«Нет, Джед. Не ходи туда. Прошу тебя!»
Он чувствовал, что настойчивость Леа объясняется не только заботой о его благополучии. В основе ее мыслей лежало также безысходное отчаяние, связанное со страхом слышать только свой затерянный мирок, вновь ощутить ужасную изоляцию, которая была уделом ее Мира до прихода Джеда и Деллы.
Но Джед принял решение, и единственное, о чем он сожалел, было то, что он не смог снова поговорить с Вечным Человеком.
Внезапно, в этот самый момент, монотонное постукивание пальцев прекратилось. На этот раз Джед бегом пересек крохотный мирок. Когда он переходил, Делла спросила, куда он идет.