Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 11



Поначалу все выглядело, да в общем-то и шло, гладко. До тех пор, пока не встал вопрос о полевых, так сказать, испытаниях. «Ботаники», само собой, настаивали, чтоб это был человек из их высокомудрой среды. Дескать, ученый лучше подготовлен для оценки окружающей среды прошлого, как и для проведения различных анализов на месте.

«Может, оно и так, — думал генерал, — да только помимо анализов и взятия проб существует на свете еще и такая вещь, как умение выжить». То есть не просто попасть в потенциально недружественную среду, но и остаться с головой на плечах. А для этого нужно умение не только оценивать химический состав атмосферы и разнообразие местного биотопа, но и практически мгновенно сориентироваться в ситуации, принять верное решение и не медля действовать с оглядкой на изменяющиеся условия.

Тут никто не мог сравниться с сотрудниками генерала. Но он промолчал. Резонно полагая, что если все пройдет пучком, то и волноваться пока что не стоит. А вот если ученые облажаются, то тут и выступит на сцену прошедший огонь и воду бравый вояка.

Ученые провалили отправку. Их кандидат не сумел продержаться и невредимым вернуться домой. Точнее, держался парень долго — почти весь отведенный ему час. Ранения легкой и средней степени, конечно, получил, но это было не смертельно. Увы, на последней минуте попал на зуб доисторическому монстру. И окровавленным куском плоти прибыл обратно.

После этого все руководство проектом вызвали на ковер аж к самому кремлевскому куратору. Президент не кричал, не сопел зло и даже не наезжал. Просто поинтересовался, тихо и печально, почему так произошло, что в его любимом проекте не успели еще ничего толком предпринять, а уже появились человеческие жертвы?

Ему, так же тихо и со скорбью в словах и на лицах, пояснили отчего да почему…

— И что вы предлагаете в сложившейся ситуации? — поинтересовался гарант конституции.

Шеф и двое его замов смолкли, заметно приуныв. А Трапезников откашлялся и взял слово. Так, мол, и так — лучше его парней никого и нету. Ну если только спецназ ГРУ. Но их подключать не имеет смысла. И свои хороши.

Президент покивал, пожевал губу и дал добро. Напоследок сказал сакраментальное:

— Людьми не разбрасываться. Помните об этом!..

И добавил, что потом, когда начнется наплыв клиентов, их дело — подробный инструктаж и забота о соответствующей экипировке хронотуристов. А уж за жизнь и здоровье последних никто из администрации и персонала наукограда ответственности нести не будет. Так все в контрактах и будет прописано. Но своих людей обязаны беречь. И основная забота об этом ложится на широкие плечи генерала Трапезникова…

…Сейчас генерал стоял в компании ответственных за эксперимент лиц и с высоты идущей вдоль стен галереи наблюдал за прозрачным куполом хроноприемника. Именно там должен был появиться через несколько минут второй хрононавт — из числа генеральских сотрудников.

Ученые заметно нервничали. А он, генерал, нет. Еще один человек оставался совершенно спокойным — финансовый директор проекта Майков. Трапезников покосился на него. Сергей Ефимович стеклянными глазами уставился куда-то вниз, губы его слегка шевелились. Федор Кузьмич усмехнулся — не иначе как барыши будущие подсчитывает казначей. Вот только это его и волнует, а что до людских жизней, так это просто ресурс такой, вполне, кстати, возобновляемый — в лице других индивидов. Генерал был уверен, что порча имущества волновала финансиста больше, чем возможные потери среди персонала. Но, как оказалось, старый служака ошибался.

Последние пять минут истекли, внизу, под куполом, замерцало сияние — начался переход. Все подались вперед, впились напряженными взглядами в круг приемного портала. Надежда на успех теплилась в сердцах руководителей проекта и их подчиненных. Но надеждам этим не дано было осуществиться.

Как только мерцание угасло и на темном пятачке появилось неподвижное тело хрононавта — одна нога была напрочь отсечена и валялась рядом, — стон прокатился в рядах ответственных лиц. Генерал скрежетнул зубами, взгляд его заледенел. Твою-то мать!.. Опять облажались! И Женьку — этого красавца и умницу — жалко до спазмов в печенках…

Впрочем, жив остался генералов любимец. Все ж таки потеря крови оказалась не смертельной. К нему тут же кинулись медики, быстро залепили обрубок спецклеем, останавливая кровотечение. Сделали несколько уколов. Бережно уложили на каталку и помчались в операционную.

Потом смотрели запись, которую исправно сделал микрокамера. И все стало ясно. Трапезников позволили себе вспылить: «Запулили парня хрен знает на какие чертовы рога! Счетоводы долбаные!»

Возразить ему было нечего — и впрямь технологии пока что экспериментальные, просчитаться как два пальца об асфальт… Но опыт уже накопили, хоть и ценой одной жизни и одного здоровья.

— Так скольких еще надо угробить, чтоб отладить систему? — сумрачно поинтересовался Главный (поговаривали, что у гендиректора младший брат учился вместе с Президентом, еще когда гарант и в мыслях не имел стать таковым).



Никто не знал, скольких. Но тут заговорил финдиректор, и Трапезников понял, что ошибался насчет человеческих качеств Сергея Ефимовича.

Майков вначале заявил, что разбрасываться кадрами — тем более столь ценными, какие подобрались в этом проекте, — негоже. И вообще преступно! А посему нужно пошевелить извилинами и понять наконец, что успешными миссии станут тогда и только тогда, если в качестве посланца выбрать человека, годного к этому делу на все сто. И вовсе не супермены Трапезникова — Сергей бросил нейтральный взгляд в сторону напыжившегося генерала — таковыми являются. Нет, у него, Майкова, есть предложение получше. Есть один человек…

— Так кто же это? — уставился на своего зама Главный. — Говорите, Сергей Ефимович, не томите уже…

Тот и не томил. Назвал имя и фамилию, которую даже уборщица тетя Клава слышала. Популярным был тот человек. Вызывал симпатии и у сильных мира сего, и у простого люда. Потому как был своего рода героем.

А речь пошла, ни много ни мало, о всемирно известном путешественнике, ученом-этнографе и любителе экстрима Руслане Мамбетове. Покорителе вершин, морей и пустынь. Слава которого затмила реноме самого Федора Конюхова.

Так и так — еще минут пять Майков расписывал перед коллегами достоинства этого человека, пока даже самый скептически настроенный, а именно второй зам директора, не понял, какой счастливый шанс в лице Мамбетова им выпадает. Потом Сергей Ефимович смолк и выжидающе посмотрел на шефа.

Главный повертел в руке дорогущий «паркер», после чего откинулся в кресле и сделал приглашающий жест:

— Ну так и за чем же дело стало, дорогой Сергей Ефимович? Давайте сюда этого вашего супермена.

Тот скривился, словно на мозоль любимую наступили, и сообщил:

— Увы, в неволе господин Мамбетов.

— В какой еще неволе? — удивился босс.

— В сомалийском плену, — обреченно выдохнул Майков.

Один из замов, имевший привычку быть в курсе многих событий и потому регулярно просматривающий новости в онлайн-режиме, поспешил пояснить:

— Буквально на днях захватили его сомалийские пираты, держат в плену, выкуп требуют немалый…

Генерал, начавший было смутно вспоминать мельком слышанную где-то информацию, тут же и просиял. Ну конечно, все мировые агентства сообщали следующее: знаменитый исследователь подвергся нападению во время очередной своей кругосветки. Пираты брали на абордаж индийский сухогруз, а тут, на свою беду, рядом оказался Мамбетов — проплывал на лодке. Ну и его до кучи полонили злобные африканцы. А когда поняли, кто перед ними, — стали требовать миллион долларов за голову знаменитости.

То, что Мамбетов в плену, сомнения не вызывало: пираты отсняли видеоролик с хмурящимся путешественником, который с явно написанной на небритом лице досадой обратился к мировой общественности на чистом английском языке и попросил помощи.

— Так что же делать?.. — Директор был явно огорошен, взгляд его устремился в сторону Трапезникова. — Что скажете, мон женераль?..

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.