Только ты

— Кажется, я съела твои кексы. Они были на подносе в кухне. Извини.

— Ничего, — сдержанно произнес маленький божок в килте. — Тут уж ничего не поделаешь.

Интересно, что он тут делает? Было подозрительно похоже, что он оставлен для того, чтобы помешать ей что-нибудь прихватить с собой, уходя.

— И спасибо за душ. — Она пыталась хотя бы отчасти исправить положение, но ее слова звучали принужденно. — Я обычно так не поступаю, но там было так великолепно, что я не устояла.

На нежном матовом лице проступил румянец.

— Это действительно восхитительная ванная. Она новая.

Он, похоже, не находил ничего странного в этом замечании. Вероятно, чувство юмора он унаследовал от своего отца.

Он распахнул дверь и вышел вслед за ней в подъезд.

— Трой — самый беспорядочный человек на свете. Просто беда с ней из-за этой квартиры. Она ничего не помнит. На этот раз ей действительно нет оправданий.

«Не хотела бы я оказаться у него в обвиняемых», — подумала Мэгги. А он молчал.

— Почему на этот раз? — спросила она.

— Мы идем на церемонию военной зори.

В эту минуту он был почти похож на ребенка.

Она тепло улыбнулась:

— Тебе понравится.

— Ну, не знаю, понравится или нет. Дело в том, что я никогда еще этого не видел.

Это было просто невозможно. Зеленые глаза смотрели на нее с холодным выражением старшего Макаллана. «Я не столь вольно обращаюсь со словами», — прозвучало у нее в ушах. Воистину, Грэм был сыном своего отца.

Мэгги поспешила прочь от дома на Шарлотт-сквер. В голове была лишь одна мысль: она надеялась, что ей больше никогда не придется столкнуться с этой парочкой Макалланов.

Глава 2

После неудачи на Шарлотт-сквер мир поблек. Мэгги в подавленном настроении обошла Замок, прогулялась по Эспланаде и вернулась в отель. Вскоре портье сказал, что пришла мисс Макаллан и ждет ее внизу.

У стойки портье стояла лишь одна фигура, следовательно, это и есть Трой. Она была вполне верна себе, судя по описанию. Мальчишеская стрижка была так коротка, что Трой казалась обритой наголо. Высокая, очень стройная. На ней была плотная рубашка, облегающие бриджи и гольфы выше колена — все темно-синего цвета. Поверх всего — крупной вязки жилет из квадратов желтого, оранжевого и синего цвета. Мэгги шагнула вперед.

— Мисс Макаллан. Я — Мэгги Кэмпбелл.

— Вы? — Трой изумленно раскрыла глаза. Под этим взглядом Мэгги стало как-то неуютно. Похоже, она не произвела нужного впечатления.

— Боюсь, что да, — неуверенно ответила она. — Что-нибудь не так?

Секундная пауза, на лице Трой появилось лукавое выражение. «Да все не так». Эта мысль показалась ей очень забавной. Возможный работодатель Мэгги затрясся от смеха. Ее рот был чересчур велик для такого лица, но зубы были очень красивы. Брови, нелепые, но очаровательные, начинались от переносицы и взлетали в стороны к вискам. Глядя на нее, Мэгги вспомнила этого пуританского педанта, решившего жениться на ее деньгах.

Трой справилась со своим весельем и объяснила Мэгги всю дурацкую историю. Всю вину она приняла на себя. Оказалось, что квартира на Шарлотт-сквер принадлежит компании, но пользовался ею как городской резиденцией практически только ее покойный двоюродный дедушка. После его смерти она выпросила у Ангуса ключи и разрешение бывать там, когда его нет.

— Конечно, мы вечно сталкиваемся. Как в этот раз. И, разумеется, всегда по моей вине. Он действительно говорил, что они приезжают в Эдинбург на уик-энд, но я совершенно забыла об этом.

— Да ладно. Небольшая стычка не в счет, — утешила ее Мэгги. — И потом, чаю я все же попила.

— Ну и правильно.

— Ужасно глупо с моей стороны, — сказала она. — Больше этого не повторится.

— Еще бы. В следующий раз он просто вызовет полицию.

— Да нет, я серьезно. Не хотелось бы, чтобы вы судили обо мне по этому случаю. Как правило, я не столь безответственна.

— Действовать на нервы Ангусу вовсе не означает безответственность. Можете заниматься этим сколько душе угодно.

Как бы дико это ни звучало, протеста у Мэгги это не вызвало. «Думает ли Трой так на самом деле?» — спросила себя Мэгги и тут же отбросила эту мысль как маловероятную.

— Трой — безумное создание, — объявила Трой, очень похоже изобразив Грэма. — Правда, правда, — продолжала она, перейдя на более серьезный тон. — Я сама слышала, как он это сказал. Автор высказывания, конечно, Ангус. Один-единственный считает меня погибшей личностью.

— Почему вы называете его так?

— Один-единственный? Его имя — Ангус — означает именно это. Разве не подходит?

Вспомнив каменное выражение лица Ангуса, Мэгги нашла, что возразить нечего. Однако время шло, а о работе еще не было сказано ни слова.

— Надеюсь, вы решили, что я вам подойду? — внезапно спросила она. — Сегодня я поняла по-настоящему, что хочу вернуться сюда.

— Вы все еще хотите? Странно. — Ее необычная серьезность лишила Мэгги присутствия духа и напомнила об этом недоверчивом взгляде, которым Трой окинула ее в холле гостиницы. — В конце концов, вы ведь не безработная? — Ее прямота обескураживала.

— Нет, — честно ответила Мэгги. — У меня есть работа, и мне она нравится. Но не в Шотландии, а мне бы очень хотелось, чтобы Келли росла на родине.

Молчание тянулось долго. Мэгги гадала, чем оно вызвано и почему так задумчиво лицо Трой. Наконец она заговорила.

— Да, Дерек объяснил мне, — произнесла она мягко. — Мне нравятся предприимчивые люди. Ну что ж, вы приняты. Не благодарите меня, мне самой это выгодно. Просто я боялась, что мой почтительный кузен вас отпугнул. Вы понимаете, что… — Трой улыбнулась девчушке в красных брюках и с большим красным яблоком, который она прижимала к белому свитеру, — что он будет вашим ближайшим соседом?

Это был неожиданный удар. Мэгги уставилась на нее.

— Вы знаете, как мне достались конюшни, — продолжала Трой, — от двоюродного дедушки в наследство. Он был забавный старикан, абсолютно непредсказуемый. Несколько лет назад у него был коронарный тромбоз, и врач посоветовал ему отойти от дел. Но, будучи моим дедушкой, а следовательно, упрямее всех на свете, он и слышать об этом не хотел. Они пошли на компромисс — он должен был работать меньше и найти себе хобби. Дядя Роберт решил, что конюшни — как раз то, что нужно, и купил себе лошадей и управляющего. И действительно купил. Кажется, даже собственная душа этому бедняге не принадлежала. В общем, он подал заявление об уходе. — Она замолчала, на этот раз чтобы потрепать уэст-хайлендского терьера, который деловито трусил мимо них. — Да вы все это, наверное, знаете. Дело в том, что дядя Роберт построил конюшни у себя в Стрэтайре, а после его смерти дом и почти все остальное отошли Ангусу. Если повезет, вы, конечно, не будете видеться с ним каждый день, но не сбрасывайте его со счетов, он будет там!

Сбросить со счетов его? С таким же успехом можно не заметить Замка на Принсез-стрит. Женщины, которая могла бы не разглядеть у себя на пороге воплощенного Кальвина весом семьдесят пять килограммов, просто не существует. А если такая и найдется, то это, во всяком случае, не Мэгги Кэмпбелл. Вот это неожиданность, и ее следовало обдумать!

Предоставленная самой себе до ленча, Мэгги наслаждалась прогулкой.

Звонили колокола, когда она возвращалась к Замку. Верующие стекались к церкви Сент-Джилз. Однако две фигуры у витрины книжного магазина остались глухи к колокольному зову. Мужчина в черной спортивной куртке и мальчик в красно-зеленом килте.

Она с удовольствием прошла бы мимо них, но вежливость обязывала поздороваться. Внешне это было воспринято вполне корректно.

— Заходила Трой. Мы ей сказали о вас, — лаконично сообщил Ангус Макаллан. — Надеюсь, ей удалось найти вас.

— Трой бы и собственную голову потеряла, если бы она отвинчивалась, — заметил Грэм. — Она…

— Довольно! — Ангус метнул предостерегающий взгляд в его сторону.

Грэм мгновенно замолчал, словно его выключили, и Мэгги удивленно заметила, что сочувствует ему. Келли тоже так делала, у нее это было признаком сильной обиды. Хотя юный Макаллан, со своей меховой сумочкой-спорраном и клетчатыми гольфами, и казался образцом самообладания, неизвестно, что творилось у него на душе.