Эхо в тумане

Минуту спустя Ариана вышла в коридор, предварительно удостоверившись в том, что он пуст. Она не стала ждать ни секунды и бросилась в главное крыло дома. Парадный вход был уже виден, и она надеялась добежать до него. Но тут произошли сразу три вещи: раздался оглушительный стук в парадную дверь, из гостиной появился Кулидж, а Бакстер столкнулся с Арианой у библиотеки.

— Что… Куда ты бежишь, эльф? — Бакстер схватил ее за руку.

— Отпусти меня, Бакстер. — Она изо всех сил старалась вырваться. — Ради Бога, докажи мне, что я не полностью ошиблась в тебе. Отпусти меня.

С любопытством оглядываясь на перепалку у него за спиной, Кулидж открыл дверь.

В дом ворвался Трентон.

— Убери свои мерзкие руки от моей жены, Колдуэлл! — В одно мгновение Трентон оказался рядом с Арианой.

Бакстер выглядел совершенно сбитым с толку и расстроенным, словно маленький мальчик, у которого только что отняли любимую игрушку.

— Кингсли? — бессмысленно пробормотал он. — Что ты здесь делаешь? Разве ты не получил письмо Арианы?

— Бакстер… перестань, — тихо сказала Ариана. — Ради Бога, давай покончим с ложью. — Она высвободилась из ослабевших рук Бакстера и попала прямо в объятия мужа. — Трентон, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь, ощущая слабость от облегчения, словно вернулась на родину.

— С тобой все в порядке? — резко спросил Трентон, его руки крепко обхватили ее.

— Да — Она подняла голову, посмотрела ему в лицо и улыбнулась. — Теперь, да.

— Хорошо. — Трентон устремил взгляд мимо нее на сконфуженное лицо Бакстера. — Тогда я только изобью твоего брата до полусмерти вместо того, чтобы убивать его, как я первоначально собирался.

— Трентон… не надо. — Ариана прижала ладони к его груди. — Бакстер не причинил мне вреда. Вина лежит не только на нем. Во многом он такая же жертва, как и мы. Пожалуйста, выслушай меня.

Трентон непроизвольно придвинулся к Бакстеру:

— Ты жадный, бесчестный ублюдок… ты похитил свою собственную сестру только для того, чтобы запустить руки в мои деньги?

— Трентон! — Ариана сделала последнюю попытку остановить мужа. — Прежде чем ты совершишь то, о чем потом пожалеешь, я должна сказать тебе…

— Я сама за себя скажу, сестренка.

Услышав ненавистный голос, который было невозможно забыть, Трентон сжал руки Арианы. Ослепленный, он повернул голову на звук, Ариана почувствовала, как бешено забилось его сердце. Он долго всматривался в призрак, преследовавший его не только в эти прошедшие недели, но и шесть долгих лет. Наконец он заговорил, и голос вырвался из его горла с приглушенным свистом:

— Ванесса?

— На редкость привлекательный труп, не так ли? — Ванесса поправила платье и приблизилась к нему, в ее изумрудных глазах появилась горечь. — Где же полная любви встреча, дорогой? Я думала, ты будешь взволнован! В конце концов… я не умерла, а ты не сумасшедший. Кто мог бы мечтать о чем-то большем?

— Трентон… — Ариана подняла руку и коснулась подбородка мужа. — У тебя не галлюцинации. Ванесса действительно жива. Это она…

Трентон резко передвинул Ариану и укрыл у себя за спиной, словно пытаясь защитить ее от какого-то отвратительного создания, чью злую силу она недооценивала. Он стоял, возвышаясь над Ванессой, всматриваясь в каждый дюйм ее тела. Он испытывал отвращение и ярость.

— Ты жива, — выговорил он наконец и сжал кулаки, борясь с желанием задушить ее.

— Действительно, жива.

— Почему? — спросил он.

— На какой вопрос я должна ответить — почему я инсценировала свою собственную смерть, почему обвинила тебя или почему вернулась в Англию? Тебе следует выражать свои мысли более определенно.

— На все! — Он поднял руку, словно собираясь ударить ее, затем с силой запустил пальцы себе в волосы. — На все, черт тебя побери.

Ванесса выпрямилась:

— Давай ударь меня. Я привыкла к этому — это единственный способ, каким мужчины могут утвердить свою власть.

— Я никогда не бил тебя, лживая сука. Хотя мне следовало это сделать.

— Тогда почему ты не сделал? Телесные шрамы легче выносить, чем боль, вызванную твоим отказом. Никто не смеет отвергать меня… и менее всего высокомерный лицемер, который отбросил меня, словно старый башмак, только потому, что не был единственным мужчиной в моей жизни. — Вздернув подбородок. Ванесса окинула Трентона полным ледяного презрения взглядом. — Неужели целомудрие — единственное условие, которому должна соответствовать твоя жена? Очевидно так, хотя интересно знать, находишь ли ты это свойство таким уж привлекательным после того, как положил в постель свою невесту-девственницу.

На шее Трентона запульсировала вена, и только нежное прикосновение руки Арианы к его спине помогло ему сохранить самообладание.

— Отсутствие невинности — отнюдь не главная претензия к тебе, Ванесса. Твое двуличие, лживость, стремление манипулировать людьми, жестокость, эгоизм, жадность… — Трентон со злостью перевел дыхание. — Вот причины, по которым я не захотел иметь ничего общего с тобой.

— Но ты хотел меня. Я знаю, что хотел.

— Одно время, да, я хотел тебя. До тех пор, пока не узнал, насколько высоко ты себя оцениваешь. Откровенно говоря, — добавил Трентон, бросив на нее неприязненный взгляд, — ты совершенно этого не стоила.

— Ты ублюдок! — Она отвела руку и ударила его по щеке. — Я прошла через ад из-за тебя!

— Нет, Ванесса. Ты прошла через ад из-за себя самой. — Боль судорогой прошла по лицу Трентона, когда до него в полной мере дошел тот факт, что Ванесса оказалась жива. — И меня тоже заставила пройти. — Руки его задрожали. — Боже мой, все эти годы… мой отец… мой рассудок…

— Трентон… не надо, — прошептала Ариана, становясь рядом с ним и обхватывая своими маленькими пальчиками его сильную дрожащую руку.

— А теперь моя жена, — продолжил Трентон, и в глазах его снова появилась злость. — Ты бессердечная тварь, ты стояла за этим отвратительным замыслом, не так ли? Это попытка довести меня до безумия и прибрать мои деньги к рукам, используя для этого Ариану и удерживая ее здесь против воли? Этот план принадлежал не Бакстеру, он твой!

— Да… да… мой! — взвизгнула Ванесса. — А почему бы и нет? Я провела шесть лет с садистом и паразитом, лишившим меня молодости, надежд, последних денег и остатков гордости! Меня били, держали в одиночестве, оскорбляли до тех пор, пока мне не стало все равно, жить или умереть. И все из-за тебя!

Горькие слезы исказили ее прекрасное лицо, превратив его в маску горя и отвращения, тело сотрясалось от сокрушительных рыданий.

— Единственным моим утешением было сознание того, что твоя жизнь тоже закончена! Тебе была уготована судьба затворника на острове Уайт, без радости в настоящем и без надежды на будущее. А затем… — Она смахнула слезы со щек, тело ее по-прежнему сотрясалось от рыданий. — Моя сестренка случайно вторглась в твою жизнь. Я надеялась, что она превратит ее для тебя в ад… Но вместо этого глупая девчонка влюбилась в тебя до безумия. И ты был добр к ней. Она получила твои деньги, твой титул, разделила с тобой постель — все, что должно было принадлежать мне! Я, черт тебя побери, намеревалась заполучить все это… любой ценой!

— Мне хотелось бы посадить тебя в тюрьму, — выдавил Трентон. — И чтобы тюремщик выбросил ключ.

Внезапно странное спокойствие охватило Ванессу.

— Тогда сделай это. Ни одна тюрьма не может быть ужаснее той, в которой я побывала.

— Трентон… подожди. — Ариана сделала шаг вперед, глядя на Ванессу с жалостью и печалью. — Я ненавижу тебя за то, что ты сделала… моему мужу, всем нам. Ты очень неуравновешенная женщина, Ванесса, и в то же время очень жестокая. Но, несмотря на то, что ты сама виновата в своем горе, никому не следует желать той жизни, которая выпала на твою долю. — Ариана повернулась к Трентону. — Если мой муж не возражает, я хотела бы дать тебе денег, которые ты так обожаешь, в обмен на обещание, что ноги твоей никогда больше не будет в Англии. Уезжай, куда захочешь, подальше от своего отвратительного мужа, но и как можно дальше от нас.