Найти себя

Зайл доверчиво шагнул к девушке, и она мгновенно вцепилась в его больное запястье. Анлезиец сдавленно застонал от внезапной острой боли, но Тина не обращала на это никакого внимания. Торопливо, но уверенно вливала энергию, сращивала сухожилия и сосуды.

— Не обижайся… если у тебя не будет сил, нам не выбраться.

Лучник спорить не стал, да и без толку, если дело уже сделано. Пробрался в угол, врезал по люку концом скамьи и довольно хмыкнул, услышав резкий хруст.

— Ты хорошо видишь в темноте? — Глядя на слабо освещенный прямоугольник люка, отстраненно поинтересовалась Тина, — где-то около стола мой мешок… там дейнэ и лук.

Зайл молча скользнул по избушке, собрал принесенные с собой мешки с самым ценным и встал рядом.

— Подсади, — скорее приказал, чем попросил Костик и тут же почувствовал, как его легко оторвали от пола и подняли к потолку сильные руки.

— Вот жулики, — весело восхитился парень, влезая на чердак, если б не этот случай, он бы еще долго не узнал про необычайную регенерацию блондинов, про то, что они так хорошо видят в темноте, и вообще сильнее обычных людей.

А может и вообще никогда не догадался, как не догадываются все те, кто служит рядом с анлезийцами не по одному году.

Высокий чердак был забит связками вяленой рыбы и растяжками с сохнущими шкурками, а в углах лежали стопками уже высохшие меха, пересыпанные душистыми травами и приготовленные к ярмарке. И как им только не жалко своего добра, мелькнула злая мысль, и тут же вернулась, зацепила, засела занозой.

— Зайл, — проверяя свою мысль, поинтересовался он у телохранителя, — а тебе не кажется странным, что эти грабители подожгли дом вместе со всем своим добром? И вместе с самыми ценными нашими вещами, она же видела, что мы несем с собой мешки?!

— Кажется, — сразу согласился блондин, — но может… им так хорошо заплатили?

— Ты думаешь? — едко фыркнул Костик, — значит, ты плохо знаешь крестьян. Сжечь такую кучу добра, если у них было сколько угодно времени, чтоб все утащить подальше?! А может…

Тина вернулась к люку, который Зайл успел закрыть поломанной крышкой и завалить шкурами, и начала все раскидывать в стороны.

— Что ты делаешь, так огонь дольше не доберется… — Зайл не договорил, девушка решительно шлепнулась на живот и свесила голову в дыру, — Тина!

— Знаешь… если эту гадость придумали Тарос с Вастом, чтоб меня припугнуть, — задумчиво сообщил Костик, возвращая на место и крышку и шкуры, — то вам придется везти дальше не меня, а новость о том, что я сгорела.

— Как ты могла подумать? — охнул Зайл, — да они наоборот… едва не поубивали друг друга… мы ведь все почувствовали твою боль… вон от той стрелы и то было меньше…

— Посмотрим, — пока не сдавался Костик, хотя ему очень хотелось поверить, что спутники тут не при чем, — значит, селяне сами такие хитрые. В том дыму ясно чувствуется запах мака, нас просто усыпляют. Но мы не будем ждать, пока дым доберется досюда… у тебя есть кресало?

— Что ты задумала?

— Раз ты говоришь, что Васт с племянником не хотят показаться мне на глаза, значит, они где-то недалеко… так?

— Должны были ждать на верхней дороге, там есть такая горочка… хорошо видно деревню и тропу на Гатир.

— Тогда зажигай, — Тина уже собрала порядочную кучку сухого мусора и отнесла на стопку шкур, положенных рядом с маленьким слуховым окошком, через которое она едва смогла бы просунуть голову и плечи.

Все остальное точно бы застряло. Но поскольку, помня о стрелках с кабаньими стрелами, девушка никуда не собиралась совать голову, величина окошка её ничуть не волновала.

— Мы не сделаем хуже? — Зайл еще сомневался, но искры на мусор уже выбил.

— Хуже быть уже не может. Эти идиоты… твои друзья, точно уверены, что я капризничаю, и потому будут там упорно сидеть до темна… пока мы с тобой не уснем… хорошо, если не навсегда. А мне такой вариант событий как-то не нравится. Значит, нам нужно, чтоб они заволновались, и приехали… как думаешь, сколько должно быть дыма, чтоб в голове этих козлов родились сомнения?

Тина каким-то черепком разгребла разгоревшийся мусор по пересохшей шкурке и поморщилась от едкого дымка, ну и вонь.

— Ты зря считаешь их дураками, — обиделся Зайл, помогая собирать мусор и умело добавлять в костерок, — Васт, между прочим, лучше всех учился… там, на Анлезии.

— Вот и ты не понял! Васт все время говорит, Тина, ты не такая! Но как только что-то случается, начинает обращаться со мной именно так, как обращался бы с самой обычной местной девицей! Скажешь, нет?!

— Ты права, — вздохнул Зайл, — но сейчас тут будет нечем дышать.

— Да фигушки, — Тина уже тащила несколько связок сухих заячьих шкурок, — выброси все это на крышу. Молодец. А теперь постарайся попасть туда же этим костром.

Она завернула края горящей шкуры и кивнула на нее Зайлу, пусть доказывает свои особые качества. И анлезиец не подвел. Сначала опустил пониже на глаза бандану, потом, несмотря на исходящий от дымившей шкуры жар, стянул края шнурком, перехватил поудобнее, просунул в оконце и забросил на крышу.

— А теперь иди сюда, — Тина привычно прикрыла глаза и пробежала пальцами по лицу и рукам телохранителя, снимая ожоги и убирая боль.

— Спасибо… твои руки — это чудо.

— Не за что. Вот если, увидев такой дым, твой мудрый Васт решит, что это мы жарим шашлык — то помочь нам не сможет никакое чудо.

— Особенно если прогорит кровля и все это свалится сюда, — Блондин бдительно прислушивался, пытаясь расслышать над головой первое потрескивание.

— Да, тогда уж совсем плохо будет. Но мы часто в детстве жгли костры… я точно знаю, если самые толстые ветки положить вниз они долго не разгорятся. А тут все сделано из толстых плах, и крыша тоже, даже непонятно, зачем такая крепость.

— Как раз это я могу объяснить, — фыркнул Зайл, — это от лени. В этих местах проще всего строить из молодых побегов саива, из всех деревьев, что здесь растут, они легче всего поддаются обработке, но только свежесрубленные. Вот и отесывают прямо на месте…

Лучник насторожился и смолк, Тина тоже напряженно пыталась поймать звуки голосов или какие-нибудь стуки. Не могли же аборигены не заметить её костер, и естественно не разволноваться. А — как следствие — не попытаться спасти свой дом и имущество. Значит, попробуют как-то затушить… и вот тут у них проблемы. Доплеснуть водой до крыши стоящего на высоких сваях дома невозможно, да и багром не так-то просто достать.

Судя по шарканью где-то в стороне, куда шел скат крыши, все-таки где-то нашли лестницу. И это было для попавших в западню путников подписанием приговора, но помешать тем, кто, уже не таясь, топал по крыше, не было никакой возможности.

Или все-таки была?

Тина метнулась к тому месту, где шаги стихли и, закрыв глаза, приложила к дереву ладони. Слабый отзвук чужого тела нашелся не сразу, порождая страх и панику. Неужели не получится один из тех фокусов, каким тайно учила ее моряна? Тогда казалось, что учила просто так, ради демонстрации своих возможностей. А вот теперь вдруг пришло четкое понимание, королева намного лучше знала реалии этого мира, чем показывала окружающим, и просто не хотела до времени расстраивать ученицу. Давала ей, как сказали бы в родном мире, время на адаптацию.

Как ни странно, отчаяние принесло положительный результат, возникла довольно крепкая связь с аурой неизвестного, гуляющего у них над головой. Просто он стоял немного не на том месте, где Тина приложила руки, и она немедленно исправила свою ошибку. И сразу же на миг скрутила потоком энергии несколько нервов в начале позвоночника, точно зная, что ее пациента на этот раз ждет не излечение, а приступ острой боли, парализующей все мышцы.

О том, что фокус удался, возвестил истошный вой, грохот и визг, закончившийся где-то далеко внизу. Несколько минут было тихо, и только потрескивание шкур на крыше, да все усиливающаяся вонь возвещали о том, что новых вылазок аборигены пока больше не предпринимают.