Тонкий лед

—  

Это я, Егор,— сказал негромко.

Дверь распахнулась.

—  

Это ты?!—отступила на шаг вглубь коридора, глаза округлились.

—  

Да, я,— шагнул через порог и, закрыв за собою двери, схватил Наташку за руки.— Ждала или нет?

—  

Не знаю! — все еще не верила в приход Егора и, обняв, никак не хотела отпустить человека хоть на секунду из своих рук.

Они вошли в просторный дом. Здесь было сумрачно и тихо. Где-то в часах шепотом прокуковала кукушка.

—  

Раздевайся,— повесила шинель на вешалку.— Как долго я ждала тебя, Егорушка! — подошла совсем близко, заглянула в глаза,— почему не приходил?

—  

Очень много работы было!

—  

А я? По мне скучал?

—  

Если б не думал о тебе, не пришел бы.

—  

Редко вспоминал,— пробежала по лицу еле при­метная тучка.

—  

Часто думал, Наташ! Да сам себя боялся.

—  

Чего так? — удивилась женщина искренне.

—  

Голову боялся потерять. Ведь ты такая! Увидишь тебя и немеешь...

—  

Егор, не надо слов,— поцеловала человека.

Платонов почувствовал как из-под ног уходит земля.

—  

Наташка, радость моя!—забыл, зачем появил­ся здесь. О причине визита и не вспомнил.— Ната­шенька, какая ты красивая! Самая лучшая на земле,— ласкал женщину.

Та с радостью покорилась человеку. Лишь под утро сели выпить по чашке кофе. Женщина села рядом, и Егор вспомнил:

—  

Наташ, а ты из зоны домой убегала?

—  

Нет, здесь никто меня не ждал.

—  

А другие как-то уходили!

—  

Их ждали, а потом вовсе ни как-то. Только за навар!

—  

За деньги? — уточнил Егор.

—  

Всякое было. В зоне воруют не меньше, чем на воле, усмехнулась коротко.

—  

Кто?

— 

Да та же охрана! Они за месяц имеют больше начальника зоны. Тот Федя «лопухи» развесил, а его как лоха вокруг носа водят. Ну, неужели ты поверил, что бабы в деревни смывались на халяву?

—  

Они так говорили!

—  

Стемнили. За «бабки» отпускали, по таксе.

—  

И какая она была?

— 

Две штуки за ночь с бабы, но чтоб до рассвета уже в барак нарисовалась. А если на три часа, то штукой обходились. Только не все охранницы, двое, с кем можно было о том поговорить.

—  

А другие не соглашались?

—  

У них такса была высокая.

—  

Какая?

—  

Два костюма из сшитых. Прямо с конвейера. Это за два-три часа. Иные соглашались. Бугриха разборки устраивала таким, но все равно в конце месяца много не хватало. Эту недостачу приходилось покрывать всем. От того базарили, махались, потому и я из цеха ушла. Охота мне было на других пахать? Они к му­жикам, к хахалям, к детям и родителям смывались, а я никуда не дергалась. А если так, то никому и не должна. А за недостачу материала с меня тоже высчи­тывали. Вот и цеплялись друг в дружку!

—  

Кто из охранниц брал деньги? — спросил Егор.

—  

Двое их. Одну, знаю, зовут Полиной. Вторую называли Майкой. Они костюмы не брали. Только деньги.

— 

А зачем охранницам костюмы? Да еще воен­ные? — изумился Егор.

—  

Мужикам для охоты и рыбалки. Им цены нет! Ноские и не промокают. У нас они брали за дешево, а загоняли много дороже. Весь город одели. Все охот­ники в них. Даже звероводы наши те костюмы купили. Теперь строители, дачники приспособились. Весь мор- порт их носит и хвалит. За месяц не меньше двух де­сятков костюмов охранницы уносят от зэчек.

—  

Наташ, если б знала, как помогла мне! —цело­вал женщину.

Она проводила его утром и сказала:

—  

Приходи! Не забывай! Может, еще что-нибудь вспомним?

—  

Обязательно буду на выходных! — поцеловал Наташку в коридоре и предупредил,— может, припоз­даю, может, ближе к ночи, но непременно буду.

Платонов тут же рассказал Касьянову обо всем, что узнал. Тот сидел, подавившись воздухом. Лицо по­краснело.

—  

Федор Дмитриевич, я их накрою. Успокойся! Всех отловим! — пообещал Егор.

—  

И это в моей зоне творится?! Да я головы скру­чу всем! А первому — начальнику охраны. В рядовые — за воровство! И без пенсии оставлю гниду! — взялся за телефон.

Но Егор остановил:

—  

Поймать сначала надо!

—  

Попадется, дышать не дам! — заходил по каби­нету.— Ишь, мразь присосалась! Даже тут, в зоне свой навар сыскала всякая мандашня,— стал к окну, впил­ся пальцами в подоконник.— Неужели все сволочи? — пытался брать себя в руки, но это плохо ему удава­лось.— Теперь нужно придумать, как проконтролиро­вать выход готовой продукции на конвейере?

—  

Прямо на складе отмерять материал по нормам. Сколько идет на костюм? И ни сантиметра в запас. Потом готовое обсчитать на втором складе. Чуть не хватило — бригадиршу за шиворот. Если сошлется на брак, предъяви, сдай! Пусть оперативники этим зай­мутся!

—  

А деньги как проверим? — спросил Касьянов.

— 

Только проследить. Имена поборщиц нам изве­стны. Их всего двое. Перед концом рабочего дня об­шмонать обоих в кабинете.

—  

А если скажут, что свои? — повернулся Федор Дмитриевич к Егору.

—  

Зачем на работе деньги? В киоске охрана ниче­го не покупает. Пожрать из дома приносят. Обедают в бытовке своими харчами, не раз видел.

—  

А если скажет, что долг вернули?

— 

Сразу обоим? Ладно! Должников тряхнем. Нам не привыкать,— рассмеялся Егор.

Уже через неделю обоих охранниц сразу после де­журства привели к Егору.

—  

В чем дело? Почему оперативники не дали нам переодеться? Схватили как зэчек и повели, не позво­ляя переговариваться и оглянуться? Мы — охранницы, а не зэчки. Не стоит путать! В чем провинились, рабо­тая в зоне столько лет, что сопливые пацаны взяли нас под конвой? Такое даром не сойдет никому! Хотя бы и вам, Платонов! Мы на всех найдем намордник! — орала Полина.

— 

Успокойтесь, девчата! Ничего необычного не слу­чилось. Банальная проверка. Нас обязали проводить ее регулярно и проверять весь вольнонаемный персо­нал,— улыбался Егор.

Он велел двоим оперативницам тщательно обыс­кать охранниц. Двоих парней-оперативников послал в бытовку обыскать сумки и одежду обеих охранниц, напутствуя:

—  

Абсолютно все, что найдете, несите сюда!

—  

Это издевательство! Я уволюсь!—кричала Майя.

—  

Вас никто не держит силой!

—  

Егор, а почему нас не предупредили и не озна­комили с приказом? — спросила Полина.

—  

О негласных проверках, предписанных по зоне, никто не должен предупреждать.

—  

Раздевайтесь! — потребовали оперативницы.

—  

Как это?

—  

При Платонове?

—  

Я выйду в комнату отдыха! — открыл двери ря­дом и, войдя, оставил распахнутыми.

—  

Так, что тут у вас? Сигареты. Вы курите?

—  

Нам не запрещали. Курю не на посту.

—  

Поднимите руки! А что это? — услышал голос оперативницы.

—  

Отдай! Это моя получка. Дома не оставляю! Му­жик все до копейки пропьет.

—  

Тихо! Я выложу на стол. Там разберетесь. Не бейте мне по рукам! — возмутилась оперативница.

—  

Полина, ведите себя корректно! — послышался голос Егора.

—  

Вы тоже зарплату от мужа прячете? Ни фига себе, какой карман в трусы вшила! Тут ни получку, десять выигрышей можно спрятать.

—  

Не твое дело!

—  

Тихо! Не отбрасывай руки! Дай сюда.

— 

Долг мне нынче вернули! — услышал Платонов голос Майи.

—  

Меня не интересует. Начальнику объясните! — ответила оперативница и что-то положила на стол.

—  

Куда? Это моя цепочка! В бане мылась, снима­ла с шеи!

—  

А зачем по две надевать? Вон на шее другая болтается. И баня уже два дня не работает. Плесень там травят химикатами.