Будущий год

Я слышала, Папа Римский сказал, будто противозачаточные средства и душегубки — явления одного порядка и аборт самое обыкновенное убийство. Да, вы правы, святой отец, о как вы правы, тысячу раз правы! Смотрите! Перед вами преступница. Меа culpa. Я не просто убивала, я совершала преступление против человечности: я занималась геноцидом. Он сказал: кто сам без греха, пусть первый бросит в нее камень. Что же вы медлите? Где ваши камни? Я скажу «спасибо» за каждый камень, брошенный в меня. Неужели я даже камня не стою? Нет, постойте, не расходитесь. Вы сами не без греха. Ты, ты, ты виновна в том же, а если виновна ты, то не одна же ты виновна. Он сказал: не судите, да не судимы будете! Как же вы смеете судить меня? Святой отец, вы мой соучастник, вы толкаете меня на детоубийство вашей правотой. Ваша правота входит в систему, которая перемалывает мое семя. И вы тоже, святой отец, вы тоже. У вас ведь нет детей, вы благоразумно выбрали безбрачие, но признайтесь: не делала ли женщина аборта от вас? Вы не удостаиваете меня ответа, и вы опять правы, Допустим, лично вы безгрешны в этом отношении, но тогда не заморили ли вы в себе семя, вверенное вам Богом для женщины? Это не геноцид, святой отец? Вам возражают, мол, бесконтрольная рождаемость тоже приведет человечество к гибели, но в этом вопросе, святой отец, я на вашей стороне. Нельзя спасать человечество ценой человеческой жизни. Вы правы, святой отец, но вам мало прощается, потому что вы мало любите — не в этом ли ваша непогрешимость? — а миру ничего не нужно, кроме любви. Бог есть любовь, не забудьте, святой отец, и Бог прощает. Но Бог прощает, потому что я не прощаю себе. Я выношу себе смертный приговор и привожу его в исполнение. Молитесь за мою бедную душу на Духов день, когда можно молиться за самоубийц, но это не самоубийство: я лишь привожу в исполнение приговор вашей правоты. Не был же самоубийцей Сократ, когда пил цикуту, а я сократичка. ( Бросает в рот пригоршню таблеток, выплевывает их.) Нет, постойте! Бросьте в меня лучше камень, умоляю вас! Я же не одну себя казню, я убиваю невинную жизнь, которая теплится во мне. Возьмите это на себя, бросьте в меня камень! Я не хочу выпихивать новую жизнь в мир, где детей загоняют в казармы и старая блядь вроде меня учит их блуду вместо любви, чтобы очередного наркомана направляли на принудительное лечение. А можно ли перенести без наркоза операцию этой жизни? Нет, погодите! Кто знает, может быть, именно я ношу в себе зачаток новой человечности, более чистой, более мудрой, истинно любящей. Всякое зачатие — непорочное зачатие, слышите? Оно становится порочным лишь тогда, когда оно насильственно прервано.

Боже мой! Почему он не едет? Как я рожу без него? Всю жизнь я боялась родить… без него. Ребенок без отца — это извращение естества. У тебя, Господи, и то был Иосиф. Врешь! Ты не рожала потому, что ты писала диссертацию. До сих пор у тебя было время блудить, но не было времени рожать. Теперь ты защитила диссертацию, ты Ненуль, так попробуй роди! Нет, ты именно нуль, ты нуль без палочки, а палочка у него. Палочка-выручалочка. Ты живешь из-под палочки, ли-ли-ли, ля-ля-ля. Ты морально устарела, понимаешь? Твоя диссертация давно утратила то значение, которое ты ей приписывала. Кому ты нужна со своей степенью в условиях полного хозрасчета? Ты нерентабельна, Ненуль! Ты пройденный этап. Теперь Нора подготавливает его очередное рентабельное открытие, а тебя лучше сократить, чтобы не болтала лишнего. Да, но они не имеют права сократить беременную. Да, но твоя беременность официально не зафиксирована. Ты не оформляешь декретный отпуск, пока твои отношения с ним не оформлены, а он еще не разведен. Дети у него уже есть. Взрослые дети. Правда, новый ребенок ему нужен, это точно, нужен, чтобы доказать свою неувядаемую молодость, свою жизнеспособность, свою продуктивность, в конце концов. Слышишь ты, деточка, слышишь ты, мой брюшнячок! Ты тоже пыль, которую он пустит в глаза общественности. Кстати, поручишься ли ты, Секундочка, что Нора не беременна? Это будет еще эффектнее и, следовательно, эффективнее. Она ведь моложе тебя. А ты морально устарела. Куда ты годишься? Что же, посмотрим, куда я гожусь. Я тоже сбрасываю платье, как роща сбрасывает листья (сбрасывает платье). Вот она я дубликатом бесценного груза: читайте, завидуйте!

( Танцует, напевая мелодию зонга «Скорбный лик».) А у меня еще хорошая фигура, не правда ли? Фиг тебе, фигура. А вы такой приятный кавалер. Еще бы. Ваша специальность — ковы. Вы дьявол, если не ошибаюсь? Молчанье — знак согласья. Зачем вы посетили меня в этот вечер? Моя душа ничего не стоит, даже вы ее не купите. А мое тело вам не нужно, вы же бесплотны, вы бесплодны… из принципа. Или вы запаслись чужим семенем для меня? Напрасный труд! Мне своего хватит. А вы хорошо танцуете. Это я совсем разучилась танцевать. Всё диссертация, диссертация, знаете ли. Диссертация и ваше общество на десерт. Ну, не сердитесь, не сердитесь, я пошутила. Вы инкогнито, вы инкуб, я инкубатор. Значит, вы только что были суккубом, чтобы раздобыть его сперму, чтобы я сделала очередной аборт… от вас. Аборт всегда от лукавого. Скажите, когда вы были суккубом, вас не Норой звали? Суккуб, суккуб… Сука, а не суккуб. Сгинь, проклятый! ( Накидывает халат.) Знаешь, а твоя беременность еще не заметна. Не ошибаешься ли ты? Может быть, обойдется… без аборта? Лучше нянчить папиросу, чем ребенка пеленать. Ты воображаешь, что можешь родить живое существо, сократичка несчастная? После всего того, что ты над собой сделала? Фиг тебе, фигура! Ты ничего не родишь, кроме Секунды. Ты сама секунда, увечие века. Весь вечер ты зовешь на помощь, и никто не отзывается. Никто еще не родился, и сама ты не родилась. ( Кричит в зрительный зал.) Слышите? Вы все не родились! Я ваша бездетная мать; я не родилась, потому что не желаю родиться! ( Свет гаснет. Слышится шум подъезжающей машины. На стене появляются отсветы фар.) Он возвращается. Быть не может! Значит, всё пустяки! Он просто задержался, а я навоображала. Бог знает что. Это же так естественно в моем положении. ( Бросается вон из комнаты.) Папоротник зацвел! Папоротник зацвел! Папоротник зацвел! ( Фары ярко освещают пустую комнату, потом все гаснет.)

1983–1999