Страница 8 из 49
— Вы?! Никогда! Шутка, иметь тридцатилетний стаж и спутать круглую фигуру с квадратной! Вы даже на человека посмотрите и скажете честно, без всякого, круглый он или квадратный, — с подчеркнутой искренностью сказал Стас.
«И подхалим, — подумал Филипп. — А может быть, издевается?»
Терновский просмотрел бумаги Филиппа, сунул их в карман спецовки и отошел к шахматистам.
«Странная манера беседовать, — подумал Филипп. — Что ж, у каждого своя метода. Подождем».
Минуту Терновский внимательно смотрел на доску, приподнимаясь на носках. Затем изрек:
— Знаете, кто лучше всех играет в шахматы? Извозчик! Во! Что ни шаг, то мат!
— По этому признаку вы тоже неплохой игрок, — ответил лысеющий мужчина.
Терновский рассмеялся. Понравилось.
«…Наверно, добрый дед-мороз», — грохнул динамик.
Терновский вздрогнул. Стас нажал на соскочивший рычажок.
— Ремонтирую для красного уголка, — проговорил он. — Музыка А. Эшпая на слова Е. Евтушенко.
— Рыб кормил?
— Давал. Не жрут, подлые.
— А что давал?
— Пельмени.
— Ты б им еще шашлык предложил.
— У меня с собой сегодня пельмени, — упрямо повторил Стас.
«Наверняка издевается, — решил Филипп. — А все же он — скотина, этот Терновский. Хочет взять меня измором. Чтоб почувствовал, какая между нами дистанция… Если он сейчас заговорит о положении в Южном Вьетнаме, я уйду».
— Так, так, — улыбнулся Терновский. — Значит, новый товарищ? Что ж, познакомьтесь. Павел Афанасьевич Зотов. Заведует лабораторией. — Лысый мужчина приподнялся и дружески кивнул Филиппу.
— Круглый, Филипп Матвеевич.
— Кудинов, Петр Захарович. Лаборант, — продолжал Терновский.
«Корифей» поднял голову от доски и бессмысленно посмотрел на Терновского. Потом перевел взгляд на Филиппа, оглядел его и вновь погрузился в таинства староиндийской защиты.
— Ну, а это Стас. Настройщик.
Стас не шелохнулся.
— Остальные на обеде. Сейчас перерыв. Стас, ознакомь Филиппа с заводом. Покажи, что как.
— А если после перерыва? Мне динамик необходимо доремонтировать.
— Пойди, пойди! Не переутомляй себя.
— Трогательно, — пробормотал Стас и рывком выдернул из розетки штепсель магнитофона. — Пошли, что ли?!
Филипп поднялся и вышел вслед за «апельсиновым» Стасом.
Когда захлопнулась дверь, Стас остановился и замер, жестом приглашая Филиппа прислушаться. «Присылают всяких. А ты возись с ними, с желторотыми! Представляю этого работничка: с дипломом конструктора пришел работать к нам. Ищет, где полегче…»
Филипп повернулся к Стасу и зло прошептал:
— Подслушивать нехорошо.
— Об этом мне говорили в детстве, — шепотом ответил Стас. — Так вот, особенно не суетись. В глазах начальства тебе уже уготовано весьма определенное место. Пошли!
«Странный тип!» — подумал Филипп.
Обеденный перерыв заканчивался. Навстречу по коридору шли люди. Мужчины — медленной санаторной походкой. Женщины — быстро. У многих из них в руках были пакеты. Очевидно, перерыв они тратили на обход торговых точек.
— Как вам нравится этот болван? — спросил Стас.
Он наверняка знал, о ком сейчас думает Филипп.
— По крайней мере он начальник, — нехотя ответил Филипп.
— ОТК! — подчеркнул Стас. — В этом есть свой смысл. Начальником ОТК может быть человек или с головой мудреца, или с головой болвана. Среднего не бывает. Такая должность. Впрочем, поживешь — увидишь. Сейчас мы попадем в сборочный цех. Святая святых! Там дается план, делается программа.
Они поднялись выше этажом. У входа в сборочный Стас остановился.
— Слушайте, экскурсант. Не лучше ли начинать с фундаментальных знаний? С библиотеки?
— Мне все равно, — ответил Филипп.
В библиотеке было сыро. Стас усадил Филиппа в угол и включил настольную лампу.
Минут через десять он приволок кипу различных справочников, каталогов, памяток для контролеров ОТК. Свалив все это перед Филиппом, он сообщил, что зайдет через час.
У Филиппа был безразличный вид. «Как угодно. Можешь вообще не приходить». Стас его понял и пришел через… день, в обед.
— Терновский решил, что вы уволились, — оповестил он, собирая книги. — Неужели было трудно подняться в отдел? Хотя бы утром, перед службой… Идемте в сборочный.
Огромный зал был насыщен сиреневым неоновым светом. Удивительно, свет казался осязаемым. Достаточно протянуть руку, чтобы ощутить его волны. И все: длинные, массивные ряды столов, сверлильные станки вдоль одной стены, небольшие фрезерные и часовые станочки вдоль другой, стеклянные шкафчики вдоль третьей — казалось погруженным в огромный аквариум, наполненный сиреневой водой. А несколько пальм в деревянных кадках, расставленных по дну «аквариума», представлялись причудливыми морскими водорослями.
— На этих столах собирают приборы? — поинтересовался Филипп.
— Столы — в кабинете управдома. А это — верстаки! — ответил Стас.
Между верстаками на опрокинутых табуретах сидели рабочие группами по четыре человека и резались в «козла». После каждого оглушительного «пошел!» игрок вскидывал глаза на электрические часы. До окончания перерыва оставалось две-три минуты. Надо успеть!
Возле сверлильного станка столпилось несколько ребят. Председательствовал Рябчиков. Тот самый Рябчиков, которого обидел профком. Он демонстрировал какой-то продолговатый предмет.
— Петя Рябчиков. Настраивает радиометрические станции. Если тебя прикомандируют к нему, будете вместе облетывать станции и получать летные. Правда, этот золотоносный прииск уже разделен на отдельные концессии, которые контролируют одни и те же представители ОТК, но, может, как-нибудь втиснешься. Верных сорок-пятьдесят рублей в месяц. Помимо зарплаты.
Стас толкнул застекленную дверь, и они вошли в небольшую комнату. На верстаке стоял незнакомый Филиппу прибор с открытым кожухом. Медленно двигался рулон с линованной бумагой, скользила игла, оставляя тонкую кривую. На полу стоял предмет в форме усеченного конуса. Плотный, коренастый человек в тенниске пристально следил за движением самописца.
— После обеда назначили полет, а самописец выбрасывает. Хоть тресни! Вторые сутки вожусь, — вместо приветствия проговорил мужчина, мельком оглядев Стаса и Филиппа.
— Ты высокое проверил? — спросил Стас, подходя к мужчине.
— Еще бы! Там порядок.
Обеденный перерыв кончился. В комнате появились Рябчиков и несколько ребят.
— Слушай, Дима! — с порога крикнул Рябчиков. — Ты проверь кондер на высоком. Я вспомнил! Это нам подсунули прошломесячные, которые мы отбраковали. Они на корпус коротят.
Дима посмотрел на Рябчикова:
— Если верно, пойду к директору. Гады! Двое суток потерял! И Это не в первый раз.
Неуверенно тренькнул телефон. Рябчиков взял трубку.
— Да, — лениво произнес он. — Кого? Нет здесь никаких Круглых.
Филипп удивленно оглянулся:
— Может быть, меня?
— Ваша фамилия Круглый? Звонил Терновский.
Филипп набрал номер, который продиктовал ему Стас.
— Это говорит Филипп… Вы меня разыскивали?
Стас подсказал:
— Виктор Алексеевич.
Терновский говорил в трубку:
— Вот что, дружок. К тебе сейчас подойдет мастер Воробьев. Надо проверить и принять три прибора ПОА-один. Чертежики посмотри. В общем, действуй…
Раздались короткие гудки отбоя.
— Ну, что он там? — спросил Стас.
Филипп передал. Стас усмехнулся.
— Хитер, черт. Эти приборы уже две недели принимают. Первые образцы. То у них отсекатель отказывает, то вибратор. А план жмет. Ты, конечно, их примешь, по малолетству. Пройдет — хорошо, не пройдет — тебе выговор. А Терновский чист. На такие штуки у него ума хватает.
В комнату вошел небольшого роста человечек в черном, лоснящемся от времени и грязи костюме.
— А, Миллиметр! Салют! — приветствовали его настройщики. — Заблудился, что ли?
Миллиметр с деловым видом оглядел гогочущую компанию и подошел к Филиппу.