Страница 14 из 16
— Я ей нравлюсь, понял?! Понял?!
…Потом весь вечер мне аукались дневные прыжки и упражнения по перетягиванию поводка. Но я переносил все временные трудности бодро и стойко. Какая, к кошаку плешивому, разница!
Надо, кстати, перестать поминать кошаков по поводу и без повода — вдруг Кассандра обидится!
C этого дня моя жизнь стала проистекать по режиму.
Ромео два-три раза в день выходил на улицу, я его ждала. Я перестала сидеть на подоконнике, чтоб не смущать его, и дать спокойно полазить по своим кустам, а потом он звал меня, я вылезала в форточку — и мы болтали обо всем на свете.
Какая у меня, оказывается, тихая жизнь! То ли дело собаки — бегают в стае, живут под мостом. Только одно я так и не смогла понять — как могут столько здоровых нормальных псов подчиняться одному вожаку.
— А если он не прав? — допытывалась я.
— Как он может быть не прав, он же вожак.
— Ну не может же он знать все!
— Может. Он же вожак.
— Ну, а если он ошибся?
— Вожак не ошибается.
— Ромео, ну ты же взрослый песик, ты же понимаешь, что никто не может всегда быть правым. Вот ты же ошибаешься иногда?
— Я — да. Так я и вожаком не был.
Удивительная твердолобость!
Но в целом меня рассказы Ромео просто завораживали. Оказывается, собаки ориентируются в мире только по запаху. Даже эмоции они не чувствуют, как мы, кошки, а нюхают. Честно говоря, я не поверила, и мы решили провести эксперимент.
— Вот смотри, идет Олька. Что ты про нее унюхаешь?
Ромео повел носом и выдал:
— У нее колбаса в сумке.
— Ну, это и я слышу, — тут я приврала, колбасу я не учуяла, — а настроение у нее какое?
— Нормальное — улыбается.
— Ну, это и я вижу. Снаружи она всегда улыбается. А внутри она какая сегодня?
— Что значит внутри? Мне ее разгрызть, что ли?
Я закатила глаза, Ромео немедленно принялся меня успокаивать.
— Ладно, ладно, не злись. Я сейчас понюхаю. Тяжело — колбаса все перебивает. Но она не боится — у страха резкий запах, она не возбуждена, она… А колбаса хорошая.
Я поняла, что пора показать класс, и сиганула вниз, прямо под ноги изумленной Ольке. Она вздрогнула, выронила пакет и схватила меня на руки.
— Ты опять! — заголосила хозяйка.
И это вместо того, чтоб сказать мне: «Здравствуй, моя кошечка!»
— Кася, ты меня до истерики доведешь, я буду окно запирать.
Олька бушевала, а я комментировала ее состояние Ромео.
— Она на самом деле не злится, она правда испугалась. А еще она голодная. А еще… Ромео, ты меня слушаешь?
— РРРР-ням?
— Ах ты гад! — завопила Олька и выпустила меня из рук, — это была моя колбаса!
Олька уперла руки в боки и стала надвигаться на Ромео, который судорожно заглатывал большой кусок колбасы. Пес пятился, улыбаясь полной пастью и безумно мотыляя хвостом. Весь его вид говорил о том, что он совершенно счастлив, но сейчас немножко занят. Вот, мол, проглочу этот кусок и с удовольствием вам представлюсь.
— А вот теперь она злится. Очень злится… — прошипела я, глядя на Ромео, который медленно пятился, виляя хвостом и облизывая довольную морду. — Что ты делаешь, дурак? Ты зачем хвостом виляешь?
— Я понравиться ей хочу.
— Кто так нравится! Морду сделай скорбную, ляг. Ляг, я сказала! Хвост прижми! И тоску в глазах, как будто не ел три дня.
Ромео неуклюже рухнул, видимо прижал больную лапу, зато в глазах, хоть на секунду, появилось тоскливое выражение. Я незаметно прижала собачий хвост, потому что он все равно непроизвольно мотылялся из стороны в сторону.
Олька перестала бушевать.
— Ты что, такой голодный? Худой…
Ромео рванулся вскакивать, я его еле остановила.
— Хвост держать! Морду жалостливее!
— Ладно, черт с ней, с колбасой. — Олька погладила Ромео по голове.
Пес зашелся от счастья, подбросив меня хвостом чуть ли не до самой форточки. Я аж испугалась.
— Все, она уже не злится, она уже твоего хозяина увидела.
Я почувствовала характерный прыжок сердечного ритма, которым моя Олька реагировала на приближение Романа.
— Что тут опять случилось? — Роман вышел из-за кустов, с подозрением оглядывая нашу компанию.
— Ваш пес сожрал нашу колбасу, — сообщила Олька, но уже совершенно беззлобно, демонстрируя Роману пакет с погрызенными кусочками.
Ромео судорожно сглотнул слюну.
— Вы б его кормили, что ли.
Олька посмотрела в молящие глаза собаки и со вздохом отдала ему остатки колбасы.
— На, жри. Все равно из этого уже ничего не сделаешь.
Роман с удивлением смотрел на чавкающего пса.
— Я заплачу за колбасу.
— Не надо, — отмахнулась Оля.
— Как не надо? Я хочу.
— Тогда верните колбасой, сил нет второй раз в магазин тащиться. Кася, пошли домой!
И я пошла домой. По дороге не забыв терануться о бок Ромео, чтоб не сильно на колбасу-то отвлекался. Аж подавился, бедный.
Вообще-то Каська смешная. И я смешной — чего ее боялся? Наверное, потому, что не знал, какая она смешная.
Например, она совершенно домашняя, никакого представления о приличном обществе. Кто такой вожак — не понимает, почему он вожак — тоже не понимает. А я-то раньше все удивлялся, почему кошки в стаи не собираются. Да потому что дремучие они и слегка, извините, тупые. Даже Каська.
Чего стоит, например, вопрос: «А что будет, если вожак ошибется?». Я ей три раза подробно объяснил, что вожак ошибиться не может, иначе бы он не стал вожаком. А если вдруг допустит ошибку, то его тут же затопчут конкуренты и к власти придет тот, кто не ошибается. Простая же мысль, но сквозь эту чудесную кошку проскакивает, как крыса через дырку в заборе.
А еще у нее большие проблемы с обонянием. Однажды из-за этого чуть казус не приключился. Как обычно, вывел меня хозяин на прогулку и спустил с поводка, а сам отправился бродить по двору и по телефону болтать. Дома он не болтает, потому что почти все время работает, а на улице компьютера нет, хоть пообщаться можно.
Кстати, он и сам мне как-то признался:
— Эх, Ромка, кабы не ты, я давно к стулу бы прирос и жиром бы заплыл.
Так что пользу хозяину я уже начал приносить. Но это так, к слову.
Значит, он бродит и болтает, я быстренько все дела свои поделал, бегу к окошку и кричу:
— Привет, Кассандра! Хватит дрыхнуть, выходи, поболтаем.
Каська, естественно, на подоконник выбирается и смотрит на меня честными глазами. Как будто я не знаю, что кошки почти все время спят. Бесполезные существа. Кроме Каськи, естественно. От Каськи польза прямая — она радость приносит.
В тот раз она вылезла, разулыбалась (я уже научился понимать, что это неуловимое растяжение морды — улыбка) и отвечает:
— Привет, Ромео. Расскажи мне что-нибудь.
А я ей возьми и начни про запахи рассказывать. Вообще-то это сложно — запах описать. Слов мало, можно только сравнивать с чем-нибудь. Скажем: «Представь, что по селедке быстро проехал мотоцикл с разогретыми шинами, а потом еще пару чипсов туда уронили».
Между прочим, упомянул, что настроение человека легко по запаху определить. Это ее очень заинтересовало.
— Зачем, — удивляется, — по запаху? Это и так понятно.
Тут я тоже удивился. Что значит «понятно»? Каська объяснить не смогла, но показала на свою хозяйку, которая как раз по двору шла.
— Вот какое у нее сейчас настроение?
Я принюхался.
— Нормальное, — говорю, — ни страха, ни угрозы, ни волнения. Колбаса в сумке очень вкусная.
Каська рассердилась немного:
— При чем тут колбаса? Я не про колбасу спрашиваю, а про хозяйку.
— Хозяйка как хозяйка. А колбаса замечательная. За такую и подраться не грех.
А у самого слюна весь рот затопила.
— Забудь о колбасе! — шипит на меня Каська. — Представь, что ее нет.
— Как это? Я могу представить, что хозяйки нет, все равно она почти без запаха. А вот колбаса…
Наверное, достал я Каську своими колбасными рассуждениями. Она вдруг завопила и хозяйке под ноги — плюх. Та заорала почище Каськи, пакет выронила, а оттуда…