Последнее пророчество

Тахири рассеянно кивнула, погрузившись в свои мысли. Интересно, что бы подумала об этом пейзаже прежняя Тахири? А Риина? Она понимала красоту, но откуда бралось ее ощущение прекрасного? Не из Силы, поскольку йуужань-вонги не знали Силы. Но все же она имела представление о прекрасном и уродливом.

Тахири пришло в голову, что со времени слияния она видела множество вещей, которые показались ей красивыми, но ничего по-настоящему уродливого. Странно, не так ли? Возможно. Видимо, категория уродливого менее обширна, чем категория прекрасного, и наложение эстетических вкусов двух ее половинок практически свело ее на нет.

Кент повернулся к Хану и Лее, и Тахири продолжила созерцание пейзажа.

— Намечается большое наступление, — сказал Кент. — Где именно, я не имею права говорить.

— Так скоро после Фондора? — спросил Хан.

— Йуужань-вонги выбиты из колеи. Сейчас хорошее время.

— Ага, — с сомнением в голосе произнес Хан. — Они пытаются защищать слишком много планет слишком малыми силами. Надеюсь, Альянс не сделает ту же ошибку.

— Не волнуйся. Цель вполне осуществима.

— Но речь идет не о самом Корусканте? — спросила Лея.

— Нет, план не столь амбициозен, — отвечал Кент.

Тахири почувствовала с помощью Силы облегчение как Леи, так и Хана. Атака на Йуужань'тар обойдется колоссальными потерями в кораблях и живой силе; меж тем, что бы сейчас не затевалось, Двойные Солнца — а с ними и Джейна — обязательно будут в гуще событий. После окончания своего «отпуска» Джейна настояла на немедленном возвращении в строй. С тех пор Тахири лишь однажды получила от нее весточку — вскоре после битвы при Фондоре.

Она соскучилась по Джейне. Облегчение Хана и Леи было ей вполне понятно.

— Ага, похоже, все в сборе, — послышался еще чей-то голос.

Тахири отвернулась от окна. В дверях стоял коротышка с аккуратно подстриженной бородкой.

— Корран!

— Старость не радость, — отозвался тот. — Приятно познакомиться, Тахири.

Странные слова, которыми бывший офицер КорБеза закончил свою фразу, слегка пригасили ее радость. Итак, он знает, что она изменилась — отсюда этот настороженный взгляд. В этом был весь Корран: подозрительность была одинаково естественна что для него, что для нее. Все же ощущение было не из приятных.

«Он думает, не перешла ли я на сторону врага», — догадалась Тахири. Еще хуже.

— Я помню тебя, Корран, — сказала она, стараясь ничем не выдать свою боль и раздражение. — Я так рада, что ты все еще желаешь разговаривать со мной после той заварухи на Эриаду, в которую я тебя втянула.

Она надеялась, что упоминание о совместном приключении немного его успокоит.

— Да там все были виноваты, — отвечал Корран. — Как бы там ни было, но я оттуда выбрался. Ты знаешь, что гивины сложили в твою честь поэтическую теорему?

— Меня в дрожь бросает от этой мысли, — сказала Тахири.

Хаммер прочистил горло.

— Очень не хочется прерывать вашу милую беседу, но…

— Ага, — произнес Хан. — Так в чем, собственно, дело?

Хаммер положил на стол некий предмет. Тахири узнала его мгновенно.

— Йуужань-вонгская кахса, — сказала она.

Хаммер кивнул и начал поглаживать покрытые ресничками узелки на тыльной стороне организма. Впереди вдруг проступило лицо — миниатюрное изображение йуужань-вонгской физиономии. Хотя качество было хуже, чем на голограмме, все же было видно, что лицо это ужасающе обезображено — причем явно не в том стиле, который предпочитали йуужань-вонги.

— «Опозоренный», — пробормотала Тахири.

— Мы получили это несколько дней назад от йуужань-вонгского курьера, — пояснил Хаммер.

— Перехватили? — спросил Корран.

— Нет, — ответил Хаммер. — Его послали к нам.

— Послали? — переспросил Хан. — Что еще за история? Очередной ультиматум?

— Нет, отправителем не является официальная командная структура. Некоторое время назад мы узнали о подпольном движении среди йуужань-вонгов.

— Это от Пророка, — сказала Тахири.

Кент поднял брови:

— Да. Конечно, мы слыхали о нем, но цели его до конца не ясны. Да, любое внутреннее разделение ослабляет йуужань-вонгов, но мы не знаем, как настроены эти повстанцы по отношению к Галактическому Альянсу. Нам известно, что в их вере фигурируют джедаи, но этим, в сущности, наши знания и ограничиваются.

— Это все начал Энакин, — сказала Тахири. — Ну, в определенном смысле. Он и Вуа Рапуунг, когда они спасли меня на Явине.

Хаммер кивнул.

— Да, с тех пор возникали всякие микроскопические движения, но лишь недавно, с появлением этого пророка — Йу'шаа — сопротивление начало набирать силу. Похоже, ему удалось объединить всех недовольных. В последнее время даже стали поступать сообщения о саботаже и убийствах, особенно на Корусканте. — Он сложил ладони. — В данный момент нас занимает не столько происхождение культа, сколько мотивы самого Пророка. До появления вот этого — он кивнул головой в сторону кахсы — нам было практически не на что опереться.

— А теперь есть? — спросила Лея.

— Предоставлю вам решать самим.

Кент снова дотронулся до кахсы Лицо ожило и заговорило на ломаном общегале.

— Приветствую вас, — сказало лицо. — Меня называют Йу'шаа, Пророк. Возможно, вы слышали обо мне и знаете, что я являюсь предводителем «опозореннных» — тех, кого прокляли боги. Да, это правда, но не вся правда. Наши братья — большинство из них — считают нас проклятыми. Но мы не прокляты. Многих из нас наш народ в прошлом почитал и восхвалял. Многие из нас принесли великие жертвы во славу Верховного Владыки Шимрры. Тем не менее все нас презирают, потому что наши тела отвергают модификации и имплантаты, которые являются для йуужань-вонгов символами достоинства и чести.

— До того, как мы вступили в эту галактику, у нас не было почти никакой надежды, кроме как на позорную смерть. Мы верили в ложь, которую говорили нам наши вожди. Но теперь мембраны на наших глазах разорваны. Мы поняли, что можем искупить самих себя, искупив свой народ.

— Этому научили нас джедаи. Джедаи указали нам путь. Они сражаются не для того, чтобы показать свою силу, а чтобы помочь слабым. Возможно, вы знаете, что Энакин Соло сражался бок о бок с одним из наших, Вуа Рапуунгом, и тем самым восстановил его честь. Благодаря джедаям мы больше не опозорены. Вернее сказать, прокляты как раз Шимрра и остальные — те, кто бросил наш народ и народ этой галактики на путь, который навлечет Позор на всех нас.

— Джедаи уже помогли нам однажды. Они указали нам свет истинного пути. В своих снах и видениях я видел, куда ведет этот путь. Он ведет к планете — к планете, которая исцелит нас и дарует избавление, которая повергнет гордых и поднимет смиренных, и прекратит этот ужас, в котором все мы барахтаемся. Это суть планета предсказанная. Это Зонама-Секот.

— Я видел эту планету, но боги не дали мне возможности найти ее. Я не впал в отчаяние, потому что верю: джедаи знают, где она находится.

— Вот чего я прошу у вас: отвезите меня, меня одного, на предсказанную планету, чтобы я смог увидеть ее своими глазами, чтобы я убедился, что мое видение правдиво. Я также хочу побеседовать с джедаями и испросить у них совета и вразумления.

— К сожалению, я лишен возможности улетать и прилетать по своему желанию. Я живу в стиснутом кулаке Шимрры, и мне потребуется помощь для побега. На планете, которую вы раньше называли Корускантом, я жду вашего решения. Эта кахса содержит информацию о часах, в которые я могу с вами встретиться в потаенном месте. Также вы найдете в ней все сведения, которые я смог собрать о планетарной обороне Йуужань'тара. Я передаю их вам в знак доброй воли, но будьте осторожны: я не знаю, насколько полными являются эти данные.

— Я смотрю на звезды, джедаи. Я смотрю на вас. Я уверен: все наши миры могут стать лучше. У меня есть информация, которую можно обратить на благо всем нам и закончить эту войну — но я смогу ее использовать, лишь оказавшись на Зонаме-Секот. Я не могу сейчас ее назвать: если она попадет не в те руки, мы окажемся в огромной опасности, а я не хочу никого ставить под угрозу. Я смиренно прошу вас: внемлите моей просьбе.