Охота на Роммеля

— Поедем с ними.

Это было вынужденной мерой. Если бы мы остались на месте, нас быстро заметили бы.

— Найдите шлейф пыли погуще и пристраивайтесь к колонне.

Мы проехали вместе с немцами несколько миль. Поток транспорта начал замедляться. Военная полиция делила колонну на группы машин и, сигналя руками и флажками, направляла их на позиции.

— Похоже, они начинают обустраиваться, — сказал Панч.

— Составим им компанию. Найди местечко для нас.

Послышалось приближение танков. Когда туман рассеялся, мы увидели их армаду, направлявшуюся к югу. Восемьдесят, девяносто, сто Т-III и IV. Вокруг нас кипела жизнь: солдаты и сержанты Африканского корпуса выпрыгивали из машин и готовили позиции; грузовики и тягачи маневрировали вдоль дороги; люди рыли окопы; телефонисты прокладывали провода. Появились противотанковые орудия: грузовики и четырехколесные тракторы тащили на прицепе огромные, зловещие на вид «88» и коренастые Pak-38. Не желая выделяться среди этой суеты, мы торопливо выискивали место для стоянки.

— Там? — спросил Панч.

Немецкий орудийный расчет занял низину раньше нас.

— Давай левее.

У того бугра уже окапывалась немецкая пехота.

— Туда!

Мы устроились на песчаной полосе между двух низких холмов.

— Что теперь? — спросил Олифант.

— Играем по их правилам.

Мы выбрались из машин и начали копировать действия немцев. В сотне ярдов позади нас устраивался орудийный расчет тяжелых мортир. В пятидесяти ярдах на левом фланге появился пост с пушкой. Окопавшись за несколько минут, они принялись заполнять мешки песком. Спереди от нас подъехал трехтонный грузовик со снарядами. Следом за ним тягач приволок «Восемь-восемь». Солдаты начали рыть орудийный окоп и закреплять камуфляжную сеть. Мы тоже развернули нашу сетку. Я почувствовал запах сосисок. Панч указал на соседей.

— Сэр, посмотрите туда. Ублюдки готовят завтрак.

Мы с завистью вдыхали запах каши и эрзац-кофе. Немцы, как я заметил, использовали такие же примусы, что и мы.

— Панч, делай то же самое.

— Сэр?

— Приготовь какую-нибудь еду. Веди себя естественно.

Нас здорово выручило то обстоятельство, что обе враждующие стороны носили в холодное время года одну и ту же форму — шинели и штаны цвета хаки. У нас были одинаковые фуражки, шарфы и песчаные очки. Кроме того, обе армии использовали трофейные машины. Наши «Шевроле» здесь выглядели так же естественно, как и захваченные немцами «Форды» и «Макки», которые проезжали мимо нас слева и справа. Мы ничем не отличались от немцев, а они — от нас.

И все же я едва не мочился в штаны от страха. Мне почему-то казалось, что честная смерть в бою была лучше позорного пленения в качестве шпиона. Судя по лицам Панча и Олифанта, они думали о том же самом. Но наш испуг вознаграждался неестественностью и сюрреализмом ситуации. Мы чувствовали себя школьниками, втянутыми в какую-то шалость. Проходили минуты, мы готовили бекон и чай, а враг по-прежнему не обращал на нас внимания. На парней накатило безудержное веселье.

— Раз пошла такая игра, — сказал Грейнджер, — не сходить ли мне с козырей?

И он сделал это, «взяв лопатку на прогулку» и выбрав место для кладки дерьма неподалеку от орудийного поста «88», который находился в двухстах ярдах спереди.

В 06:30 британская артиллерия открыла заградительный огонь. Очевидно, из-за него немцы и отошли со своих первоначальных позиций. Сначала волна разрывов безвредно катилась через опустевшую пустыню западнее нас, затем она начала приближаться к дороге. Это были не мелкие 25-фунтовики, а серьезные снаряды средних и тяжелых орудий. Никто не двигался. Немцы прятались в окопах.

— Черт! — выругался Панч. — Как долго они будут отсиживаться здесь?

Меня беспокоил другой вопрос. Внезапное отступление немецких войск могло повлиять на местонахождение командующего. Роммель тоже мог передвинуться и оказаться не там, где его ожидали Джейк, Ник и майор Мейн. Как нам реагировать на это? И чем мы могли помочь? В любом случае, мы были бесполезны, оставаясь здесь. План Исонсмита устарел. Я махнул рукой Олифанту и Грейнджеру.

— Приготовьтесь уезжать. Ведите себя так, как будто мы только что получили приказ из штаба. Отправляемся в путь через три минуты.

Грейнджер остановился и посмотрел на меня.

— Куда мы направимся?

— Не имею понятия.

Когда я повернулся к Панчу, чтобы повторить свои инструкции, к зенитной пушке «Восемь-восемь» подкатил джип «Фольксваген». Немецкий сержант прокричал что-то их командиру. Прежде чем он направился к нам, чтобы передать команду из штаба, мы увидели, как орудийный расчет поднялся из траншеи и пришел в движение.

— Что он, черт возьми, сказал? — спросил меня Панч.

Пролаяв что-то в нашу сторону, немецкий сержант поехал на север вдоль линии окопов. Южнее нас солдаты разворачивали пушки. Тягачи и грузовики прогревали моторы.

— Самое время сматываться, — подытожил Олифант.

Вражеская часть снималась с места для дальнейшего отступления.

— Побежала, саранча! — съязвил Панч. — Эти гансы не такие тупые, как я думал.

Через двадцать минут наши грузовики неслись на север по пересеченной местности. Вокруг нас поднималась лавина пыли, посреди которой немецкие тягачи тянули на прицепе батарею «Восемь-восемь». Когда машина подпрыгнула на кочке, Панч громко пукнул и с наглой усмешкой заявил:

— Нет, вы только посмотрите! Я уже веду себя, как чертов бюргер!

Прошло три часа. Солнце пылало, как печь. Мы сняли рубашки, оставив на себе лишь брюки, кепки вермахта и очки. Переменчивый западный ветер поднял пыль на солончаках. Казалось, что на нас надвигалась песчаная стена. Немецкая колонна трижды рассредотачивалась по сигналам тревоги, но все они были ложными. В первый раз на восточном холме появилась цепь танков (немецких, как выяснилось позже). Второй раз все рассыпались в стороны, когда над колонной пронеслись три южноафриканских истребителя. Третий раз паника началась вообще без видимой причины. Нам было приятно видеть, что враги не супермены, а простые солдаты — такие же глуховатые и подслеповатые разгильдяи, как и мы.

— Может, пошепчемся со штабом? — спросил Грейнджер во время второй остановки.

Он предлагал рискнуть и, выйдя на связь, сообщить командованию о том, что мы видели. Я уже обдумывал такую возможность во время первого рассредоточения. Но будет ли наша информация более ценной для Восьмой армии, чем охота на Роммеля? Вряд ли. К тому же мы только что видели звено наших истребителей. Что наш рапорт мог добавить к донесениям летчиков? А где-то рядом находились отряды Джейка, Ника и майора Мейна. Нарушив радиомолчание, мы могли подставить не только их и себя, но и всю операцию.

С другой стороны, мы могли случайно наткнуться на что-то действительно ценное. Целью операции было проникновение в тыл врага. Мы определенно выполнили эту задачу. Я решил, что нам лучше сохранять спокойствие и держать глаза открытыми. После третьего рассредоточения мы отъехали на фланг — подальше от ядра колонны. Никто не обратил на это внимания. Мы двигались параллельно восточной группе грузовиков, перевозивших патроны и снаряды. Наша ночная позиция осталась в десятках миль позади.

Часы показывали 10:00. Когда жаркое марево начало туманить вид, мы пересекли одно из ответвлений Триг-эль-Абда (широкого шоссе) и въехали в долину, окруженную грядой высоких холмов. Впереди нас двигалась колонна мотоциклов и разведывательных машин. Военная полиция формировала плотную колонну из грузовиков с припасами. На шеях солдат висели цепочки с эмблемой «мертвой головы». Отмеченные шестами дороги тянулись через минные поля. Один из полицейских помахал нам рукой, указывая на проход, который вел внутрь долины. Там располагалась сортировочная база. Она могла бы вместить в себя целую дивизию.

Панч сидел за рулем. Я перебрался на командирское место и, устроившись на трубчатой перекладине, осматривал окрестности. Мне вновь захотелось связаться со штабом. Информация о таком большом скоплении вражеской бронетехники могла оказаться действительно важной. Олифант стоял за моим плечом у «Виккерса» и усердно шлифовал ресивер тряпкой. Я мял карту в руках, помечая позиции зениток. Внезапно Грейнджер на связном грузовике привлек мое внимание свистом. Он указал на запад, где параллельно нашему курсу поднимался 200-футовый обрывистый склон плато. На его краю стояла огромная машина в камуфляжной окраске. Ее окружало несколько бронеавтомобилей и курьерских джипов. Машина была окопана, накрыта камуфляжной сетью, но большие размеры делали ее слишком заметной. Неподалеку поднимался лес антенн. Казалось, что связисты намеренно сдвинулись в сторону, чтобы не ассоциироваться со штабной машиной. У меня на затылке волосы поднялись дыбом.