Главное управление

– Чего головой-то качаешь? – спросил Юра.

– Похоже, тобой занималась не полиция, а Армия спасения или же Красный Крест, – ответил я.

– Там просто внимательно читают Библию, – возразил он. – Где сказано, что один раскаявшийся грешник дороже десятка праведников. Это, кстати, дополнительный аргумент в пользу выбора моего местожительства.

– Да, мошеннику среди простофиль – как щуке среди плотвы, – подтвердил я.

– На себя посмотри.

– Я – жертва навязанной мне судьбы, не путай. А ты-то чем теперь занят?

– О, отныне он у нас пай-мальчик, – оглаживая плечи муженька, сказала Лена. – Я же тебе говорила… Владелец компании по продаже авиабилетов. Наращивает оборот, заключил прямой контракт с «Люфтганза» и с «Бритиш-эйр-вэйз». Скоро будет монополистом на рынке. Ну, наливайте, выпьем за новобрачных…

– Но вы ведь тоже в их числе!

– Правильно! Выпьем и снова нальем!

– А у меня к тебе предложение, – сказал Юра, пытаясь зафиксировать вилкой ускользающий по орбите тарелки кусок студня. – Можем наладить отличный бизнес, коли ты сейчас при больших мусорских делах. Давай создадим охранную структуру.

– Этих структур – как ворон на помойке, – поморщился я.

– Правильно. Но наша будет отличаться спецификой. Обеспечение безопасности приезжающим зарубежным бизнесменам, помощь в выходе на нужных людей, информационно-техническая поддержка… Ну, и частная сыскная деятельность по заказу ваших толстосумов.

– Что за деятельность?

– Изменяет ли жена, замышляют ли каверзу конкуренты, что за мысли в головах доверенных лиц… – Он вдруг светло и виновато улыбнулся. Прибавил сокрушенно: – Все же сидит во мне мент, не дает покоя…

– И ты готов переехать в Москву и заниматься…

– Ни в коем случае! – Он поднял руку. – Чур меня. Я готов побыть здесь, дабы создать фундамент фирмы. Далее в дело вступают иные люди. А мы – в доле. Можем определить ее ежемесячный размер, и пусть капает…

– Ты представляешь себе размер инвестиций? А техника, штат, помещение, лицензии? Заказы, наконец. Они ведь с неба не упадут.

– Под эту идею даются деньги, – произнес он веско. – Одним из питерских миллиардеров. Техническими условиями займусь я, потрачу месяц-другой. От тебя же требуется исключительно благословение. Ну, а когда предприятие заработает – косвенная поддержка. Разрываться между службой и хобби тебе не придется. Подумай о завтрашнем дне, о личном подсобном хозяйстве… Ведь как бывает? Сегодня на вершине, на олимпе, а завтра он оказывается Везувием… Ба-бах! И вот ты опаленный, в синяках и в переломах ползаешь у подножия, не зная, куда приткнуться… А былое величие обращено в пшик и в насмешку.

– Действуй, – согласился я равнодушно. – А там – война планы покажет.

– Какая еще война? У нас тихий, невидимый фронт.

Засиделись мы допоздна, застав прибывшую со спектакля Ольгу, а далее, не успев за бегом времени в разговорах и тостах, встретили мутный цементный рассвет, всполошились и принялись за мытье посуды и лихорадочные сборы: утром мы улетали в Эмираты, в трудно выклянченные нами на службах недельные свадебные отпуска, а Лена и Юра еще задерживались в Москве по загадочным своим делишкам.

– Какие замечательные ребята! – сделала окончательный вывод о посетившей нас парочке моя наивная супруга, склонная подчас к легкомысленной восторженности. – И как жаль, что живут они так далеко…

Я тонко усмехнулся в ответ.

– Ты со мной не согласен? Или… что? Ну! – подпихнула меня локтем. – Ты опять чего-то не договариваешь?!

– Наши с ними встречи будут чаще, нежели со многими из тех знакомых, кто живет рядом и кого мы не видим годами, – нашелся я. – Усмешка относится к такому вот парадоксу.

– Это ты верно… Взять тех же родственников, казалось бы…

– Группа лиц, периодически собирающаяся пересчитаться и вкусно покушать по поводу изменения их количества, – констатировал я.

– Какой же ты все-таки ядовитый, – поморщила она носик досадливо. – Сплошная логика, расчет и анализ. Тебе не скучно?

– С тобой – нет, – ответил я. – Поскольку все обозначенные категории несовместимы с тем, что называется любовью. А это – главное, ради чего и стоит жить.

– Не врешь? – смешливо прищурилась она.

– Вообще-то я большой обманщик. Но исключительно по работе…

Глава 3

Неделька в Эмиратах истекла, как вода в пальцах, – вода золотого Персидского залива, отороченного разноцветьем ракушечного приливного намыва.

Мы блаженствовали под теплым зимним солнышком на пляжных изумрудных газончиках, купались до одури в теплой неге прозрачной, как воздух, воды, а вечерами бродили в закоулках старого города, полыхавшего заревом реклам, заглядывая в бесчисленные лавочки.

Не обошлось без совместного ужина с беженцами Димой и Тарасовым, выправившими себе долгосрочные визы и злодействующими здесь на ниве продажи и покупки недвижимости. Основную партию в бизнесе конечно же вел пройдоха-коммерсант, а бывший чекист отныне подвизался у него в подручных, конечно же тяготясь такой ролью, но и смирившись с ней. Ему явно досаждала невостребованность его ярких оперативных талантов и участь прихлебателя при деловом энергичном Диме, чьи предпринимательские таланты, не стесненные милицейским и уголовным произволами, развивались на благодатной почве арабского бизнеса без удержу и оглядок.

Дима основал десяток оптовых магазинов и торговал квартирами в ежедневно расширяющихся кварталах новостроек, как вокзальными горячими пирожками.

– Тебе надо открыть здесь банковский счет, – улучив, когда мы остались с ним наедине, заявил он безапелляционно. – Посылать твои деньги в Россию стало затруднительно.

– Да какие еще деньги, забудь! – отмахнулся я. – За что? Все быльем поросло!

– Чуточку каждый месяц с меня не убудет, – сказал Дима, многозначительно округлив глаза. – Кто знает, как повернется жизнь? Ты – моя страховка. А я – твоя! Никому не ведомо, что за подлянки таятся в дне грядущем… Так что завтра поедем в банк, я договорюсь все устроить, хотя у тебя и нет постоянной визы. Но менеджер – свой парень, я его подогреваю, когда у меня всякие проводки интересные случаются… Супруге счет не нужен?

– Как тебе здесь удостоверение МВД…

– Почему? Я бы его в рамочку на стенке повесил.

– По Москве не скучаешь?

– В кошмарах – снится, – ответил он вдумчиво. – Черная слякоть, сырой мороз, чеченский подвал… Никому не советую.

На миг мне малодушно захотелось поменяться ролями с Тарасовым. Хотя стоило ли прозябать в такой роли? Да и против судьбы не попрешь… А судьбою моей теперь стала Ольга. И променять ее я не смог бы ни на какой коралловый рай.

Но когда, возвратившись, я ступил на порог Управления, вмиг окутавшись его свинцовой атмосферой, вспомнил прошедшие незабвенные деньки своего краткого курортного отдохновения с тоской и огорчением отторгнутого из небесных кущ грешника, должного вернуться на предназначенную ему сковороду.

Однако сослуживцы возвращению моему были рады, работа в отделах кипела, Филинов расправил крылья, паря в административном поднебесье, и в конторе царил приподнятый дух уверенности в завтрашнем дне.

Наш пиратский флагман, воплощенный в ведомстве Есина с командой его упитанных обха-эсэсовцев, уверенно утюжил воды частного бизнеса беспощадным обширным тралом; вороватые оперские невода, скинутые на невидимых лесках из иллюминаторов, укрывались под ватерлинией, и судя по качеству одежды сотрудников и количеству их тесно припаркованных у конторы иностранных машин, переживать за неустроенный быт подчиненных начальству не стоило. В моем департаменте на тяготы жизни тоже никто не сетовал. Для себя я выработал простой принцип: не влезать в частные дела подчиненных, вовлечение своей персоны в их махинации исключать, равно как и возможность получения от них мзды за свой либерализм. А коли требовалась их поддержка по моим личным вопросам, я с каменной мордой отдавал соответствующие устные распоряжения. Исполняемые беспрекословно и без комментариев.