Страница 57 из 61
— Что, Джо?
— Ты больше не шепелявишь. После того как я поцеловала тебя впервые.
Она подошла и села к нему на колени.
— Хочешь остаться здесь? — спросил он, зная, что она ответит. Она кивнула. — Снимем квартиру…
Джо пригнулась к его лицу, приоткрыв рот для поцелуя, но вдруг замерла, как будто почувствовав опасность. Уголок верхней губы разгладился в прямую линию. Виктор повернул голову ко входу.
Когда-то бодрый и уверенный в себе, инспектор Карреджо изменился почти до неузнаваемости. Форма постового, гоняющего торгашей-нелегалов и штрафующего туристов, давно забывшего письменный стол в квестуреи забросившего диету. О последнем обстоятельстве красноречиво свидетельствовала расплывшаяся фигура. Печальные мешки под глазами. Карикатура на полицейского.
— Я знал, что еще встречу вас… — Он перевел глаза с Виктора на Джо, сопоставляя увиденное с образами, хранимыми памятью.
— Очень рад вас видеть, инспектор, — заулыбался Виктор. — Пропустите с нами стаканчик?
Джо повернула голову на запах резкого одеколона и улыбнулась. Карреджо как будто не расслышал приглашения.
— Четыре года назад я научился пользоваться желтыми и зелеными бланками. Желтые штрафные квитанции — за стоянку в зоне разгрузки. Зеленые — повторные, для злостных нарушителей. Работы много, не соскучишься.
Нерадостной оказалась эта встреча для разжалованного инспектора. А теперь еще квестуре— «ваши друзья из ФБР» — навязали версию о том, что во всем виноват псих-одиночка Стефано, даже в убийстве почтенного Паоло Андолини.
— Как вы понимаете, синьор Талент, это оскорбляет мое… — Он запнулся, подыскивая слово. Не нашел, осушил стакан.
Его легендарная выдержка, унаследованная от множества предков, среди которых, как слышал Виктор, числились два палача и один Великий инквизитор, изменила ему.
— Вас даже нельзя вызвать на допрос! — возмущенно пожаловался Виктору Карреджо.
— Мне очень жаль, — посочувствовал Виктор. — Но ведь знаете, мы тоже…
— Вы? — Карреджо резко опустил стакан на стол, забрызгав вином белую манжету грязноватой форменной рубашки. — Ваши трудности… Для вас трагедия — не найти места для парковки… Я рожден для защиты граждан великого города от таких, как вы, а вместо этого… Карреджо, собирающий мелочь с пешеходов! Пристающий по пустякам к японским школьницам и престарелым американкам! Позор!
Он наконец сел и закрыл лицо обеими ладонями. Потом схватил чистый бокал с соседнего стола, налил в него вина и выпил залпом. Встал, поправил пояс и неуклюже отдал честь.
— Наслаждайтесь Венецией, — буркнул он, как будто желая сказать: «Чтоб вы сдохли!» Отходя, чуть не сшиб газетную стойку.
На тротуаре его поджидала Каролина, более не в камуфляже, а все в той же синей форме с глупым белым поясом. Она подхватила коллегу, бросив на Виктора и его подругу испепеляющий взгляд, более опасный, чем бронебойные пули убийц.
За несколько дней покоя, пеших скитаний по городу указательный палец Джо огрубел от постоянного трения о шершавые стены. Она несколько раз одергивала Виктора, чувствуя, что он по привычке скользит глазами по крышам домов, выискивает тени за дымовыми трубами. Джо не однажды порывалась отправиться в город самостоятельно, но Виктор все еще боялся расстаться с ней даже на несколько минут.
— Никуда я не денусь, — уговаривала она его, как недоверчивого ребенка. Но он все еще видел покинутый столик в кафе, сумочку и очки.
Через несколько дней Виктор, однако, отважился на эксперимент. Сам он, в костюме и при галстуке, отправился с визитом в Иституто Венето.Джо собиралась пройтись по окрестностям и подыскать временную квартиру.
Под гулкими потолками ИститутоВиктора ожидал радушный прием. Он получил приглашение наведаться еще раз и обдумать возможности работы над своим чудо-рисом в Венеции.
— Боюсь, вы преувеличиваете, — скромничал заокеанский гость. — Весь блеск существует лишь в теории.
— Вот и поработаете над воплощением ее на практике, — ободряли гостеприимные хозяева.
Покинув академические стены, Виктор остановился и нашел взглядом выбоину в мостовой, оставленную пулей Стефано.
85
Джо уже поджидала его в условленном месте, в середине моста Аккадемиа. Именно отсюда она когда-то должна была скинуть в канал его тело. Заслышав его шаги, Джо обернулась, схватила его за руку и потащила за собой в путаницу узких улочек, в конце концов приведших их в тупик. Она остановилась перед облупленной дверью и положила обе ладони на деревянную панель. Закрыла глаза.
— Здесь.
— Что — здесь?
Приятный запах, доносившийся из дома, напоминал о завтраке. Джо вручила Виктору ключ, отступила к окну и постучала по лунному стеклу ручной работы. Виктор отпер, и они вошли. Теперь он понял, что дом пропитан ароматом хлеба. Три большие печи занимали весь первый этаж, каждая дюжины на две караваев. Жилая часть дома, очевидно, находилась выше. Поднявшись с Джо наверх, Виктор замер в восхищении. Помещение вторглось в соседнее здание, окна которого отличались по размеру и форме. За окнами мелькали паруса рыбацких лодок. Здесь пахло кожей, бумагой и древними чернилами.
— Здесь жил пекарь-грек, — поделилась своими свежими познаниями Джо. — А потом нотариус с семьей. Мужчины ушли воевать за Муссолини и погибли в Абиссинии.
Проклятие. И здесь какое-то проклятие, подумал Виктор, проводя пальцами по подоконнику и чувствуя ток старых тайн и фантасмагорий.
Джо подошла к нему и тронула за плечо:
— Скажи что-нибудь.
— Да, это место как раз для нас.
Она порывисто обняла его:
— Именно это я и хотела услышать.
— Почему?
Она торжественно выпрямилась и вскинула голову:
— Потому что мы — его гордые обладатели. Мы уже купили его. Прежним хозяевам приглянулась валюта из твоего чемодана.
— Какая ты, оказывается, быстрая.
— Еще какая! — улыбнулась Джо.
Ансельмо с жаром участвовал в оборудовании нового обиталища доттореи его леди. Он сам втащил на второй этаж рулон облицовочной ткани и замер, оглядывая помещение. Новый хозяин уже приделал в самом верху, под стропильной балкой, какую-то штуковину, напоминающую сейф, которая явно должна была со временем затеряться на фоне книжных полок. Ансельмо только улыбнулся и ни о чем не спросил. В каждом доме свои секреты.
— Правильный дом, воздух приятный, — одобрил старик, принимая от Джо стакан шерри. Он приложил руку к стене и прислушался. — Он вас принял, вы ему по душе.
Перед уходом Ансельмо опасливо покосился на Виктора, перекрестился и выпалил скороговоркой коротенькую молитву.
Через несколько дней, возвращаясь из Иституто,Виктор заметил изменения. Новый, незнакомый запах распространялся от дома на сотню метров. Дым… Пожар? Он ускорил шаги, бегом ворвался внутрь и замер. Облегченно улыбнулся. В хлебопекарной печи полыхал огонь. Джо, облаченная в передник и толстые рукавицы, обжигала керамику. На остывающей вазе обозначилась узкая полоска растительного узора.
— Ну как твои ученые зубрилки поживают?
— Пока не обижают, — успокоил он. — Прекрасная ваза.
— Спасибо. Только зря ты мне льстишь. Ерунда, я-то знаю.
— Нет-нет, на ней искра гениальности!
— Да, само собой. — Она обняла его, пряча озабоченное лицо, чтобы скрыть свои сомнения, не покидающие ее даже в объятиях любящего мужчины. — Разумеется, я гений.
86
Однажды вечером, задержавшись в библиотеке Иституто,Виктор поднял усталые глаза к шкафам с тысячами томов в мрачной матовой коже переплетов и прищурился от яркого луча. На верхней полке, заключенная в пластиковую папку, пылилась неожиданно тонкая тетрадь, на которую упал свет. Виктор пошел по лучу, придвинул стул и, вытащив папку, вернулся к своему столу.
Бумага документа оказалась столь хрупкой, что Виктор невольно затаил дыхание, переворачивая листы. На титульном листе значилось: