Непоседа Дотти

— Обязательно, — кивнул отец.

Дотти крутила головой во все стороны. Вокруг было столько всего интересного! Она то и дело рвалась с поводка, норовя пуститься в «одиночное плавание».

Нил начал беспокоиться, что она расшалится и перестанет слушаться.

— Рядом, Дотти! — сердито сказал он, когда она в очередной раз сделала попытку улизнуть.

Собака вздрогнула и послушно пошла рядом с ним.

— Умница, хорошая девочка! — улыбнулся Нил.

Боб Паркер взглянул на часы.

— Пойдемте-ка на площадку, я думаю, уже все готово. Лучше быть первыми, чтобы успеть как следует все осмотреть.

— Ну, желаю успеха! — улыбнулась миссис Паркер. — Вы пока изучайте площадку, а мы с Сарой пойдем на Конкурс Питомцев. Начало через полчаса, нужно еще зарегистрировать Тяпу.

— Давайте, — кивнул Боб. — Встретимся у входа на стадион. Удачи тебе, Сара!

— Удачи, Нюня! — подмигнули Нил и Эмили. — Чтоб было первое место!

Довольная Сара помахала им рукой и отправилась за матерью к огромной палатке, где через полчаса должен был начаться Конкурс Питомцев.

Остальные направились к собачьей площадке. Они прошли мимо каруселей, обогнули ряды открытых кафе и палаток и вышли к большой зеленой лужайке, огороженной наподобие футбольного поля. Нил взглянул на установленные тренажеры, и сердце его судорожно забилось. Даже беглого взгляда на площадку было достаточно, чтобы понять: эстафета сильно отличалась от того, чему он обучал Дотти все эти дни. В первую очередь бросалось в глаза то, что здесь не было ни стареньких автомобильных шин, ни бочек, ни деревянных планок на стопках кирпичей, — вместо этого стояли ярко выкрашенные новенькие постройки, напоминающие макеты космических кораблей. Все они в одном или нескольких местах были помечены ярко-желтыми фосфоресцирующими квадратами. «Контрольные метки», — вспомнил Нил. Этого они с Дотти не делали. Но сожалеть об этом было уже слишком поздно.

К ним подошел распорядитель. Задав Нилу несколько вопросов и записав что-то на бумажке, он, учитывая возраст тренера и опыт собаки, записал их в категорию юниоров.

Это было хорошо в одном отношении: для юниоров эстафета была попроще, и на ее прохождение отводилось больше времени. Однако были в этом и свои минусы: в группу юниоров зачислялись все участники соревнований не старше 12 лет, независимо от того, были они новичками или уже достаточно опытными спортсменами.

Просматривая расписание турнира, Нил обнаружил, что в его группе немало таких же как он, одиннадцати- и двенадцатилетних мальчиков, чьи собаки, тем не менее, были намного взрослее Дотти, уже неоднократно участвовали в подобных соревнованиях и даже имели награды. Это было совсем неутешительно.

Пока сестра и отец ждали с собаками у входа, Нил вместе с другими участниками проследовал за распорядителем на площадку, чтобы осмотреть ее и послушать, что он скажет.

Распорядитель вкратце ознакомил их с правилами и рассказал, за какие нарушения начисляются штрафные баллы, а за что собака может быть и вовсе снята с соревнований. Нил окончательно расстроился. После всего, что он увидел и услышал, его занятия с Сэмом и Дотти показались ему детской забавой — здесь, на площадке, все было гораздо серьезнее.

Эстафета начиналась с прыжков через препятствия, которые из-за своих ярких цветов показались Нилу гораздо выше, чем были на самом деле. Препятствий было два: одно напоминало собой круглый леденец на длинной палочке, другое, более сложное, — деревянное окошко, висящее на веревочках. От страха окошко показалось Нилу чрезмерно маленьким, но, к счастью, выяснилось, что Дотти нужно было преодолеть только одно препятствие, поскольку она была юниором.

Далее шли два тоннеля. Один жесткий, напоминавший пластиковую бочку, в которую поначалу никак не хотела залезать Дотти, но гораздо длиннее, а другой — мягкий, похожий на длинный сморщенный ярко-синий мешок.

Увидев этот второй тоннель, Нил пришел в отчаяние. Как объяснить Дотти, что нужно делать с этим блестящим мешком? Он бы и сам не догадался, что это тоннель, если бы ему не сказал об этом распорядитель. Настроение у Нила было отвратительное.

— Мой Скип просто обожает лазить по тоннелям! — послышалось за спиной.

Нил обернулся. Позади него стоял высокий парень, по виду намного старше его, в ярком спортивном свитере. На груди у него красовалась эмблема в виде собачей морды, под которой была надпись: Бинглийский Клуб Собаководов.

— Ты уже участвовал в таких соревнованиях? — спросил Нил.

— И не однажды! — охотно откликнулся парень. — В первый раз мне было семь лет. За это время я сменил четырех собак, но Скип из них самый лучший, у него большое будущее! Он уже получил шесть медалей!

— А в какой вы группе?

— Ветеранов, — ответил парень. — А ты в первый раз?

Нил кивнул.

— Ничего, главное, не трусь! Если начнешь психовать, собака это тоже почувствует. Положись на нее и будь спокоен! Собаки воспринимают все это, — он обвел взглядом площадку, — гораздо спокойнее, чем мы. Удачи!

— Спасибо, — сказал Нил. Слава Богу, Дотти не попала в одну группу со Скипом.

Они подошли к качелям, отмеченным по краям ярко-желтыми квадратами. Распорядитель напомнил, что собака обязательно должна коснуться этих квадратов, иначе она будет оштрафована на пять секунд.

Затем шла змейка. Несколько ярких флажков, выстроенных в одну линию. Первый нужно было огибать слева, следующий справа и так далее до конца.

За змейкой следовало бревно. Длинная планка поднималась от земли к высокой перекладине, в конце следовал спуск. Подъем и спуск также были помечены желтыми метками. Нил вспомнил, с каким трудом ему удалось уговорить Дотти пройти по бревну — обычно она перепрыгивала его. Он не мог себе представить, чтобы Дотти или даже Сэм влезли на эту жутковатую конструкцию.

Распорядитель остановился у высокого стола, в центре которого был большой желтый квадрат.

— Это последний этап, — сообщил он. — Ваша собака должна запрыгнуть на желтую метку, принять нижнюю стойку и оставаться в таком положении до тех пор, пока судья не даст отбой. Если собака спрыгнет на землю раньше положенного времени, ей будут начислены штрафные очки.

Нил пришел в отчаяние. Ну разве сможет Дотти оставаться долго в полулежачем положении? Она и посидеть-то минутку не может спокойно!

— … для юниоров это время составляет шестьдесят секунд, — продолжал распорядитель.

Шестьдесят секунд! Целая минута! Нил мрачно усмехнулся про себя. У него возникло желание пока не поздно отказаться от участия в соревнованиях. Ему было совершенно ясно, что Дотти не пройдет эстафету, а это означало позор.

Он еще раз прошел весь путь от начала до конца и направился к выходу, где ждали отец и Эмили.

— Ну как? — спросил мистер Паркер, глядя на бледного как смерть сына.

— Ужасно, — вяло ответил Нил. — Если бы я знал, что все так сложно, я бы в жизни не согласился на эту затею. Дотти никогда не пройти эту эстафету. По крайней мере, не в этот раз — он с грустью посмотрел на собак. Они виновато виляли хвостами, чувствуя, что что-то не так.

— Да, это настоящий кошмар! — подтвердила Эмили, посмотрев на площадку.

— Не отчаивайся раньше времени, — сказал отец. — Ты ведь даже не попробовал. Я понимаю твое волнение, для тебя это первое серьезное участие в подобных соревнованиях, и для Дотти тоже. У вас обоих еще нет никакого опыта, а в первый раз всегда страшно. Мой совет: возьми себя в руки и не зацикливайся на деталях, думай о главном. Но если ты сейчас струсишь и пойдешь на попятную, то навредишь этим Сэму — в следующем году тебе будет еще сложнее. Конечно, если ты собираешься тренировать его дальше.

— Разумеется, собираюсь! — вспыхнул Нил. Ему было досадно за свою минутную слабость.

— Тогда ты должен преодолеть свой страх и положиться на Дотти — она достаточно натренирована и сориентируется на месте. Другой возможности у тебя не будет, — Паркер взглянул на часы. — Ладно, до начала турнира еще полтора часа, пойдемте посмотрим, как там дела у Сары.