Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 52 из 60



— Это ничего не значит — сказал Детридж, глядя на страдание, написанное на лице Родольфо. — Он мог не вернуться, а мог и вернуться.

— Нет, — горько сказал Родольфо. — Он не может вернуться, я точно знаю это и в этом моя вина. Наверное, его родители отвезли тело к врачу. Спаси нас, богиня, если они подумают, что он умер.

— Ох, — сказал начавший серьезно волноваться Детридж, — люди часто думали, что я умер, когда я был в стравагации, — он был готов признаться в своем самом сильном страхе. — Я думаю, что меня похоронили, и я задохнулся в гробу — именно так я остался здесь навсегда Родольфо хлопнул старика по плечу.

— Мы не должны допустить, чтобы подобное случилось с Лючиано. Мы отыщем его и отправим домой.

* * *

Свет залил спальню Герцогини, когда Барбара открыла деревянные ставни. Арианна проснулась от глубокого, крепкого сна, не понимая еще, где она находится. Потом она вспомнила: теперь она Герцогиня.

Все события вчерашнего дня всплыли в ее голове—выборы, комната с платьями, ее одевают в синее атласное платье, подгоняя его с помощью огромного количества булавок, она стоит на  Loggia degli Arieti ссенатором Родольфо. Он был еще более отстранен, чем обычно, а она так хотела поговорить с кем-нибудь о ее предыдущей ночи на этом балконе, в день Венчания с Морем.

— Как бы я хотела, чтобы Лючиано был здесь, — сказала она, приветственно махая толпе внизу.

Она была уверена, что он стравагировалдомой и жалела, что не попрощалась с ним.

Но Родольфо обратил на нее взгляд своих больших черных глаз и тихо сказал что-то вроде «как бы я хотел, чтобы это было не так».

Арианна не смогла спросить его, что это значило. Она только начинала понимать, какова жизнь

Герцогини Беллеции, и одним из первых открытий стало то, что она практически никогда не оставалась одна. Где-то рядом всегда была охрана или слуги, и каждый час ей приходилось принимать сотни маленьких решений. Арианна недоумевала, как ее мать смогла выносить это четверть столетия. Это началось опять — пока Арианна сидела с чашкой зрячего шоколада в постели, Барбара непрестанно рассказывала о том, что предстоит сделать сегодня, что скоро придет портниха, чтобы приготовить все необходимые ей предметы одежды, включая платье для коронации.

Но Арианна практически не думала о своем гардеробе. Она, в отличие от Сильвии, была не слишком тщеславна. Что ее действительно волновало сейчас, так это ее государственные обязанности, заседания Сената и Совета, появление на публике, отношения с ремским послом.

Она отдала пустую чашку Барбаре и снова спряталась под оделяло. Быть мандольером было бы намного проще.

Люсьен был в отделе интенсивной терапии. Ему сделали еще одно ЯМР-сканирование, рентген и электроэнцефалограмму. Было уже восемь часов вечера, а он все еще не проснулся. Сейчас он лежал в своей пижаме на больничной койке, его лицо было бледным, но умиротворенным. Рядом с ним сидела мать и держала его за руку.

Мистер Ласки изучил результаты обследования и выглядел очень серьезным.

— Опухоль уже слегка увеличилась со времени последнего сканирования, — сказал он, — но я не вижу никакого объяснения этому бессознательному состоянию.

— Так в чем же дело? — спросил отец Люсьена, изо всех сил сдерживая охватившую его панику.

Мистер Ласки покачал головой.

— Мы просто не знаем этого. Но еще рано о чем-либо говорить. Мы будем наблюдать за его дыханием и мозговой активностью в течение двадцати четырех часов и узнаем какие происходят изменения.

Также его осмотрит невролог. Постарайтесь не переживать слишком сильно раньше времени. Это отделение видело множество людей, вышедших из комы.



— Кома? — сказала миссис Малхолланд. — Так он в коме?

Родольфо не ложился. Всю ночь он провел, изучая с помощью зеркал закоулки Беллеции и даже другие города Талии в поисках Люсьена. После рассвета, наскоро позавтракав, он отправился во дворец Герцогини не через секретный ход, а по улицам. Он медленно шел по Пьяцца, которую еще продолжали убирать после ночных празднеств. Как он скажет Арианне, что Люсьен исчез? Он даже не говорил ей, что тот снова болен. И он должен был поговорить с ней еще кое о чем важном. Но не готов справиться со всем этим сразу.

Родольфо остановился и потер уставшие глаза. Несмотря на то что ди Киммичи потерпели поражение и в покушении на Сильвию и на выборах этим утром, впервые за все время Родольфо почувствовал, что враг побеждает.

Арианна была во временном аудиенц-зале.

— Доброе утро, Ваша Светлость, — сказал он, кланяясь.

— Доброе утро, сенатор, — ответила Арианна. — Но я ведь еще не она, а ? Я имею в виду «Вашу Светлость», ведь коронация еще не состоялась.

— Это так, — сказал Родольфо, — и среди всего прочего нам нужно обсудить приготовления, необходимые -для этой церемонии. Мы должны знать, сколько времени уйдет на пошив платьев и все такое.

Если бы Арианна сидела, то непременно бы вскочила бы на ноги.

— Опять одежда! Это что, все, чем приходится заниматься Герцогине? Я хочу знать, сколько у меня будет денег, сколько часов в день мне придется работать и когда я могу начать издавать законы.

Иначе я не уверена, что хочу доводить дело до коронации, каким бы ни был результат выборов.

Прежде чем ответить, Родольфо долго смотрел на Арианну, а потом устало провел рукой по лицу.

— Ты, конечно, права, — наконец заговорил он. — Тебя не стали спрашивать, хочешь ли ты быть Герцогиней. Ты все еще ребенок, хотя я более чем уверен, что ты будешь великой правительницей, но пройдут годы, прежде чем ты сможешь принимать решения без нашей помощи. На тебя ляжет множество скучных и тяжелых обязанностей и работа очень редко будет радовать тебя или доставлять удовольствие. Но если ты веришь, как верим Сильвия и я, что ди Киммичи нельзя доверять и что их попытки захватить абсолютную власть в стране должны быть пресечены, то не остается ничего, как только продолжать борьбу здесь, в Беллеции. Но ты сможешь действовать только после коронации. Он сделал паузу и вгляделся в ее лицо своим пронзительным взглядом.

Ты думала об этом, пока была на Торроне? Советовалась с родителями?

— С приемными родителями, — поправила его Арианна. —Да. Мы только об этом и говорили. Но я не знала, что это будет настолько трудно.

Родольфо впервые увидел в ней маленькую девочку. Он отбросил на время беспокойство о Люсьене и устало улыбнулся ей.

— Тогда позволь мне ответить на твои вопросы... Во-первых, деньги. Сильвия, как ты знаешь, забрала свои собственные ювелирные украшения и некоторые ценности. Она оставила практически всю свою роскошную одежду, часть из которой может, наверное, быть переделана и подойдет тебе. Остались и все — а их немало — государственные драгоценности, которые ты будешь надевать по особым случаям.

Сильвия также забрала достаточно серебра, чтобы начать в Падавии новую жизнь как весьма преуспевающая горожанка. Но каждая новая Герцогиня имеет весьма Значительный доход от налогов, оплачиваемых гражданами. Он поступает в городскую казну и идет, в основном, на оплату всяческих городских праздников, но солидная сумма полагается лично Герцогине, и она может тратить ее по своему усмотрению. Если тебе понадобится совет — я всегда к твоим услугам, и ещеты можешь обратиться к государственному казначею.

Что касается законов, то они выносятся на рассмотрение Сената, состоящего из двадцати четырех главных помощников Герцогини. Но все, что будет предложено правящей Герцогиней, я уверен, будет рассмотрено весьма благосклонно. У тебя уже есть что-то на уме?

— Я хочу издать закон, по которому девушкам будет разрешено обучаться на мандольеров,— сказала Арианна, слегка вздыхая. Теперь, когда на ее плечах лежала тяжесть управления городом, это казалось такой мелочью, но она очень хотела внести это маленькое изменение как можно скорее, несмотря на то что сама не сможет воспользоваться им.