Страница 71 из 81
- Соцреализм... - уже давно бросил кто-то, увидев первые наброски автора.
Теперь же бывший инженер с судоремонтного завода, помимо руководства участком на заводе, ещё и преподавал в железногорской школе факультатив по изобразительному искусству, создавая стиль того самого реализма.
Назарьевы, после недолгого ожидания в холле, наконец были приглашены в помещение, где недавно принимали депутацию дючерских князцов, а около года назад побывали послы от джунгар. Войдя в тронный зал, купцы едва не повалились на пол, но предусмотрительно поставленные при входе гвардейцы-дауры подхватили их под руки, не дав свершится логичной, по мнению ярославцев процедуре.
Отказать в глубоком поклоне сидевшему на возвышении Соколу не было возможности и после оного, Вячеслав милостиво приветствовал гостей, предложив им сесть за большой круглый стол, что стоял перед троном. Позже за стол сели Грауль, Карпинский и Лука Кузнецов, представитель Матусевича.
- Итак, Иван Гурьевич, - начал Грауль, заставив сердце купца сжаться - при самом царе сибирском его, купца, вдруг взялись именовать отчеством, будто знатного дворянина или боярина!
- Знаем мы, что привело тебя к нам. Знаем, куда ты желаешь попасть, поясни же теперь, почему желаешь так далеко забраться ради злата, коего и иных местах сыскать можно? - Да... Про иные места мне не ведомо... - замялся Иван, утирая рукавами кафтана обильно струящийся по вискам и шее пот. - А о золотишке том, мне точно ведомо. Был на той землице человечишко, он всё и обсказал...
- На Аляске? - уточнил Карпинский, на что Назарьев энергично кивнул, шумно выдохнув.
- Наверное, казачья ватага, которую кто-то из местных охотников навёл. Так-то там делать нечего, - рассудил Лука, - промыслу никакого.
- Так какое дело тебя так далеко погнало, Иван Гурьевич? - продолжил Грауль.
- Да крепостица... Ту, что батюшка мой... Городок на Яике, - собрался с мыслями купец. - Гурий Назарьев, который... Поставил на Яике-реке крепостицу деревянную, а брат мой, Михаил, отец ихней, - Иван показал на сидящих, словно истуканы, братьев, - вызвался каменную крепость строить - чтобы оборонится от ногайцев, калмыков да воровских казаков. Государь дозволил Михайле ставить крепость да токмо... - горестно развёл руки в стороны Назарьев.
- Что же случилось? - спросил Карпинский.
- Ныне в нужде великой семейство наше пребывает, взявшись за крепость ту. Долгов дюже много, а платить надо. Да ещё астраханцы шалят, всё спалить пытались, а сынов Михайлы едва не забили... Вот ежели золотишка, о коем я слышал, взять - то будет нам спасенье от позора великого, - сказавши это, купец поклонился Вячеславу и замер, ожидая то ли дозволения сесть, то ли дальнейших вопросов.
Увидев знак от Грауля, купец сел на своё место, поглядывая на Соколова. Вячеслав, выдержав недолгую паузу, заговорил:
- Каков же долг за крепостицу?
- Почитай, уж семь тыщ золотых рублев, да ишшо немного, - горестно разведя руки в стороны, ответил Назарьев. - Ежели наши рыбные промыслы на Волге в казну отдать - того мало будет, придётся и торговлишку сворачивать. Эх!
- Иван Гурьевич, - снова заговорил сибирский властитель, заметив, как простое и привычное на Ангаре именование отчеством, заставило ярославца, сильно взволнованного этим неслыханным доселе уважением густо покраснеть, - а если мы оплатим твои долги?
- Как так? - растерянно выдохнул Иван. - Нешто тебе промыслы отдать?
- Нет, промыслы нам без надобности, - доброжелательно улыбнулся Вячеслав, огладив ладонью седую, до последнего волоса, бороду. - Ты и нам, и отечеству твоему, и себе самому сослужишь службу. Службу немалую и весьма важную. Ангарский банк выдаст тебе десять тысяч золотых рублей, которые ты сможешь отправить на Русь с нашим караваном для оплаты всех долгов. Готов ли учинить со мною сей договор?
- Готов! - измяв в руках шапку, с готовностью ответил Назарьев, склонив на миг голову и снова посмотрев на Сокола.
- И не спрашиваешь, что за служба? - усмехнулся Вячеслав.
- Я на всё готовый, дабы позору избежать и честное имя семьи спасти! - волнуясь, проговорил Иван. - Токмо измену отечеству не потерплю!
- Что же, к измене я тебя не подведу, - удовлетворённо произнёс царь Руси Сибирской. - Павел, а теперь твой черёд!
Грауль кивнул, встав с кресла. Подойдя к покрытой тканью стене, он отвёл в стороны занавеси, явив собравшимся скрытую доселе огромную карту мира, закреплённую в казавшейся невесомой резной рамке.
- Гляди хорошенько, купец! - воскликнул Павел, призывая Назарьева подойти ближе. - Коли ты согласен на службу, то с сего дня быть тебе одним из основателей Русско-Американской компании. Договор и уставные документы уже готовы. От тебя нужна купеческая хватка и добрые люди, остальное мы берём на себя. В порту Владивостока, - Грауль указал на карте местоположение порта на юге Уссурийского края, - сядешь на корабли, кои отвезут тебя сюда, - ладонь Павла слегка коснулась западного побережья Северной Америки. Основать надо крепостицу, дома поставить да землю засеять - а она там добрая, два богатых урожая в год снимать будешь.
- Хлебом и прочей снедью будешь Аляску да прочие землицы государевы снабжать - выгоду свою иметь станешь, - добавил Карпинский. - А после, как крепко да основательно на ноги встанешь - укажем тебе на жилы золотые.
- Ох, Господи! - упав в кресло, воскликнул купец и обхватив руками голову, от великого волнения встормошил кудри. Племянники его сидели, кажется, боясь вздохнуть, напряжённые взгляды юношей устремились на дядьку.
К чести ярославца, он недолго пребывал в прострации и уже скоро собрался с мыслями, а речь его вновь приобрела деловые нотки:
- Значится, я со своими людишками должон факторию основати да царским воеводам на Алясочке хлеба да прочей снеди давать? - Иван Гурьевич почесал затылок, нахмурившись:
- Вот токмо не пойму я - каков твой интерес в сём, великий царь сибирский? Будто для себя прибытку и не ищешь...
- Что мне до того прибытка? - Соколов насмешливо спросил купца, прищурившись. - У нас всего вдоволь, но мы вперёд смотрим, на многие лета. А ты, купец, думай, как в грядущем память о себе оставить. Вот крепостицу отстроишь в Америке, поселенья да мельницы, потом и зверя морского бить станешь, торговать - хорошо и тебе станет, и семье твоей. По делам твоим помнить тебя будут люди, уважать будут.
- Вроде как верно, - кивнул Назарьев, непонимающе оглянувшись на Николая.
- Вот и ты делай так, чтобы люди тебя уважали - у нас только так дела делаются, Иван Гурьевич.
- Ведомо мне оное, а с меня такой же спрос - я не забижаю никого, плачу по чести, никто не скажет, что де Гурьев - вор! - глаза купца загорелись огнём, борода задралась, голос окреп окончательно.
- Вот и славно! - хлопнул в ладоши Вячеслав, довольно улыбнувшись. - С тобой мы не ошиблись, Иван Гурьевич! Не буду тебя больше задерживать.
Далее ярославцев отвели в переговорную комнату, где был накрыт стол - прохладительные напитки, чай, сладости и лёгкие закуски. Купцы, привыкшие к обильным застольям, едва сдержали недоуменные эмоции, увидев предложенное им угощение. Однако Грауль, рассмеявшись, поведал Назарьевым о том, что за обедом важные дела в Ангарске не делаются:
- Всему своё время, а обед - по расписанию. У нас ещё достаточно времени, чтобы проработать основное положение нашего договора, которое вы возьмёте на себя.
Иван с готовностью согласился, присев за столик. Сначала гостям были зачитаны грамоты, предназначенные государю Руси - Никита Романов извещался об основании Русско-Американской компании и приглашался к участию в её судьбе для вящего распространения влияния русского на далёких землицах. Далее разговор пошёл о сумме, выделяемой купцу в виде беспроцентного кредита. На эти деньги Назарьев обязался нанять на Руси, в том числе и в новоприсоединённых областях, вольных казаков, мастеровых и крестьян для основания городка и нескольких поселений в далёкой Америке. После обеда переговоры продолжились, затянувшись до вечера. Но и потом они не прервались - а уже на следующий день после долгой бессонной ночи, проведённой в разговорах с ангарцами, Иван Гурьевич, с выданным ему золотом отправился в обратный путь, ступив на палубу первого же парохода, уходящего на север, к порогам. С ним из Ангарска ушла лишь малая часть людей, племянники же да почти все из его приказчиков остались в столице Сибирской Руси - готовить великий поход в землицу, именуемую Америкой. Много времени Назарьев провёл на носу парохода, слушая глухой шум машины, спрятанной в недрах судна да шипение воды, волнами отваливавшей в разные от него стороны. В сердце ярославца горела решимость, а ум будоражило осознание той задачи, что приготовил ему сибирский царь. Основать торговую компанию в союзе с людьми Сокола на неведомой и далёкой земле, куда ещё не ступала нога русского человека - это ли не вызов ему, Ивану, Гурьеву сыну? А с промыслами брат Михайла справится, он и крепостицу в низовьях Яика достроит с честию да уведомит о том государя Никиту Ивановича.