Царь с востока

    - И отчего же? - внимательно посмотрел на цусимца Сартинов.

    - Я не могу вам этого сказать, - отвечал князь. - Но ван меня понял. И ещё, он сказал мне, что если вы всё же пожелаете забрать у сацумцев острова Амами, то вы должны это сделать сами, без упоминания имени Сё Шицу.

    Сартинов понимающе кивнул.

    - Кроме того, в замке вана полно людей сацумцев, - отчего-то понизив голос, добавил Ёшинари. - Не стоило открыто говорить с Шицу о Сацума - теперь он не может ничего сделать более того, что уже сделал и сказал.

    - То, что он нам позволил торговать и предложил самим решить вопрос с японцами - уже достаточно, друг мой! - воскликнул адмирал. - Спасибо тебе, Ёшинари, за помощь!

    Разговор с голландцами был недолог - Фёдор Андреевич рассказал о де Фризе и его людях, поведал, как они попали к ним и как сильно они желают вернуться домой. Корнелиус загорелся желанием вернуть капитана и моряков в Соединённые провинции, прося Сартинова содействовать этому. Адмирал пояснил, что голландцы находятся в пределах Сибирской Руси, на границе с империей Цин, и если уважаемый капитан де Рехтер пойдёт на север, вслед за его эскадрой, то...

    - Несомненно! Видит Бог, это знак! - возопил Корнелиус, обнимая внука. - Без сомненья, я совершу это богоугодное дело!

    Когда страсти поутихли, выяснилось, что сначала Корнелиус всё же будет должен сдать товары в голландской фактории в Нагасаки, что находилась на искусственном острове Дедзима, и получить там же расчёт, а потом "Дельфин" отправится вслед сибирским кораблям на север.

    - Что же, так мы и сделаем, - подытожил адмирал.

    Во Владивосток эскадра пришла с недельным опозданием - но оно того стоило! Трюмы кораблей были полны купленной на Окинаве китайской селитрой и японской серой из богатых источников на острове Кюсю. Адмирал собирался в ближайшее время планировать высадку на острова Амами и освобождение их от сацумцев силами айнского отряда Рамантэ - кроме того, это стало бы отличной тренировкой перед активными действиями айну на Эдзо. На острове появился несомненный лидер племён центральной и юго-западной части Эдзо - Сагусаин, вождь племени сибуцари, и Нумару наладил с ним самые доверительные отношения. Однако планы эти были забыты, как только был налажен радиоконтакт с портом. На 'Забияку' был передан приказ о скором походе к Сеулу.

    - Машины ведь необходимо чистить, чинить! - недоумевал взволнованный новостью Сартинов. - C голландцами ещё надо разобраться!

    'В Сеуле волнения, Сохён отравлен! Нельзя терять времени! Как понял меня? - озадаченный радист передал адмиралу записанное им очередное сообщение из Владивостока. - Полный вперёд! - приказал Фёдор Андреевич.

    Из-за встречного ветра, вынуждавшего парусный отряд долго маневрировать галсами - идти загзагом, пришлось взять на буксир флейт и угольщик и идти машинным ходом. В залив флотилия вошла в закатном сумраке - по количеству костров на полуострове, где располагался городок, Сартинов понял, что тут расположилось немалое войско. Адмирала встречал местный воевода Роман Зайцев и сразу же ввёл его в курс произошедших событий:

    - Фёдор Андреевич, значится так - в Корее затевается смута, Сохён отравлен! У Ли Хо очень мало времени!

    - Погоди, а что Ли Хо? Он здесь? - огляделся адмирал, входя в здание морского штаба.

    - Принц уже ушёл к Хверёну, с ним полк стрелков Ан Чжонхи и отряды крестьян, числом до двух тысяч, - Роман подошёл к карте, висевшей на стене в его кабинете и указал на городок Туманный, проведя указательным пальцем на северо-восток от него. - Позавчера он переправился через Туманную и углубился в горные районы. В северных провинциях его ждёт серьёзное пополнение...

    - Сохён отравлен... - сев в кресло, повторил Сартинов. - Кто это сделал, не передают?

    - В Сеуле говорят - чиновники, подкупленные маньчжурами, - ответил Зайцев, подойдя к столу.

    - Он понимал, что рискует, - кивнул Фёдор.

    Как полагали в столице, ван был отравлен цинскими шпионами из числа высших сановников дворца, за его смелые поступки и взгляды. После своего вступления на престол, Сохён первым делом отказался принимать от маньчжурских послов календарь, принятый в Пекине. Кроме того, не принял он и печать, означавшую признание императором прав Сохёна на занятие трона. Среди столичных чиновников ходили разговоры и о том, будто покойный ван желал вскоре и вовсе разорвать отношения с маньчжурами и отказаться выплачивать им дань, тяжким бременем ложившуюся на экономику страны.

    - Насколько я могу догадываться, от меня требуется переправить к Сеулу второй полк? - задумался адмирал, подперев кулаком голову.

    - Совершенно верно, Фёдор Андреевич! И чем быстрее, тем лучше! - воскликнул воевода Зайцев. - Ли Хо должен обложить столицу со всех сторон!

    - Цейтнот какой-то получается, - барабаня по столу пальцами, задумчиво проговорил Сартинов, после чего, собравшись, с готовностью заговорил: - Так, я к кораблям - объявлю аврал машинистам. И это... Голландцев я привёл, надо их в Сунгарийск отправить, пусть Матусевич разбирается - к чему их пристроить. Ты им до Уссурийска охрану обеспечь.

    Корнелиус де Рехтер почуял неладное, когда приближался к причалу на борту самодвижущегося баркаса, называемого сибирцами катер. Там, на берегу, их уже ждали - на берегу и самом причале выстроилась цепь солдат, но это был не почётный караул. Ни знамён, ни музыкантов капитан в увеличительную трубу не увидел. Более того, кроме тех воинов, больше никому и дела не было до прибытия голландцев - никого не интересовал его флейт. Люди в порту жили своей жизнью.

    - Mijn god... - прошептал Корнелиус.

    Только теперь он понял, как легко его одурачили. Словно матёрый карточный шулер, адмирал сыграл на его благородном порыве.

    - Старый дурень... - проговорил де Рехтер-старший.

    - Что такое? - Адриан улыбался, словно глупый ребёнок. - Почему ты не рад?

    Ребёнок... Корнелиус сам растил Адриана, чей отец сгинул в море по вине английских пиратов, когда его сын был совсем малюткой. Мать его умерла от чахотки, и с малых лет Адриан сопровождал Корнелиуса в его путешествиях. 'Дельфин' ходил к островам пряностей, в Батавию и на Формозу. Де Рехтер был чертовски удачлив и беды обходили его стороной. Его команда была одной из лучших во всём флоте Компании. Этот рейс был последним для Корнелиуса - по прибытию в Амстердам старик хотел уйти на покой, завещав своё дело внуку. Казалось, сама судьба напоследок дала ему уникальный шанс прославиться на все Соединённые провинции - привезти домой капитана де Фриза, сгинувшего в водах Тартарии!

    - Глупец... - пробормотал капитан.

    Сейчас ему хотелось закричать, требуя вернуть его на корабль, захотелось заколоть проклятых сибирцев, которые пленили его. Но нет, Корнелиус, словно заворожённый сидел на скамье у рубки катера и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Даже слово молвить более он не мог - горло пересохло, словно он не пил несколько дней. Голландец понуро уронил голову. Будь, что будет.

    - Снимать шпагу! - первое, что услышал Корнелиус на причале от рыжебородого здоровяка-офицера, вышедшего из-за строя солдат. - Кидать здесь!

    Де Рехтер подошёл к нему вплотную и внимательно посмотрел в его глаза - голубые, холодные.

    - Как тебя зовут? - спросил он, кидая тяжёлую шпагу на доски причала. - Я хочу знать имя.

    - Эрик! - хохотнул здоровяк. - Меня звать Эрик! Эрик Оксеншерна! Проходи вперёд!

    Он немного подтолкнул находившегося в прострации голландца и на него тут же налетел молодой парень, шедший следом, пытаясь уколоть его тонким лезвием, вытащенным из-за голенища сапога. Офицер, изловчившись, попросту сграбастал юношу и бросил наземь. Нож упал в нескольких метрах от растерянного и посрамлённого Адриана. Матросы, находящиеся позади, заволновались, но были быстро успокоены видом штыков и резким окриком Корнелиуса: