Страница 14 из 81
- Скажу прямо, - сказал Клаус. - Для нас это станет катастрофой. Думаю, уния с Данией будет не столь противна нашему Отечеству...
- Мы знаем, что вы связаны договором с датчанами и участвовали в нескольких сражениях на их стороне, - продолжил Густав. - После битвы у Скагерна, последней битвы несчастливой для нас войны, среди солдат ходили слухи о великолепных мушкетах. Их называли османскими из-за дальнобойности и лёгкости...
- Несколько мушкетов попали к нам в руки, - проговорил Клаус. - Наши оружейники сейчас пытаются с ними работать.
- У вас ничего не выйдет, - сразу же ответил Ринат. - Вы не сможете повторить технологию.
- Что-то эдакое мы уже слышали от мастеров-оружейников, - нарочито озадаченно кивнул долговязый Густав. - Но мы не опустим руки.
Саляев в ответ равнодушно пожал плечами.
- Так с чем вы прибыли, господа? - перевёл слова Белова служивший в городском правлении Аренсбурга Хенрик Эгерод, советник воеводы. - Сказанное вами не выйдет за эти двери.
- Нам известно, что польский король Ян Казимир сносился этим летом с царём Никитой Романовым. Они договорились выступить против Швеции в сентябре. Польские армии готовы напасть на шведские владения в Померании и атаковать Ригу, а царь с начала лета собирает войско в Новгороде... - выдержав паузу, начал говорить Густав, вознеся вверх рыбий взгляд равнодушных глаз.
Саляев переглянулся с Беловым, и тот утвердительно кивнул - Бельский говорил ему об этом. Клаус напряжённо смотрел на Брайана, крепко сцепив пальцы рук на коленях.
- Итак, риксканцлер Якоб Понтуссон Делагарди предлагает вам не участвовать в скорой войне и не продавать более ezelsky muskoter [4]врагам шведской короны. Кроме того, Делагарди будет весьма удовлетворён вашим уходом из Карелии.
Клаус бросил быстрый взгляд на Густава и едва заметно улыбнулся, пригладив усы.
- Я должен подумать, - быстро сказал Белов, повернувшись к Саляеву. Ринат мрачно разглядывал блестящую пряжку шляпы Густава, лежащей на краю стола.
- Как вам будет угодно, - угодливо проговорил Клаус с приторной слащавостью на лице. - И ещё одна просьба из дворца - бывший риксканцлер не должен возвратиться из Сибирии. Никогда! - после чего гости раскланялись и покинули кабинет воеводы.
Знатных шведов поселили в одной из казарм у северного бастиона, оставив им троих слуг. Остальных, включая драгун конвоя, оставили в пригороде Аренсбурга, приглядывая за ними в оба.
Разговор Белова с послами из Ревеля продолжился на следующий день, после обеда. Перед этим подданные королевы провели утро на лавках, которые стояли у дверей казармы. Завтракая, они во все глаза наблюдали за процедурой принятия присяги на верность Сибирскому царю, народу и державе, которую давали семьи словинцев, кашубов и лужичан, на прошлой неделе вывезенных из Кольберга на кораблях Олафа Ибсена и Ханса Йенсена - старых друзей ангарцев. Людская вереница тянулась к главным воротам замка, где были установлены накрытые тканью столы, за которыми сидели сотрудники таможни, выписывавшие документы тем переселенцам, кто прошёл первичную проверку.
Круглобокий норвежец и сухопарый дан, с помощью падких на золото датских чиновников, организовали в Померании несколько вербовочных пунктов для переселения людей на Эзель. Особое внимание они уделяли многочисленным осиротевшим детям и подросткам, которые, зачастую погибая от голода и лишений, влачили жалкое существование среди пытающейся выжить родни и не всегда добрых односельчан. Множество детей ангарцам отдавали несчастные матери, удовлетворяясь надеждой, что их исстрадавшееся, едва живое чадо выживет у добрых людей. Не раз уже участвовавшие в этих командировках Сергей Бекасов, купец Ложкин, Тимофей Кузьмин и Иван Микулич так и не смогли привыкнуть к ужасающим картинам ада земного - европейские провинции, по которым прокатилась смертельным катком общеевропейская бойня, будто превратились в филиал преисподней. Гниющие на полях и дорогах трупы, банды дезертиров и мародёров, болезни и голод, холодное и дождливое лето, землистые измождённые лица крестьян, полные нечистот и всякого сброда города... Хотелось зажать нос и бежать прочь из этого смрада, дальше и быстрей, лишь бы оказаться среди близких людей. С каждым рейсом число вывезенных с континента переселенцев росло, и постепенно оно составило более двух тысяч семисот человек. Но вскоре явный недостаток в средствах заставил Белова временно прекратить ввоз беженцев с континента, ограничившись плановой закупкой скота, птицы и продовольствия в Курляндии и Псковской земле. На Эзель могло быть вывезено и большее количество беженцев, но этот вопрос находился в ведении датских таможенников - сделать лишний рейс без оплаты было абсолютно невозможно. По всей видимости, стоило обратиться к королю Кристиану за разрешением этой щекотливой проблемы, являвшейся чрезвычайно важным делом для ангарцев.
Принятие крестьянских присяг же постепенно заканчивалось:
- Буду до могилы верен! - истово перекрестившись, воскликнул тем временем остававшийся последним в очереди семейный кашуб, после чего он получил выписанные ему документы - лист плотной бумаги с печатью воеводы Эзеля и вписанным именем. Он вовремя спрятал за пазуху вожделенную бумагу - небо стремительно заволакивало тучами, совсем скоро принялся накрапывать мелкий, противный дождь и поднялся крепкий ветер с моря.
- Какой прок сибирскому царю от этих нищих бродяг? - искренне не понимал Клаус, неловко кутаясь в плащ. - Ещё вчера это отребье подыхало с голоду в придорожной канаве, наполненной нечистотами, а сегодня они приносят присягу?! Не понимаю!
- Верно, у царя Сибири недостаток в рабах, - поджав губу, отвечал Густав, поправляя шляпу. - Вернёмся в казарму...
- Они не годны для работы, - махнул рукой толстяк, - пустая трата денег! Вернёмся, снова чёртов дождь!
- Не ругайтесь, господин Клаус! - с улыбкой поднял указательный палец Густав, заходя в открытую слугой-эстом дверь. - Это не угодно нашему Господу.
Бородач только фыркнул в ответ. А вскоре вернулся Арно, сообщивший, что Белов ждёт их в кабинете.
Хенрик Эгерод, встретив шведов у ворот, проводил их наверх, в кабинет воеводы. Белов и Саляев ожидали гостей за столом, приготовив необходимые документы. Поприветствовав вошедших, Брайан поинтересовался уровнем их полномочий - будет ли он достаточен для подписания государственных бумаг?
- Не извольте беспокоиться, господин Белов, - заверил его Густав. - Наших полномочий хватит для заключения договора от имени короны, если на то будет достаточно оснований.
- Хорошо, - кивнул Брайан, пригласив шведов сесть за стол. - Насколько я понял, у вас мало времени?
Клаус молча кивнул, а Густав прошелестел в ответ:
- Совершенно верно...
- Тогда перейдём к делу, - с удовлетворением проговорил воевода. - Я оглашу наши условия. Первое - Стокгольм признаёт за Сибирской Русью нынешние границы Эзельского воеводства, включающие острова Моонзундского архипелага и ту территорию Перновского уезда, которая нами контролируется.
Белов сделал паузу, посмотрев на Густава. Тот взметнул вверх брови и развёл руки в стороны, ожидая продолжения.
- Это главный пункт, - пояснил Брайан. - В зависимости от его принятия можно вести дальнейшие переговоры.
- Мы уполномочены королевой согласиться на определённые условия... - начал было Густав, принимая от Белова бумагу.
Положив её перед собой, долговязый швед достал футляр, откуда он с величайшей осторожностью выудил очки, а точнее, пенсне своеобразной формы - более всего они походили на ножницы без обоих лезвий. Водрузив их на нос, Густав принялся читать бумагу.
- Но среди них не было владений Эзеля в Эстляндии, - вскоре закончил он свою фразу. - Я должен буду отправиться в Стокгольм, дабы ознакомить королеву и риксканцлера с вашими притязаниями.
4
Эзельские мушкеты (швед.)