Страница 15 из 116
Не доходим мы до водопадов. Полкилометра не доходим. И хоть ты тресни. То есть дойти, конечно, можно, но только похоронив завтрашний выход. По времени и по силам. Да и не факт, что на фото силы останутся. Так что придётся поворачивать назад. Жалко. Одно хорошо — без фотографий остаться не должны. Были красивые пейзажи по дороге, и не один… Сделаем. Аппаратуру можно изготовить сразу, сплав спокойный, просто по лодке разложить… Кадров на шесть-семь постановка практически готова, каждый можно за пять минут щёлкнуть. А на кристаллах отыграться толком можно и в Ломоносовской, сделаем завтра второй выход и все дела.
Одно непонятно. Если пещера столько времени не пускала, а теперь пустила, и предчувствие было, и драйв соответствующий был, не говоря уж о приколах со следами всякими, — почему застряли, почему возвращаться приходится, да ещё и в столь невразумительном месте? Не сбивается оно как-то, что-то явно здесь не то…
Программа съёмок накрывается на первом же кадре самым замечательным образом. Как выразился тот же хирург из того же анекдота по поводу третьего падения того же попа с той же колокольни, третий раз несомненно означает привычку. Останавливаем на присмотренной точке лодки, объясняю всем затею кадра и действия каждого, достаю технику. Идеально вышколенная фотоассистентка Маша (без издёвки, лучшей мне за последний десяток лет не попадалось) внимательно смотрит, как я ей показываю лазером, куда какую вспышку класть и куда целить, снимает варежки, вытирает руки сухим платочком, вооружается парой главных вспышек, а также полиэтиленками, которые под них подстелить (высоковольтные вспышки органически не переваривают даже единственной капли воды), идёт к первой точке, суёт вспышку прямо в жидкую грязь, идёт ко второй точке, опять суёт вспышку прямо в жидкую грязь, и продолжает исполнять то же самое далее по всей схеме! Завершив процедуру убиения работоспособности всех наличных вспышек, не торопясь возвращается. Даже, кажется, мурлыча что-то музыкальное себе под нос.
Абсолютно не в моих правилах воспринять эдакое спокойно. При продвинутом ляпе, хоронящем всю содержательную программу целого выхода, я обычно начинаю по-адмиральски фитилить направо и налево этажей на шесть, да с вывертом. Здесь же – идиотизм ситуёвины был настолько запредельным, что ни сил, ни желания ругаться не было. Ни на секунду не возникло мысли, что Машка могла так ошибиться или свредничать. Явное помрачение. В полном обалдении я вылупил глаза, соскочил с лодки и мягким таким голосом спросил Машу, зачем, собственно, она намочила вспышки и тем самым их погробила? В полном соответствии с логикой событий она ответила, что не знает, после чего стукнула себя по лбу и удивлённо высказалась в смысле, что ведь и впрямь погробила. То ли сила удара по лбу была чрезмерной, то ли помрачение продолжалось… Как бы то ни было, в момент стуканья себя по лбу Маша поскользнулась и начала падать. Ну и упала бы. Ну и хрен бы с ней. На то она и фотомодель, чтобы в гидре ходить и не бояться промокнуть, даже поплавав в речке. Но я-то в сапогах стою. И повисшая на шее Маша добавляет мне ровно столько веса, чтобы я начал медленно, но верно тонуть в жидкой глине. По самое это самое. На этот раз — уже оглашая окрестности фигурными и фигуральными загибами. Мало того. Люди вообще животные отзывчивые и понятливые. Состраданием к ближнему одержимые. В общем, попрыгавшие со своих лодок ребята начинают меня вытаскивать, и — тонут сами. По самое это самое. В итоге имеем скульптурную группу из трёх вцепившихся друг в друга мужиков, торчащих из воды приблизительно от середины бёдер, удерживающих повисшую посередине Машу. Опять потерявших дар речи. Великое, между прочим, искусство — одним движением руки основательно намочить три вспышки и трёх мужиков!
Дальнейший расклад становится предельно ясен. Съёмке капут. Исследованию тем более капут. Все идеи, все неясности, все чудеса пускай идут себе лесом, а нам — пора позаботиться о том, чтобы остаться в живых. В пещере два градуса тепла, на улице было минус пять-шесть, но сейчас ночь, могло и подморозить. Вода, в которую курнулись, — ледяная. Сменной одежды нет. Большой тряпки-самоспаса, которой можно накрыться, завести под ней огня и немного отогреться, тоже нет, а если и был бы, так в примусе газа осталось минут на пять. А переохлаждение штука суровая. Если нет возможности быстро двигаться, то и быстрая. До кордона в лучшем случае часа два ходу по пещере и столько же по поверхности, то есть на том самом пределе, когда шанс не заболеть уже весьма призрачен, но ещё есть. Если торопиться. А если не торопиться, так и ласты склеить запросто. Впрочем, если так вопрос встанет, резерв есть — на поверхности дров много, можно костёр завести. В любом случае — надо рвать когти. Сейчас быстренько упаковать аппаратуру, по мере возможности вылить воду откуда только можно, отжать все мягкое, погрузиться, гнать самым полным до слияния рек, там сдувать лодки, а если почуем надвигающееся переохлаждение, так и не сдувать, оставить там в подарок и во назидание следующей группе, рысью на выход, галопом к избушкам. Такая вот приблизительно стратегия с тактикой. А что ещё делать?
Долгое, кстати, занятие — сдувать лодки. Всем хороши китайские пляжные пластиковые посудинки, только вот клапана у них абсолютно уродские. Единственный способ за вразумительное время сдуть — это вставить во все три клапана по спичке и разлечься на лодке как на диване, минут через пять сложить её вдвое, опять разлечься… И так до победного. В целом процедура занимает минут пятнадцать-двадцать-двадцать пять.
Вставили. Разлеглись. Лежим, курим, слегка трясясь от холода. Пять минут, десять, пятнадцать… И тут… Из галереи, по которой объединившаяся река уходит к концевому сифону, за которым начинается Ломоносовская, раздаётся громкий и отчётливый женский голос. Или — громкий и отчётливый глюк. А может, и с другой стороны. Обманчивы звуки в пещерах. Несколько слов, которые не расслышал никто. Вообще-то звуковые эффекты, в том числе имитирующие голоса, — штука под землёй отнюдь не редкая. Вода – она на самые разные фокусы способна. Капель с высокого свода, попадающая в дырочки в глиняном полу или в озеро, хлюпанье под медленно погружающимся сводом сифона, бульканье на водопадике… Да сколько угодно вариантов. Усиленных и искажённых своеобразной акустикой. Так что — пока оставляем без внимания.
Именно что пока! Ещё пара минут… Опять! С той же стороны, теперь сомнений нет. На этот раз — голос поёт песню. И сейчас слова слышны и разборчивы. Разборчиво, правда, не всё. Манера пения классическая, почти бельканто, голос — высокое контральто. Сложноватое для восприятия. Улавливается приблизительно одно слово из трёх-четырёх. Забежав вперёд, отмечу, что позже, на кордоне, слова, которые были расслышаны и запомнены, записали. Независимо. На четырёх бумажках. Минимум на моей бумажке — восемь, максимум на Машиной — четырнадцать. И шесть из них — совпадают. Во всех четырёх бумажках. Причём ни одно из слов в отдельности не имеет никакого видимого отношения к делу, а набор в целом не интерпретируется совсем никак. О содержании песни догадаться нельзя даже в первом приближении. Да и мелодия песни удивительна — вроде бы явственная, красивая, незнакомая, но абсолютно незапоминающаяся. При том что у меня музыкальный слух имеется и неплох, Максим с Лёшей меломаны завзятые, а Маша — вообще из музыкальной семьи непоследнего ряда, не пошедшая по той же дорожке исключительно из природной лени. Собственно, потому в её бумажке и четырнадцать слов, что слух абсолютный.
Следующие несколько мгновений выглядят весьма странно. Оба парня пребывают с шарами на лбу, головами крутят на пару оборотов то в одну сторону, то в другую, прямо-таки как два филина, слова всякие разные произносят на зависть любому старой закалки боцману… Если очистить от этажностей и фигуральностей, то с суммарным смыслом — что надо бы немедленно отсюда улепётывать, иначе возможен всеобщий абздец. Кругами не бегают и не вопят дурными голосами, по-видимому, исключительно по той причине, что велено лодки сдувать, так вот каждый на своей лодке разлёгся и тремя руками придерживает спички, в три клапана вставленные, а четвёртой — сигарету, которую ронять на лодку не хочется. Машка держится чуть достойнее. Смотрит с приоткрытым ртом в направлении голоса, в глазах — сложное выражение, преобладает интерес, но и испуг просматривается и озадаченность…