Потрясающий мужчина

— Это его отец? И какая шикарная машина!

— Тогда у отца Бенедикта была белоснежная спортивная модель «мерседеса». Он всегда ездил только на лучших «мерседесах». — Больше о своем бывшем муже она не проронила ни слова. Бенедикт как-то рассказывал мне, что ему было три или четыре года, когда родители развелись. Он считает, что его отец просто удрал. Почему — понятия не имеет, об этом в семье не говорят.

— У меня не так много детских фотографий Мерседес, — продолжила Нора.

— Детских фотографий «мерседеса»? — удивилась я.

Нора, кажется, не расслышала моего вопроса и взяла в руки следующий альбом. На первой странице был приклеен следующий беленький локон, обвитый розовой ниткой. Опять младенец на руках у Норы. Это, должно быть, сестра Бенедикта. Она старше его на шесть лет. У этого ребенка глазки поуже. И тут больше фотографий, на которых ребенок снят на «мерседесе», возле «мерседеса» или внутри. Сначала младенцем на круглом радиаторе темного «мерседеса» с круглыми крыльями, потом примерно лет четырех перед «мерседесом» с обтекаемыми крыльями и наконец школьницей с ранцем перед спортивной моделью, с сияющим отцом за рулем.

— Меди всегда была лучшей ученицей в классе, — сообщила Нора.

Только теперь до меня дошло:

— Меди зовут Мерседес?

— Разумеется, полное имя Меди — Мерседес.

— Я думала, Меди — ее настоящее имя, — свои открытки Бенедикту она подписывала «Твоя любимая Меди». — Бенедикт никогда не говорил мне, что Меди зовут Мерседес.

— Дома мы называем ее только уменьшительным именем. Для всех остальных она — Мерседес.

— Ее назвали так, потому что отец ездил на «мерседесах»?

— Мерседес — имя, которое ей очень подходит. Такое по-французски элегантное.

Я внимательно присмотрелась к девочке на снимках. Скорее она походила на «фольксваген».

— У нее есть постоянный друг?

— Ее поклонник постоянно делает ей предложения! Покупает ей дорогие платья и оплачивает все ее поездки! Сейчас они как раз вместе в Бордо на дегустации вин. Меди обожает Францию, она интеллектуальная и эстетическая натура.

Я подумала и произнесла вслух:

— А я, наверное, практично-эстетическая натура.

Нора захлопнула альбом.

— Я вижу, фотографии Мерседес тебя не слишком интересуют. Ладно, вот более поздние снимки Бенедикта.

О да. Следующий альбом. На первой странице — групповой снимок. Выпускной бал в танцевальной школе. В центре — сияющий Бенедикт. Нора показала на темноволосую красавицу в коротком бальном платье.

— Это партнерша Бенедикта по танцам, дочка бургомистра!

— Неплохо выглядит, — заметила я без тени зависти. Бенедикт как-то поклялся мне, что не выносит женщин с черными волосами на ногах.

— Дочь бургомистра с ума по нему сходила. Да, у мальчика были шансы, — вздохнула Нора.

Дальше — гуляние после школьных выпускных экзаменов. Ах, вот когда он носил оранжево-синий акриловый свитер! Нора ткнула пальцем в блондинку позади Бенедикта:

— Это дочь владельца салона мод в центре города. Он с ней очень дружил.

Я уставилась на белокурую наследницу — Бенедикт мне о ней ничего не рассказывал. Я думала, он равнодушен к блондинкам. Вся карточка была захватана руками — наследницу салона мод разглядывали довольно часто.

— Меди до сих пор обижается на Бенедикта, что он не женился на этой девушке. Это была бы прекрасная партия.

Мне стало не по себе. Я, выходит, считаюсь неважной партией? Конечно, мой отец не бургомистр. И перспектив получить в наследство салон мод у меня тоже нет. Но как-никак моему дяде принадлежит престижная строительная фирма. И благодаря знакомству со мной Бенедикт нашел работу. В конце концов, это немало! А главное — он любит меня!

Нора в ужасе посмотрела на часы:

— Бенедикт вот-вот вернется, а я ничего не купила на ужин! И мне нужно еще прибраться до его прихода!

— Давайте схожу за продуктами, — вызвалась я. — Я знаю, где продовольственный магазин. — Я пошла охотно: ужасно хотелось есть.

Нора предупредила, чтобы я не покупала лишнего. В жару Бенедикт не захочет ничего горячего на ужин. Поэтому я купила салями, красной рыбы, сыра, масла, хлеба, пива и яиц.

Я вернулась в начале седьмого. Бенедикт был уже дома. Я бросилась ему на шею.

— Ну как?

— Здорово! Думаю, стоит завтра опять сходить туда.

Бенедикту было не до еды — столько всего хотелось рассказать. Дядя — Бенедикт называл его Фабер — очень лестно представил его коллегам. И сразу взял с собой на две крупные стройплощадки: клинического центра и универмага.

— И там, и там — огромные деньги, — мечтательно проговорил Бенедикт. Архитекторы и рабочие на стройках отнеслись к нему очень тепло. Бенедикт поначалу будет работать в офисе, вместе с господином Вельтье, вторым человеком в фирме после дяди, и молодым архитектором Детлефом Якоби, сверстником Бенедикта. Позже он приступит к работе над конкурсным проектом — город собирается строить дом для престарелых. Там есть еще сотрудник помоложе — некий Герхард Крифт, который сейчас находится на стройке. А с Детлефом Якоби Бенедикт ходил обедать в маленькое кафе рядом с фирмой.

И самое главное: дядя ездит на самом большом и самом новом «БМВ»!

Еще Бенедикт рассказал о моей кузине Анжеле, единственной дочери дяди Георга и тети Сузи. Бенедикт нашел, что она вела себя вовсе не заносчиво, воображалой ее тоже не назовешь. А работает она в фирме не секретаршей, а скорее девушкой на побегушках. По моей просьбе Бенедикт описал, как выглядит моя кузина — у фрейлейн Фабер сложная прическа: волосы сплетены в какие-то косички. Она немного полновата, особенно в бедрах. На каждом пальце у нее по кольцу, а на шее — цепочки в три ряда. Кожаная мини-юбка очень дорогая, но, пожалуй, безвкусная. Что было сверху — блузка или свитер, — Бенедикт не помнил. Да, там все называют Анжелу «фрейлейн Фабер».

— Фрейлейн Фабер! Я не хочу, чтобы меня обзывали «фрейлейн»! Я буду госпожой Фабер, когда стану работать у вас. Плевать, что я младше Анжелы на три с половиной года.

— Как бы нам вас не перепутать, — пошутил Бенедикт, — или мне позволено говорить тебе по-прежнему «ты»?

После ужина Бенедикт посмотрел новости. Нора тоже — как учительница, она всегда должна быть в курсе событий. Я убрала все со стола, перемыла посуду, поставила сервиз и приборы в буфет, гордясь тем, что от глаз Бенедикта не укрылось, как хорошо я тут освоилась.

— Сиди, я все сделаю, Нора, — небрежно сказала я его матери.

Потом показывали детектив, который Нора тоже решила посмотреть, потому что ее ученики смотрят все детективы подряд. После детектива Бенедикт захотел спать. У него был напряженный день. Нора тоже пожелала лечь, она «безмерно устала». Как мне сказать Бенедикту в присутствии матери, что я хочу ненадолго подняться с ним в его комнату? Я постеснялась. Эта женщина как минимум двадцать пять лет не спала с мужчиной. Что она обо мне подумает, если я не в состоянии две ночи провести одна? Примет меня за сексуально озабоченную особу? Я решила подождать, когда Бенедикт и она наконец разойдутся по комнатам.

Потом я тихонько прокралась вверх по лестнице. Только я добралась до последней ступеньки, как из спальни вышла Нора и посмотрела на меня, по-учительски строго наморщив лоб.

— Я только хотела кое-что сказать Бенедикту, — смущенно пролепетала я, словно застигнутая за списыванием школьница. И стала глупо оправдываться: — Может, мне надо ему что-нибудь купить? — Я покраснела и, заикаясь, добавила: — Я имею в виду завтра.

— Думаю, сейчас ему нужен сон, — отрезала Нора и закрыла за собой дверь.

Это верно, но еще ему нужна ласка. И мне тоже. Его матери это трудно понять. Как говорится, она по другую сторону добра и зла. Грустно, но это типичная женская судьба. Надо будет постепенно приучить ее к нашему образу жизни. Слава Богу, она не такая уж твердолобая, подумала я, постучав в дверь Бенедикта.

Я у него провела час. Мы просто сидели рядышком на кровати. Через стенку были слышны шорохи в комнате Норы. Значит, и она слышала любые звуки у нас.