Молитва по ассасину

Пальцы Ангелины бережно коснулись отметины на голове Раккима. В клубе рябой щеголь воспользовался электрошокером, и разряд слегка опалил волосы.

— Мы скучали по тебе, Рикки.

Он улыбнулся.

— Говори о себе.

— Мы всескучали по тебе.

— Как Сара? С ней все в порядке?

Ангелина, зашуршав халатом, обняла его, и бывшего фидаина окутало облако всевозможных запахов специй, чеснока, корицы, душистого базилика. Знакомый с раннего детства аромат кухни.

— Думай о себе.

Еще раз поцеловав ее, Ракким направился к кабинету Рыжебородого. Возле самых дверей он обернулся. Ангелина пристально глядела ему вслед, крепко сцепив пальцы.

Поездка из Зоны до виллы Рыжебородого заняла примерно сорок пять минут. В качестве средства перевозки агенты службы безопасности выбрали машину «скорой помощи». Двое младших сотрудников под завывания сирены зализывали раны на переднем сиденье, а рябой щеголь — звали его Стивенс — расположившись в салоне напротив Раккима, как заведенный щелкал клавишей электрошокера. Воздух постепенно наполнялся запахом озона. Один раз агент пытался улыбнуться бывшему фидаину, однако лишь поморщился от боли. Рассеченная губа и разбитый нос делали движение лицевых мышц затруднительным. В результате Раккиму пришлось улыбаться за двоих.

Он дважды постучал, немного выждал и открыл дверь. Кабинет совершенно не изменился. То же помещение без окон, со стенами, обшитыми деревянными панелями, огромный ореховый письменный стол с двумя компьютерами и телефонной консолью, утыканной кнопками, обеспечивающими конфиденциальность связи. На массивном кожаном диване, насколько понял Ракким, никто никогда не сидел. Пол покрывали афганские и пакистанские молитвенные коврики из козлиной шерсти грубой работы — Рыжебородый предпочитал естественные приглушенные тона. Еще одна дверь вела из кабинета в теплицу, другая — в бомбоубежище.

Стены кабинета не украшали картины. Отсутствовали также почетные грамоты, равно как и фотографии Рыжебородого в компании президента или аятолл. Имелась лишь карта Северной Америки и три снимка, сделанных спутником сразу же после девятнадцатого мая две тысячи пятнадцатого года.

Ракким вгляделся в четкие черно-белые очертания руин Нью-Йорка и Вашингтона, пытаясь представить в уме многие мили бетонных обломков и искореженного металла, но не смог. Эпицентр взрыва в Мекке выглядел менее впечатляющим, однако не уменьшал масштаба события. Бомбы, тайно ввезенные в Нью-Йорк и Вашингтон, предназначались для разрушения городов, а Мекке была уготована иная участь. Спрятанное в чемодане устройство взорвалось в разгар паломничества, рассеяв вокруг облако плутониевой пыли. Более ста тысяч человек умерли от радиации, однако сам город не пострадал. Фотография запечатлела Великую мечеть, окруженную толпами правоверных, отказавшихся покинуть святыню. Несмотря ни на что, паломники продолжали исполнять обет и шли в зону заражения. Смахнув навернувшиеся на глаза слезы, Ракким украдкой огляделся. Рыжебородый наверняка оборудовал кабинет скрытыми камерами и сейчас запросто мог наблюдать за ним.

Вначале средства массовой информации США возложили вину за взрывы на объявивших джихад исламских радикалов. Предполагалось, будто они не простили саудовцам сближения с Западом. Интрига, возможно, и удалась бы, но буквально через неделю ФБР арестовало одного из заговорщиков-сионистов. Тот принимал участие в организации диверсии и выдал сообщников. Их признания транслировались на весь мир. Штаты немедленно прекратили военную помощь Израилю, которую оказывали с момента его создания, и в течение месяца страну целиком оккупировали войска арабско-европейской коалиции. От полного физического уничтожения сионистов спасло лишь вмешательство России, предоставившей им убежище.

Карта Северной Америки ничем не отличалась от школьной. Исламскую республику на ней обозначили зеленым цветом, Библейский пояс — красным. Красным штатам принадлежала вся территория, некогда составлявшая старую Конфедерацию, а также Оклахома, Северная Флорида и часть Миссури. Вопрос относительно положения Миссури Ракким считал самым каверзным из попавшихся ему на выпускном экзамене по истории. Кентукки и Западная Виргиния на карте также имели красный цвет, однако война за них продолжалась до сих пор. Свободный штат Невада распластался одинокой белой кляксой, словно подчеркивая собственный уникальный статус. Зеленые штаты Южная Калифорния, Аризона и Нью-Мексико, политически числясь за Исламской республикой, в социальном плане уже давно являлись продолжением Мексиканской империи.

Взгляд Раккима привлекла лежавшая на столе раскрытая книга. Не решил ли Рыжебородый устроить ему проверку? Или ловушку. Осторожно взяв ее в руки, бывший фидаин пробежал глазами по страницам. «Как в действительности был побежден Запад: создание Исламских Штатов Америки через завоевание массовой культуры». Книга оказалась докторской диссертацией Сары, два года назад переписанной специально для выпуска массовым тиражом. Труд в мгновение ока сделался бестселлером, однако высказанные исследовательницей предположения настолько противоречили общепринятым взглядам, что издатель оказал ей большую услугу, не поместив фотографию автора на обложку, — даже теперь ее редко узнавали на улице.

С того самого момента, как новоизбранный президент Дэймон Кинсли произнес слова присяги, возложив руку на Священный Коран, и по сей день не утихали споры о причинах преобразования Соединенных Штатов Америки в Исламскую республику. Большинство историков в первую очередь объясняли случившееся волей Аллаха, отмечая также неудовлетворенность итогами иракской кампании и постоянную угрозу террористических актов, обеспечивших все предпосылки духовного пробуждения нации. Подлое деяние сионистов стронуло давно готовую обрушиться лавину. Вслед за экономическим крахом последовало введение повсюду военного положения. В воцарившемся хаосе моральная достоверность ислама стала идеальным противоядием от пустых избитых фраз церковников и коррупции правящего класса. После выборов огромное число приверженцев христианской веры, недовольных весьма спорным поражением их партии, перебравшись в южные штаты, заявили о независимости Библейского пояса. В ответ на их действия руководство молодой Исламской республики предприняло гениальный с точки зрения политики шаг — всех оставшихся христиан, а большинство из них составляли католики, уравняли в правах с исламским большинством. Нация осталась сплоченной.

В своей книге Сара помимо признания глобального значения последствий изменения режима высказала предположение о преднамеренности свершившихся преобразований. По ее версии, им способствовали некоторые высокопоставленные персоны в Соединенных Штатах, наделенные властью принимать решения, в течение нескольких десятилетий получавшие крупные денежные премии от саудовцев. Еще более важным фактом, повлиявшим на мнение широкой общественности, она считала серию публичных обращений в ислам, совершенных знаменитыми личностями. В качестве цитаты Сара привела речь, произнесенную известной актрисой по поводу вручения ей «Оскара» за исполнение лучшей женской роли. Звезда стиля кантри делилась преимуществами вновь обретенной веры и из зала «Гранд олд опри» возносила хвалы Аллаху. Подобные выступления исследовательница сочла причиной каскадного эффекта, всего за три-четыре недели приведшего к появлению миллионов новообращенных. Аятоллы, возмущенные столь вольной интерпретацией исторических событий, подняли яростный вой. Они даже вознамерились объявить диссертацию богохульной, но тут вмешался Рыжебородый. Фундаменталисты недовольно отступили, ограничившись лишь резолюцией «Труд глубоко ошибочный, но исполненный честных намерений».

Пролистав книгу до конца, Ракким обнаружил примечание автора.

«Вопреки ожиданиям, сигнальные экземпляры "Как в действительности был побежден Запад" вызвали огромное количество восторженных откликов и критических замечаний. Приверженцы традиционных взглядов, как историки, так и духовенство, поставили мне в упрек, будто я, излишне завысив значение мелких мирских событий, умалила тем самым роль вмешательства свыше. Нападки вскоре приобрели личный характер. Меня обвинили в злоупотреблении семейной фамилией, объявили послушным орудием в руках собственного дяди, якобы пытающегося переписать историю для одержания победы над политическими противниками. Мне даже предъявили претензию в том, что я — женщина. Более того, современная женщина. Та, чье мнение относительно столь важных вопросов вообще никого не должно интересовать.