Мишахерезада

Приключения бродяги на просторах СССР складываются в картину эпохи с характерными особенностями быта, экзотическими профессиями и комизмом. «Мишахерезада» — так называли в экспедициях истории Миши Веллера вечером у костра.

Михаил Веллер

Пампасы

КОЛХОЗ

ЯРОСТНЫЙ СТРОЙОТРЯД

Колонна

Гравий

Цемент

Член районного штаба товарищ Фурника

Скорпион

Кирпичи

Факельное шествие

Конференция

КАМЧАТКА

Радиус действия

Метание карлика на дальность

Братск

Шикотан

Комсомольск-на-Амуре

О.М.Р.О.

СС всегда впереди

Холодильник

Пропуск

Влёт

Похмелье от ума

Изолятор

Репудин

Стойбище

Икра

От пункта А до пункта Б

Я думал

СРЕДНЯЯ АЗИЯ

Гитара Фрунзе

Дорога

Анекдот

Концерт

Чечены

Гей узбеки

Калым

Муэдзин

Ашхабад

Самолет с дыркой

НЕПОБЕДИМАЯ И ЛЕГЕНДАРНАЯ

День Г

Буссоль

Преподавание

Парк

Комбат

Полоса препятствий

Санчасть

Танковая рота

Стрельбище

Винтполигон

Полигон

НП

Украли пушку

ПЕДОКОКК

WENN DIE SOLDATEN

СКОТОГОНЫ

Змеи

Контрабанда

Карьера

Мокрое дело

Барбыш

Уймон

Иметь и не иметь

Мелочи жизни

Барана из нагана

Вертячка

Два гуся

Лелик

Бенефис

ОХОТА ПУЩЕ НЕВОЛИ

Неосторожное обращение

Убить и не убить

Разделка

Валет и типажи

Банька

Мусорная рыба

При складе

Паучок

ТАЙГА

Сосна

Фото с мальчиком

АРХЕОЛОГИ

Сухой закон

Лейтенант Шмидт

Бандера Росса

Компот в Ольвии

Бронзовый лев

Царьград

ФИКТИВНЫЙ БРАК

ГРУЗЧИК

ЖБК-4

ЦИРКОВАЯ ИСТОРИЯ

КАЗАНСКИЙ СОБОР

Стигматы

Экскурсии

Доски

Реставрация

Пыточная камера

Голубь мира

Иван Грозный

Автогонщики

Сигнализация

НЕВЫНОСИМАЯ МЕЛОЧЬ БЫТИЯ

Водка с пельменями

Поздравления

ШЕЛКОГРАФИЯ

ЖЕЛТАЯ ПРЕССА

Золотые слова

Завтрак аристократа

Наедине с фрезой

Трюм

Взгляд

ЧТО ПОЧЕМ

ДЕФИЦИТ

ЗАРПЛАТА

МЫ И ОНИ

ГЕГЕМОН

МОДУС ВИВЕНДИ

АНКЕТА

ЗАГРАНИЦА

ЛЕНИНИАНА

ЛЫСЫЙ КУКУРУЗНИК

БРОВЕНОСЕЦ ПОТЕМКИН

АНЕКДОТЫ

МЫ ЧИТАЛИ

МЫ ПЕЛИ

ВОЗДУХ КАЛЕНДАРЯ

Сад

ВСТУПЛЕНИЕ

Шампанское

Поезд

Полк

Связь

Паек

Перевод

Детский сад

ШКОЛЬНЫЙ ВАЛЬС

Пистолет

Песок

Война

Металлолом

Достаток

Чума

Пионеры

Лесопосадки

Игры патриотов

Феномен

Пионерский лагерь

Утренний развод

Куба си!

Гагарин

Комсомол

Нас учили

Яблоневый сад

Михаил Веллер

Мишахерезада

Пампасы

КОЛХОЗ

Дорога в жизнь начиналась с водки с картошкой. Водку пили, картошку собирали, совмещение этих занятий называлось счастье труда.

На этой дороге меня и сбил автобус. Мы шли по обочине с поля на обед и любили Чехова. Чехов гениально сказал об идиотизме сельской жизни.

Автобус смахнул меня по касательной в левый бок и плечо. Я осознал толчок и полет, открутил высокое сальто и пришел на бок, сгруппировавшись. Когда я вскочил, зеленый автобус небыстро удалялся, вихляя. Потом мне сказали, что он был желтый с синим низом. Наложение цветов.

Во-первых, штаны у меня лопнули с боков по швам, и отворились спереди до колен, как отстегнутые флотские клеши. И я пошел, держа штаны руками. Во-вторых, я упал головой в двадцати сантиметрах от здорового валуна, и еще долго переживал. В-третьих, судьба посулила, что нет мне добра от сельскохозяйственных работ. В-четвертых, вместо обеда меня тошнило.

Колхоз предавался трем занятиям: а) спивался, б) разбегался, в) выполнял план. С первыми двумя пунктами он успешно справлялся сам, в третьем требовал помощи. Народ бросали на помощь. Вдохнув сельского воздуха, народ начинал спиваться и разбегаться.

Итак, по утрам бригадир ставил нам дневное задание. Корячась носом книзу, нерадивые рабы ковыряли из борозд картошку и бросали в ведра. Начиналась изжога. Сельский пекарь был редкий умелец. От его черных глиняных буханок аж скрючивало. А с наклоном жгло душу от пупка до ноздрей.

Наполненное ведро высыпали в ящик. Полный трехведерный ящик опорожнялся в тракторный прицеп. Это был небольшой, полутонный кузов. А трактор был типа мини-«Беларусь». Садовый ДТ-20. Простая колесная машина.

Это была дурацкая работа по дурацким расценкам. У земледельца вообще мало шансов разбогатеть. Но поправить свое положение можно.

— Пацаны, накидайте-ка мне кузовок картошечки получше, — сказал тракторист нам троим. Мы с Вовкой и Серегой держались вместе и в слабосильной команде делали что труднее. — Почище там, поровней!

И заржал. Он был рыжий, его звали Васькой, он был всегда поддат и всегда ржал. Иногда он ложился на полчаса поспать в траве у поля, а трактор вел по борозде от ящика до ящика один из нас. У руля ходил огромный люфт, а остальное примитивно.

— Вон там давай, там с верхнего края она посуше! — указывал и командовал он.

Кому и тракторист начальство. Работяге по фиг дым. Накидали и забыли.

И вот вечерняя идиллия. Кусты, пруд, закат, деревянный дом на холме. В кустах сырость, пруд воняет, в доме на нарах лежим мы, соломенные тюфяки пролеживаем. Небогатый ужин внутри бурчит, не может перевариться. Заходит один:

— Там к вам пришли. Зовут.

— Кого — зовут?

— Говорят — Мишка, Серега и Вовка.

Отродясь к нам в этой деревне никто не приходил. Бить? Так мы и на танцы не ходили…

— Возьмем-ка лопаты, — рассудил Серега. — Не помешают.

И мы с лопатами наготове крадемся на полусогнутых. А за кустом сидит наш Вася и ржет:

— Так копать понравилось, что и за стол с лопатой?

Он распахнул ватник, как петух крылья, возвещая заветный час. За пояс были заткнуты четыре бутылки. Так матросы бросались под танк. Мы не поняли, откуда что зачем.

— Так картошка! — ржал Васька. — Старушке ссыпал в подпол, Егоровне! Считай, по два рубля мешок. Двадцатку дала. Я уже одну выпил. И похмелиться оставил. А это ваше. Вместе. Вы чо?

Мы растроганно впечатлились. Возбудились. Сгоношили закуску: хлеб, огурцы и томатную пасту. Газету подстелить и кружку на каждого.

Васька развел пузырь на троих, а себе по донышку:

— Пацаны, это вам, я уже!

Звяк, бульк, кряк, хэк! Хорошо пошла! Кто как, а я сто пятьдесят залпом пил впервые. Этот молотовский коктейль назывался «Охотничья» и градусов имел сорок три оборота.

Мы хрустнули огуречно, зажевали черняшкой, омокнутой в томат, и улыбнулись друг другу в теплом и ласковом мире.

— Хорошо пошла! — ржал Васька, и мы закурили, вмазавшие мужики после работы.

Дальше произошло неожиданное.

— Между первой и второй — промежуток небольшой! — объявил Васька и развел вторую бутылку.

Мы-то думали, что три оставшиеся он отдаст нам так. И мы распорядимся добром когда захотим. И отнюдь не сразу.

Наш матерый механизатор взялся за дело всерьез.

— За все хорошее! — провозгласил он, и мы выпили.

Пить оказалось делом нехитрым. Но мысль о последствиях пугала. Это была последняя отчетливая мысль.

Оказалось, что мы обсуждаем политику и проблемы сельского хозяйства. Расценки низкие, на трудодень хрен целых шиш десятых, начальство все берет себе, а народ ворует все остальное. А народ у нас — никого ничего не колебает.