Мир без конца

Дочь Суконщика свернула от реки, прошла дровяной склад, и вдруг они оказались в низкорослом леске. Мерфину стало не по себе. Теперь, в лесу, где, может, за ними из-за дуба подсматривает какой-нибудь разбойник, он пожалел о своей браваде, но возвращаться стыдно. Дети пошли дальше, подыскивая большую поляну, где можно пострелять. Вдруг Керис заговорщически сказала:

— Видите тот большой куст остролиста?

— Да.

— Как только его пройдем, садитесь на землю, и чтобы тихо.

— Почему?

— Увидите.

Секунду спустя Мерфин, Ральф и Керис присели на корточки за кустом. Трехногий пес тоже сел и с надеждой посмотрел на девочку. Ральф хотел что-то спросить, но провожатая зашикала на него. Через минуту мимо прошла маленькая девочка. Дочь Суконщика выпрыгнула и схватила ее, та заверещала.

— Тихо. Дорога совсем близко, нельзя, чтобы нас слышали. Зачем ты за нами пошла?

— Вы забрали моего пса, он не хотел возвращаться.

— Я тебя знаю, ты была сегодня утром в церкви, — смягчилась Керис. — Все нормально, не плачь, мы тебе ничего не сделаем. Как тебя зовут?

— Гвенда.

— А собаку?

— Хоп. — Юная воровка подхватила пса, и тот принялся слизывать слезы хозяйки.

— Ладно, бери. Хотя лучше тебе пойти с нами — вдруг он опять удерет. Кроме того, ты, наверно, не найдешь дорогу обратно.

Все вместе пошли дальше, и Мерфин спросил:

— У кого восемь рук и одиннадцать ног?

— Сдаюсь, — тряхнул головой Ральф. Он всегда сдавался.

— А я знаю, — улыбнулась Керис. — Это мы. Четверо детей и собака. — Она засмеялась. — Здорово.

Мерфин остался доволен. Взрослые не всегда понимали его шутки, а уж девчонки и подавно. Гвенда принялась объяснять Ральфу:

— Две руки и две руки и две руки и две руки — это восемь. Две ноги…

По счастью, в лесу никого не было. Те немногие, кто имел здесь дела — дровосеки, угольщики, плавильщики, — сегодня не работали, знать тоже не охотилась по воскресеньям. Так что встретить они могли только разбойников. Но вряд ли. Большой лес тянулся на много миль. Мерфину ни разу в жизни не удалось пройти его от края до края. Дети вышли на широкую поляну, и юный стрелок остановился:

— Подойдет.

Примерно в пятидесяти футах стоял огромный дуб. Молодой лучник встал боком — он видел, что так делают взрослые, — взял одну из трех стрел и приладил выемку хвостовика к тетиве. Изготовить стрелу из ясеня с гусиным оперением не проще, чем лук. Начинающий мастер не смог раздобыть железа для наконечников, поэтому просто заострил концы и опалил дерево, чтобы они затвердели. Посмотрел на дуб и натянул тетиву. Это оказалось очень трудно. Когда он пустил стрелу, та упала на землю совсем недалеко от цели. Хоп ринулся к ней.

Мерфин расстроился. Он-то думал, что стрела со свистом прорежет воздух и вонзится в дерево. Значит, недостаточно натянул тетиву. Попробовал сменить стойку — лук взял правой рукой, стрелу левой, так как одинаково хорошо владел обеими. Второй раз мальчик натянул тетиву изо всех сил и отпустил стрелу. На этот раз та почти долетела до дерева. В третий раз он прицелился вверх, прикинув, что стрела сделает в воздухе дугу и на излете войдет в дерево. Но забрал слишком высоко, стрела угодила в ветви и упала на облетевшие коричневые листья. Мерфин скис. Стрелять из лука оказалось сложнее, чем он думал. Сам лук скорее всего в порядке; дело в его умении… точнее, неумении. Керис сделала вид, будто ничего не заметила.

— Дай мне попробовать, — попросила она.

— Девчонки не умеют стрелять. — Ральф выхватил лук у брата.

Встал боком, как Мерфин, но выстрелил не сразу, а несколько раз согнул лук, приноравливаясь к нему. Он тоже понял, что это не так просто, но освоился, кажется, довольно быстро. Хоп резво принес все три стрелы к ногам Гвенды, девочка подобрала их и передала Ральфу. Тот прицелился, не натягивая тетивы, не напрягая рук. Мерфин понял, что так и нужно было сделать. Почему эти вещи так ловко выходят у Ральфа, который не может отгадать ни одной загадки? А брат тем временем натянул наконец-таки тетиву, не сильно, плавно. Пущенная стрела примерно на дюйм вонзилась в мягкую кору дуба. Младший брат весело засмеялся. Хоп умчался за стрелой. Добежав до дерева, пес растерянно остановился. Ральф опять натянул лук. Мерфин понял его намерения и успел лишь вскрикнуть:

— Не надо…

Поздно. Стрела вонзилась псу в затылок. Хоп упал и забился в судорогах. Гвенда закричала. Керис прошептала:

— О нет!

Девочки побежали к собаке. Меткий стрелок самодовольно ухмыльнулся:

— Ну как?

— Ты убил собаку! — с дрожью в голосе воскликнул Мерфин.

— Эка важность, у нее все равно только три ноги.

— Ее любила эта девочка, идиот. Посмотри, как она плачет.

— Ты просто завидуешь, потому что не умеешь стрелять.

Вдруг Ральф резко отвел глаза. Легким движением он закрепил последнюю стрелу, натянул тетиву и отпустил ее, почти не целясь. Мерфин не мог понять, куда брат выстрелил, пока на землю не упал, перевернувшись в воздухе, жирный заяц, из туловища которого торчала стрела. Владелец лука даже не пытался скрыть восхищения. И опытный-то стрелок не всегда попадет в бегущего зайца. У Ральфа дар. Старший брат действительно завидовал младшему, хотя ни за что не признался бы в этом. Он очень хотел стать рыцарем, смелым и сильным, хотел сражаться за короля, как отец, и приходил в отчаяние, когда выяснялось, что такие вещи, как стрельба из лука, ему не даются.

Ральф нашел камень и проломил зайцу голову, чтобы зверек не мучился. Мерфин встал на колени возле девочек. Пес не дышал. Керис осторожно вытащила стрелу из затылка и передала Мерфину. Не вытекло ни капли крови: Хоп был мертв. Какое-то время все молчали. Тишину прорезал крик. У Мерфина сильно забилось сердце, он вскочил. Послышался еще один крик, другой голос: значит, людей несколько и они явно не мирно беседуют. Молодой мастер очень испугался, да и не он один. Все дети замерли, услышав, как по лесу кто-то бежит, хрустя сухими ветками, приминая упругую траву, шурша опавшими листьями. И бежит в их сторону.

— В кусты, — шепнула Керис, кивнув на вечнозеленые заросли.

Возможно, здесь и жил тот заяц, которого подстрелил Ральф, подумал Мерфин. Девочка-заводила уже подползала к кустам. Гвенда последовала ее примеру, прижимая к себе Хопа. Юный охотник, подобрав убитого зайца, тоже бросился в кусты, а старший сын рыцаря, вдруг сообразив, что в стволе предательски торчит стрела, рванул через поляну, вытащил ее, перебежал обратно и нырнул под ветки. Слышалось прерывистое дыхание. Бегущий человек, похоже, выбился из сил. Его гонители перекрикивались:

— Сюда!

— Здесь!

Мерфин припомнил слова Керис о том, что неподалеку дорога. Может, это путник, на которого напали грабители? Через секунду на поляну выбежал рыцарь лет двадцати пяти. На поясе висели меч и длинный кинжал. Добротная кожаная туника и высокие сапоги с отворотами. Воин споткнулся, упал, перевернулся через голову, встал, вытащил меч и, тяжело дыша, прислонился спиной к дубу.

Мерфин посмотрел на ребят. Керис, побелев от страха, закусила губу. Гвенда прижимала к себе собаку, как будто та придавала ей мужества. Ральф тоже был напуган, но все-таки вытащил стрелу из зайца и засунул добычу себе под тунику. Рыцарь мельком взглянул на куст, и юный мастер-лучник с ужасом понял, что он скорее всего увидел прячущихся детей, а может, поломанные ветки и сбитую листву. Еще Мерфин краем глаза заметил, как брат вставил стрелу в лук.

В этот момент на поляне появились преследователи — двое крепких, разбойничьего вида мужчин с обнаженными мечами. На обоих замечательные двухцветные туники: левая сторона — желтая, правая — зеленая; на одном накидка из дешевого коричневого сукна, на другом — грязный черный плащ. Все трое замерли, стараясь отдышаться. Мерфин не сомневался, что рыцарю конец, и чувствовал, что сейчас самым жалким образом расплачется. Вдруг беглец перехватил меч за клинок и выставил эфес вперед, давая понять, что сдается. Старший воин в черном плаще шагнул вперед, протянул левую руку, осторожно принял протянутый меч, передал товарищу и взял у рыцаря кинжал: