Сон Бруно

– Я хочу, чтобы вы меня выслушали, и я хочу, чтобы вы подумали. Если бы вы рассуждали здраво, вы бы никогда не договорились до такого. Я вовсе не хочу, чтобы вы отобрали у Майлза Диану. Да вам это и не удастся.

Денби снова застонал.

– Мы с Майлзом понимали с самого начала, что не можем быть вместе. Мы ведь не такие люди, чтобы…

– Вы прежде всего влюбленные люди, – сказал Денби.

– Романтическая любовь – это еще не все.

– У влюбленных своя логика.

– Они все преувеличивают. Кроме того, они одумываются. Даже вы начали одумываться!

– Я не начал. Так же как и вы. Вы ведь сами говорите, что любите Майлза много лет.

– Разлука лечит от любви.

– Вы с Майлзом найдете выход. Вы же оба чертовски умные.

– Послушайте. Наша любовь безнадежна. Майлз не может бросить Диану. Она его жена, она отдала ему жизнь. А после того, как я призналась ему, что люблю его, и узнала, что он тоже меня любит, мне нельзя было оставаться у них в доме.

– Но в Лондоне, слава Богу, домов хватает.

– Это не выход для нас с Майлзом.

– Откуда вы знаете? Вы были близки? – Денби продолжал стоять спиной к Лизе, пристально глядя на щетку для волос.

– Нет, конечно нет.

– Не понимаю, почему «конечно». Вы ведь не святые.

– Нет, мы разумные эгоисты. Мы не хотим идти путем безумств и разрушений.

– Хорошо, но все же я не понимаю, какие соображения разумного эгоизма привели вас ко мне с этой вашей невыносимой любовью!

– Как я уже говорила, мы решили, что должны расстаться, и я подумала, что будет легче для нас обоих, если я уеду сразу же, и я нашла себе работу в Индии, в Калькутте, при Комитете защиты детей.

– Так почему же вы не в Калькутте, почему вы на Стэдиум-стрит, в моей спальне, сидите с ногами у меня на постели?

Молчание. Денби наконец поднял глаза и встретил ее напряженный взгляд.

– Я решила не ехать в Индию. Это было очень трудное и ответственное решение, – помолчав, сказала Лиза.

– А, значит, вы решили вернуться к Майлзу, а по дороге заглянули ко мне, чтобы все это рассказать!

– Нет, я не собираюсь возвращаться к Майлзу.

– А что же вы тогда собираетесь?..

– Отчасти это зависит от вас, – ответила Лиза.

Денби медленно опустился на стул. Он пристально, свирепо посмотрел на нее.

– Лиза, что вы, собственно, мелете?

Она окинула его почти враждебным взглядом:

– Я хотела, чтобы все было кристально ясно, а это, оказывается, не так-то просто.

– Что верно, то верно!

– Я не хотела вводить вас в заблуждение.

– Вы меня убиваете, а не вводите в заблуждение.

– Я должна была внести полную ясность насчет Майлза…

– Вы внесли полную ясность! Но что вам нужно от меня, Лиза? Может быть, вы хотите вызвать у Майлза ревность?

– Странно, – сказала она, – но, по-моему, именно когда Майлз увидел нас на кладбище вдвоем, его вдруг осенило, что он любит меня, когда до него дошло, что кто-то другой может в меня влюбиться.

– Избавьте меня от ваших трогательных воспоминаний. Значит, вы хотите заставить Майлза ревновать?

– Нет. Мои жизненные планы больше не связаны с Майлзом.

– Не может такого быть, – сказал Денби. – Вы любите его. Он любит вас. Вы мне это уже десять раз повторили. Не может быть, чтобы вы не стремились к нему.

– Может.

– И что же вы хотите от меня?

В первый раз за все это время Лиза смутилась. Она вздохнула, опустила глаза, пригладила еще не высохшие до конца волосы.

– Ну, я решила не ехать в Индию…

– Ну и что дальше?

– Понимаете, я провела все эти годы… в их доме… любя Майлза и зная, что он там, наверху, у Дианы… каждую ночь…

– Короче.

– Я бы могла и дальше с ними жить, до бесконечности, я и думала, что все так и будет продолжаться до бесконечности. Но вот вдруг… он меня полюбил… а я ему сказала…

– Не начинайте по новой, не могу я больше этого выносить.

– Когда я решила уехать, я воображала, будто я такая же, как и раньше. И вот та прежняя «я» и решила уехать в Индию…

– Ну-ну, дальше.

– На самом деле я была уже не прежняя.

– Бога ради, что вы сказали?

– И еще – я хочу, чтобы вы знали, – сказала Лиза, снова глядя ему прямо в глаза, – я верю, что вы меня любите, что это, как вы мне писали, серьезно, мучительно, что это настоящее.

Денби смотрел на нее во все глаза. Он чувствовал, что сейчас потеряет сознание и свалится со стула.

– Господи. Вы ждете от меня утешения, – хрипло проговорил он.

Лиза смотрела на него все так же настороженно.

– Ну, может быть, и да… жду. Я же сказала, это очень трудно выразить словами. Все это… что я пережила… с Майлзом… изменило меня. Возможно, к худшему. Время покажет. Я поняла, что просто не смогу… уехать и быть одна. Теперь мне уже не хочется уезжать.

– Лиза, Лиза, – Денби прикрыл глаза рукой. – Из этого ничего не выйдет. Вы меня в могилу сведете.

– Может быть. А может быть, и нет.

Денби подался вперед, пристально глядя на нее.

– Теперь выслушайте меня, – сказал он. – Вы себя просто обманываете. Вы говорите, что не смогли бы уехать. И быть одна. Согласен, но какой смысл приходить ко мне, если вы меня не любите, а любите другого? Неужели вы не понимаете, что вам нужно совсем иное лекарство от одиночества? Вы не любите меня. И уж конечно, меня не знаете. Возможно, сейчас вы и благодарны мне за мою любовь. Я могу вас подбодрить, отвлечь на несколько дней, может быть, недель. Но потом вы вернетесь к Майлзу. А я убью себя. Или Майлза. Или вас.

– Нет, – отчетливо произнесла Лиза, почти вплотную приблизившись к нему и впившись в него глазами. – Я думала обо всем этом. Вы должны мне верить. Я не собираюсь возвращаться к Майлзу. Это исключается. Вы должны понять.

– Не понимаю. Когда любят – не существует никаких преград. Вы сумасшедшая. Я вижу, вам и невдомек, к чему может привести ваша игра. Это игра с огнем, Лиза, вы меня погубите!

– Я хочу порвать с Майлзом, – сказала Лиза, – и я это сделаю. И я знаю как. Это принесет страдания и мне, и другим, я знаю. Для Майлза я словно бы ушла в монастырь или умерла. И он спокоен теперь: я ведь для него недостижимый ангел. Но когда окажется, что в конце концов я только женщина, он сразу потеряет покой.

– И тогда он придет и заберет вас.

– Нет. Тогда он перестанет меня любить.

– Значит, все это, чтобы исцелить Майлза!

– Да будет вам! Послушайте, Денби, неужели вы не понимаете, что вы вовсе не оставили меня равнодушной, что в тот день на кладбище и в ту ночь в саду вы разбудили во мне женщину? Я вам благодарна за вашу любовь, но это еще не все. Это очень много, но далеко не все. Я любила Майлза, но ведь и вы были у меня перед глазами. Я бы не пришла к кому попало за поддержкой и утешением. Я думала о вас все это время. Мне незачем ехать в Индию. Что же странного в том, что мне захотелось дать кому-то счастье и быть счастливой самой? Я все вспоминала, как вы тогда ночью упали в золу на колени и как мне захотелось вас погладить. За все эти годы на Кемсфорд-Гарденс у меня притупился инстинкт самосохранения. Я жила точно в темной келье. А теперь я вырвалась из нее. Это очень болезненно, и боль еще будет длиться, конечно, но ее можно вынести, если знаешь, что выздоравливаешь. Я не сумасшедшая, Денби. Никогда в жизни я не была более трезвой, холодно-трезвой, эгоистично-трезвой. Я женщина. И я нуждаюсь в тепле, в любви, в привязанности, в радости, в счастье, во всем том, чего у меня никогда не было. Я не хочу жить на дыбе.

– Но вы меня совсем не знаете…

– О, я прекрасно чувствую вашу душу. Это вы меня не знаете. Вы вообразили, что я добрая. Но все эти наполовину вычеркнутые из жизни годы ничего не доказывают. А вот вы думаете, что я… что я похожа на…

– Нет, – сказал Денби, – нет. Я вижу вас, я вижу именно вас.

– Тогда давайте верить друг другу.

– Подождите-ка, – сказал Денби, – а то я сейчас заплачу. Что же вы предлагаете?