Страница 15 из 27
— Ты нас и поведёшь, потому что один дорогу знаешь!..
В предрассветной темени ребята ещё издали заметили свою ракету и скоро были возле неё.
— Вот она, на месте! — едва переводя дыхание, сказал Тимка.
— Милая наша! Спасительница! — словно подружку, обняла ракету Зоря.
Тимка удивился, что никто из жителей планеты не позарился на это чудо, на такую ракету!
— Выходит, верно: все они замухрышки и свинусы! — сказал он.
— А ты сомневался! — усмехнулся Павлик.
Тимка бросился к багажнику, забрался в него, но сразу же вылез оттуда грустный.
— Украли! — сказал он. — И штаны и рубашку украли! Как я теперь в этом балахоне ходить буду?
— Не беда! — махнул рукой Павлик. — Было бы хуже, если бы воры оставили нам только твою рубашку и штаны. Интересно, как бы мы на них улетели?!
Это показалось Тимке убедительным, и он смирился.
— Экипаж, слушай мою команду! — приказал Павлик. — Занимай места!
Но Зоря вдруг закричала:
— Отставить!.. Как мы могли, как мы могли?! Ведь мы забыли взять Робота! Доброго, честного дядюшку Робота!
Павлик смутился.
— Это я, бессовестный, забыл!.. Он, наверное, ждёт. Ведь мы дали слово…
— Его приковали, — напомнил Тимка.
— Что же нам делать, ведь уже светает? — беспокоилась Зоря.
— Вы останетесь здесь, будете охранять ракету! — приказал Павлик и через минуту скрылся в густом предрассветном тумане.
Пока он добежал до городской площади, наступило утро. Павлику пришлось спрятаться, потому что возле дворца толпился народ. Подпорочники и видные жители Ненуженска бегали, суетились, видимо, ожидая чего-то очень важного. Скоро ко дворцу начали сходиться замухрышки, пещерные неучи и надутые, как индюки, обитатели Самоуважаемской улицы.
«Всё пропало! — с тревогой подумал Павлик. — Наш побег раскрыт, и в городе тревога…»
Он быстро залез в старую постовую будку, лежавшую на боку, и стал думать, что делать дальше. Однако, чем больше он вглядывался в лица суетящихся свинусов, тем меньше понимал, что происходит. Лица выражали не тревогу, а радостное возбуждение.
Когда же дворцовая площадь была набита городскими жителями до отказа, стало ясно, что собрались они сюда по поводу какого-то торжественного события.
Скоро появился и сам Великий Порок Разгильдяй Третий со своей свитой. Вспыхнули продолжительные аплодисменты в честь властителя планеты. А когда они смолкли, Великий Порок сказал:
— Сегодня стар и мал, жители Ненуженска и всей планеты, станут свидетелями чудесного превращения. Наша планета обогатится ещё тремя образцовыми свинусами! Прошу желающих следовать за мной, к месту свершения чуда.
Великий Порок сел в карету и поехал. Следом двинулись кареты жителей Самоуважаемской улицы, а уж за ними пешая толпа. Город словно вымер.
Павлик выглянул из укрытия. Дворец остался без единого охранника и без единой живой души внутри.
Первым делом Павлик запустил камнем в герб, на котором красовался сам безобразный Свинус. Затем он бросился к дверям. Но не тут-то было. Оказывается, двери были заперты. Павлик дёргал, тянул, колотил ногами, но всё безрезультатно. Он посмотрел на окна, ко все они были зарешечены.
Вдруг Павлика осенило: он вспомнил, что в подсобном помещении, где жил и работал дядюшка Робот, окно незарешечено и открыто настежь. Он обошёл дворец и, конечно, легко его обнаружил. Это был не полный второй этаж, и добраться до него такому спортсмену, как Павлик, не составляло особого труда.
Не прошло и минуты, как Павлик уже находился в жилище Робота. Но перед ним была печальная картина. Несчастный дядюшка Робот сидел неподвижно в углу. От стены к его правой ноге тянулась толстая цепь.
Павлик бросился к Роботу:
— Дядюшка Робот, что с вами сделали? Внутри огромного туловища что-то щёлкнуло и смолкло.
— Не бойтесь, это я — Павлик… Ваш друг!
Единственный глаз Робота медленно разгорелся. С трудом покачав головой, Робот жалобно произнёс:
— Чик-чирик, чик…
Павлик снова повторил вопрос:
— Что они с вами сделали?
И словно откуда-то издалека послышался глухой голос:
— Разве не видишь — прик-ковали.
— Вы же такой сильный!
Павлик взял в руки цепь, но тут же выронил её: она была очень тяжела. Робот вздохнул и сказал:
— Этот Порок не так глуп, как тебе кажется… чик… Когда дело касается зла и какой-нибудь пакости, умишко его работает. Чтобы я не сорвал эту цепь, он приказал выключить мои руки и ноги, чирик… Я не могу даже пошевелить ими… Ох!.. Если ты хочешь помочь мне…
— Конечно, дядюшка Робот! Я сделаю всё, что вы скажете! — с готовностью заявил Павлик.
— Открой на моей груди дверцы и включи два крайних рубильничка.
Павлик немедленно выполнил просьбу. Дядюшка Робот содрогнулся всем своим массивным корпусом и с резвостью мальчишки вскочил на ноги. Затем он расправил могучие рычаги рук и ухватился за цепь. Стена задрожала, но кольцо сидело прочно. Робот с новой силой дёрнул цепь, но и на этот раз безрезультатно. Тогда Павлик схватил топор-колун и начал долбить стену вокруг кольца. Раз! Раз! Раз!.. Полетела штукатурка, куски кирпича, а Робот всё сильнее дёргал цепь…
Но вот стена вздрогнула, прогнулась и рухнула, открыв широкий проход на улицу.
ГЛАВА 21 — «Серый Свинус, будь ты неладен и прощай!»
— Ура! — крикнул Павлик. — Мы свободны! Вперёд!
Он бросился к провалу в стене, но Робот схватил его за плечо и твёрдо сказал:
— Ногу сломишь, чик-чирик… Я первый.
И Павлик услыхал, как тяжело внизу звякнула цепь. Тотчас же показались ручищи Робота и бережно обхватили его, а затем, точно дорогую хрустальную вазу, опустили на землю.
— Ну вот, а теперь, чик-чирик, вперёд! Где находится ваша ракета?
Улицы были пусты. Прямо удивительно, до чего единодушно все пошли смотреть на обещанное чудо. Даже свиньи оставили свои превосходные лужи и поплелись за хозяевами.
Дядюшка Робот секунду подумал и, бережно взяв железными ручищами своего спасителя, посадил на плечо.
— Даю чик… четвёртую скорость! — пробасил он и свободной рукой включил на груди самый большой рубильник.
Робот что-то ещё говорил, но Павлик ничего не слыхал. Железное громыхание, звон цепи и свист ветра заглушали голос дядюшки Робота.
А тем временем в тюремный двор прибыли гонцы Великого Порока. Каково же было их удивление, когда они застали дубоголовых охранников спящими в самых нелепых позах. Гонцам понадобилось немало усилий, чтобы привести их в чувство.
Когда охранники уже стояли, пошатываясь и потирая глаза, в широкий тюремный двор начали вкатываться кареты. За ними валом валила толпа. Наконец появился сам Великий Порок. Он кланялся на все стороны, расточая свои чёрнозубые улыбки и с гордостью принимая поздравления.
Толпа расступилась. К властителю подошёл начальник охраны. Откозыряв, он широко раскрыл рот, но, всем на удивление, ничего не сказал, а только зевнул. Затем долго тёр лоб, припоминая события ночи, и наконец изрёк:
— Имею честь доложить, что никаких происшествий не было. — Затем покосился на шары и добавил: — Шары стоят на месте, и арестованные тоже на месте.
— Выпустить арестованных! — приказал Великий Порок.
Толпа замерла. Дубоголовые бросились к шарам, повернули их дверцами к публике и сняли крючки. Однако никто не подумал оттуда выйти. Шары начало мелко трясти, словно их лихорадило. Тогда Великий Порок взмахнул рукой, и дубоголовые, распахнув дверцы, силой выволокли из шаров скрюченных в три погибели Зазная, Лень и Неуча. Арестанты стали махать руками и топать ногами, чтобы размяться. Они походили на безобразных птиц, только что вылупившихся из огромных цветных яиц. В следующую минуту все трое молча рухнули на колени. На лицах зрителей появилось недоумение. Но сам правитель вдруг просиял. Показав рукой на дрожащих от страха Зазная, Лень и Неуча, он громогласно объявил: