Страница 13 из 14
Коллонтай налаживала связи и с зарубежными интернационалистами. Известен случай, когда во время Международного конгресса женщин в Копенгагене вождь немецкого пролетариата Карл Либкнехт и Александра Коллонтай на целый день исчезли с заседания. Причем правила конспирации они соблюли полностью. Посланные на поиски люди так и не нашли их.
Что искала эта женщина в любовных связях? Что двигало ею? Сексуальная распущенность? Неуемная страсть? Желание что-то доказать? Да, скорее это. Александра всю жизнь старалась опровергнуть слова мужа, называвшего ее в постели «рыбой». Не «рыба» она! Она – НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА!
9 января 1905 года Александра Коллонтай принимает участие в шествии к Зимнему дворцу. Расстрел мирной демонстрации потряс женщину настолько, что после этих событий она несколько дней пролежала в горячке. Начались аресты. Понимая, что и она может быть арестована, Коллонтай по поддельным документам уезжает в Финляндию, покидает Россию уже надолго. За ней бросается и Петр Маслов. Он не представляет себе жизни без нее. Правда, приезжает он в Берлин вместе с семьей. И опять тайные свидания, тайная любовь.
На словах П.П., как называет Коллонтай Маслова в письмах, готов на разрыв с семьей, готов жениться на Шурочке. А вот этого ей меньше всего надо. О новом браке Александра даже не думает. Ее начинает тяготить связь с Масловым. К тому же, произошел неприятный случай – она забеременела. Рожать Коллонтай не собирается. Тем более от Маслова. Она сбегает в Париж, где шведская журналистка Эрика Ротхейм организует ей тайный аборт. Ослабевшая после операции Александра поселяется в скромном семейном пансионе. Она пишет в дневнике: «В первый раз за годы близости с П.П. я забываю о нем и больше не хочу его приезда в Париж. Его приезд значит, что он меня запрет в дешевом отельчике, с окнами во двор, что я не смею днем выйти, чтобы партийные товарищи меня случайно не встретили и не донесли Павочке. Все это было столько раз – я не хочу плена любви! Я жадно глотаю свою свободу и одиночество без мук. Я начинаю освобождаться от П.П.!»
Но Маслов, вновь прихватив свою семью, приезжает в Париж и, несмотря на решение Александры, их связь продолжается. Хотя уже и без большой страсти с ее стороны.
В Париже Коллонтай впервые встречается с Владимиром Ильичом Лениным. Его ум, энергия, увлеченность делом революции завораживают Александру. Она не прочь занять место «подруги» рядом с ним. Увы, это место уже занято великолепной Инессой Арманд. А двум медведицам, как говорится, в одной берлоге делать нечего.
Две музы революции – Инесса Арманд и Александра Коллонтай… Они так и не стали подругами, хотя и было в их судьбе много общего. Дух соперничества не позволил им сдружиться. Коллонтай загружается работой: пишет статьи, выступает на митингах, она чувствует себя нужной.
Вот какой вспоминает Александру Коллонтай в своих известных мемуарах писатель Илья Эренбург: «Впервые я ее увидел в Париже в 1909 году, на докладе, или, как тогда говорили, реферате. Она показалась мне красивой, одета была не так, как обычно одевались русские эмигрантки, желавшие подчеркнуть свое пренебрежение к женственности; да и говорила она о том, что должно было увлечь восемнадцатилетнего юношу, – личное счастье, для которого создан человек, немыслимо без всеобщего счастья». Эренбург точно подмечает ее умение одеваться. Этого у Александры Коллонтай не отнимешь. Она не только умела одеваться, но и любила красивую одежду.
Однажды Коллонтай после очередной лекции и выступления на митинге сделала короткую остановку для отдыха в Монтре, небольшом городке на берегу Женевского озера. В гостинице она встретила свою подругу по Петербургу Татьяну Щепкину-Куперник и ее мужа, адвоката Полынова. В честь радостной встречи вечером в гостиничном номере был устроен шикарный ужин, на который Александра надела все свои меха, жемчуга и бриллианты. Прислуживающий за обедом официант потерял дар речи, когда увидел «неистовую революционерку», разодетую в такие одежды!
Что поделаешь? Наряды и драгоценности всегда были ее слабостью. Но на первом месте всегда стояли мужчины. Роман с Масловым постепенно уходит в прошлое. Петр уже неинтересен Александре ни как мужчина, ни как политический деятель. Она отвергает идеи меньшевизма и становится ярой большевичкой. Революционная работа – это одно, но про сердечные дела она не забывает.
На смену экономисту Петру Маслову, который своими преследованиями надоел Коллонтай до смерти, приходит «настоящий пролетарий» по имени Александр Шляпников. Из записи в дневнике: «Саня для меня не просто Саня, а нечто собирательное. Кусочек пролетариата, олицетворение его. Ну как, как его обидишь?» Действительно, по молодости лет Шляпников недолго работал на заводе. Но быстро сообразил, что жить за границей и оттуда бороться за освобождение трудового пролетариата намного интереснее.
Знакомство Коллонтай и Шляпникова произошло при печальных обстоятельствах, во время траурного митинга на кладбище Пер-Лашез в 1911 году. Хоронили супругов Лафарг, Поля и Лауру, деятелей французского революционного движения, основателей французской социалистической партии. Разговоры об их смерти вызывали разные толки, но никто так и не смог точно сказать, в чем была истинная причина группового самоубийства. Их и рядом лежащие шприцы с остатками цианистого калия нашел приходящий садовник.
Похороны собрали огромное количество людей. Прощание, траурные речи. Александра Коллонтай, открывшая к этому времени у себя великий ораторский талант, тоже выступала на этом митинге. После ее пламенного выступления к Александре подошел молодой человек и выразил восхищение по поводу ее речи.
Несмотря на траурность дня, свое знакомство они продолжили в кабаре. А ночью отправились на поезде в Аньер, где жил Шляпников в маленькой неотапливаемой комнате в доме для малоимущих. О! Эта ночь была страстной и незабываемой. Наутро Шляпников заявил: «Отныне ты моя жена Шурка, а я твой муж Санька». Шурке в то время исполнилось 39 лет. Шляпникову всего лишь 26. Но разница в возрасте не могла быть помехой для влюбленных.
Коллонтай в те дни пишет своей подруге Зое Шадурской: «Зоечка, я безмерно счастлива! Если бы ты только знала, какой замечательный человек стал моим другом! Только теперь я по-настоящему почувствовала себя женщиной».
Они стали жить вместе. Чуть позже Александра запишет в дневнике: «Он мне мил, этот веселый, открытый, прямой и волевой парень».
Но дороги революционной борьбы, составляющей, как ни дико это сегодня звучит, смысл их жизни, часто разводили их в разные стороны Европы: Лозанна, Цюрих, Базель, Давос, Женева. Александра читала лекции, принимала участие во всевозможных съездах и конгрессах, писала статьи.
Ведь со смертью отца, который постоянно снабжал любимую дочь деньгами, в материальном плане стало трудно. Имения на Черниговщине без нужного управления давали все меньший и меньший доход. В конце концов, их пришлось продать. Теперь Александре приходилось рассчитывать только на свои литературные способности и ораторский талант, которые, впрочем, приносили ей немалые доходы.
В это время нежданно-негаданно в Париж заявился законный, до сих пор законный(!), муж Владимир Коллонтай. Ему потребовался развод. Женщина, с которой он жил уже не один год и которая после смерти родителей Александры стала настоящей матерью ее сыну Мише, стала тяготиться не оформленными официально отношениями с Владимиром.
А Александре что? Она далека от подобных буржуазных проблем. Поэтому, не раздумывая, подписывает все нужные бумаги, берет всю вину на себя и, наконец-то, освобождает от себя давно забытого мужа. Но фамилию мужа она себе оставляет. Ей нравилось ее звучание – «Александра Коллонтай». Словно, звонок колокольчика. По поводу ее фамилии в те годы даже ходил пикантный анекдот: «Однажды при знакомстве Александра Михайловна энергичным жестом протянула руку и отчеканила:
– Коллонтай!
– А как это делается? – последовал растерянный вопрос.
– Пора бы знать! – с уничтожающим презрением заметила Александра Михайловна. – Не маленький…»