Страница 11 из 14
Но родители восприняли отношения Шурочки с полунищим инженером в штыки. Разве о таком браке они мечтали для своей дочери? Что мог дать их любимице молодой человек, только начинающий военную карьеру?
Генерал Домонтович приглашает Владимира Коллонтая к себе и открыто ему заявляет: «Вы не пара для моей дочери! И если вы благородный человек и действительно любите Шуру, то лучшее, что вы можете сделать, – это навсегда исчезнуть из ее жизни!» На что Владимир отвечает: «Судьбу Александры Михайловны я не буду решать даже с ее отцом! Мы любим друг друга. И, когда я выучусь и стану инженером, будем вместе!»
Но и сама Александра Михайловна не была бы собой, если бы беспрекословно подчинилась отцовской воле. Молодые люди продолжают тайно встречаться даже тогда, когда Владимиру отказали от дома. Их свидания устраивали ее подруги, они же приносили Шуре любовные записки. «Романтика нашей несчастной любви нравилась молодежи», – напишет она в своих воспоминаниях.
Чтобы спасти дочь от неугодной им связи, родители отправляют ее за границу, в Париж. Но разве расстояние может быть преградой для влюбленных сердец? Письма шли до востребования, и никто не мог остановить их.
По возвращению из Парижа Александра все также категорично заявляет: «Я выхожу замуж за Коллонтая». Родителям не остается ничего иного, как назначит день свадьбы. Шурочка одержала новую победу. Позже она скажет: «Два года я боролась с родителями, чтобы получить их согласие на брак с красивым и веселым Коллонтаем. Он необыкновенно хорошо танцевал мазурку и умел веселить и смешить нас в течение целого вечера».
И еще она напишет следующее: «Если бы мне не оказывали дома такого сопротивления, я, возможно, и отказалась бы от Коллонтая».
Бунтарский дух Александры проявился в полной мере. Сколько несчастий он ей еще принесет в будущем! А тогда, в 1893 году, Шурочка счастлива, подготовка к свадьбе идет полным ходом. Как и любое мероприятие подобного рода, оно не обошлось без недоразумений. Вдруг обнаружилось, что в церковную книгу невеста при рождении была записана как «младенец Александр». То-то было шуток по этому поводу!
А накануне свадьбы произошло трагическое событие. За час до венчания Шурочка узнала, что ее бывший учитель, пятидесятилетний Владимир Острогорский, пытался покончить с собой. Он травился угарным газом, но в последний момент его удалось спасти. На всю оставшуюся жизнь он остался инвалидом. Причина попытки самоубийства – очаровательная Шурочка Домонтович. Александра в шоке. Она не могла и подумать, что ее учитель безнадежно и давно влюблен в нее. Адресованное ей письмо, в котором Острогорский объяснял свое намерение свести счеты с жизнью, Александра сожгла. Под венцом Шурочка стояла несчастная и зареванная. Какое печальное начало семейной жизни! Таким, впрочем, был и весь дальнейший брак.
«Мое недовольство браком началось очень рано. Я бунтовала против «тирана», так я называла моего мужа», – однажды сообщает Александра Коллонтай.
Шурочка не была приспособлена к жизни. У родителей она привыкла жить в роскоши и достатке, не заботясь ни о каких хозяйственных делах. А тут на ее плечи легла забота о квартире, в которой они поселились с молодым мужем. Муж, пытавшийся заработать побольше денег, постоянно пропадал на службе, брал работу на дом и совершенно не уделял ей внимания. Александре абсолютно нечем было себя занять.
«Хозяйство меня совсем не интересовало», – пишет она. Но оно требовало времени. «Маленькие хозяйственные и домашние заботы заполняли весь день, и я не могла больше писать повести и романы, как делала это, когда жила у родителей».
Через год у семьи Коллонтай родился сын, которого в честь деда назвали Михаилом. Времени стало еще меньше. Ребенок капризничал, отвлекал Александру Михайловну. В ее представлении «… за сыном могла очень хорошо ухаживать няня Анна Петровна. Но Аннушка требовала, чтобы я сама занималась домом».
Обычная семейная жизнь для Александры Коллонтай была скучнейшей рутиной. День проходил за днем, а она не видела ничего, чему можно было порадоваться. Все те же мелкие и крупные Мишины капризы да недомогания, все те же ежедневные муки по поводу того, что заказать на обед, все те же ежевечерние мужнины бдения над чертежами и какими-то расчетами. Да и сексуального удовольствия от этого брака Александра не получала.
«В те годы женщина во мне еще не была разбужена, – напишет она позже. – Наши супружеские отношения я называла «воинской повинностью», а он, смеясь, называл меня рыбой. Но я любила на него смотреть, мне он весь нравился, и даже было жалко его, точно жизнь его обидела».
По этому поводу, уже в наши дни, журналистка Софья Черказова скажет: «Попросту молодой муж был сексуально малограмотен. Никаких пособий, руководств и советов по практике эротических отношений тогда не существовало. А спрашивать об «этом» у более опытных однолеток, а тем более старших по возрасту, считалось неэтичным, если не сказать больше. Так и жила Александра Михайловна, жена и мать, но не испытавшая ни одного оргазма».
Про оргазм ею, конечно, сказано смело. Никто этого не знает и уже никогда не узнает. Но то, что она задыхалась в рутине семейной жизни, известно точно. «К Владимиру Людвиговичу оставалась девичья влюбленность. Но мужем он не был и никогда не стал для меня».
К этому времени относятся первые сексуальные эксперименты, которые и сделали Александру Коллонтай той, кем она вошла в историю.
Известен следующий факт. В один из периодов депрессии, которые ее часто навещали, Александра Коллонтай решила организовать брак между своей ближайшей подругой Зоей Шадурской и коллегой мужа молодым офицером Александром Саткевичем.
Она приглашает обоих пожить в их доме, так называемой, «коммуной», дескать, так веселее.
Вечерами собирались вчетвером в гостиной, читали вслух социальную публицистику, отобранную Шурой. Зоя слушала страстно, Саткевич внимательно, муж – зевая. Заходили новые друзья хозяйки дома – учителя, журналисты, артисты – и до хрипоты спорили о политике. Одна беда – Александра Саткевича совершенно не интересовала Зоя Шадурская. Хозяйка дома, замужняя Александра Коллонтай, привлекала его больше. Да и сама Шура как могла, кокетничала с «квартирантом», распаляя его все больше и больше. Любила ли она его? Пожалуй, ни тогда, ни позже Александра и сама себе не могла внятно ответить на этот вопрос. Зоя Шадурская, так и не заполучившая мужа, покинула их «коммуну». А в доме остался жить «треугольник». Саткевич стал любовником Александры.
Жизнь втроем… Что может быть противоестественнее? Но Шурочку вполне устраивали такие отношения. «Я уверяла обоих, что их обоих люблю – сразу двух. Любить двоих – значит не любить ни одного, я этого тогда не понимала».
Владимир тоже примирился с такими отношениями. Он даже шутил: «Узы брака бывают иногда так тяжки, что их приходится нести втроем». Александра пишет в дневнике: «Мы все трое хотели быть великодушными друг к другу, чистыми перед собой и… все усложняли».
В это же время происходит событие, круто изменившее жизнь Александры. Она знакомится с Еленой Дмитриевной Стасовой. Новая подруга также молода, также очень энергична, из семьи, принадлежавшей к интеллектуальной элите России. Отец Елены, один из крупнейших адвокатов Петербурга, выступавший в качестве защитника на громких политических процессах. А Елена Дмитриевна – ярая большевичка. Она и Александру привлекла к этому движению.
И вот, в жизни Шурочки Коллонтай появился смысл. Она нашла то, что искала. Ее призвание – избавление человечества от социального зла. Семья – тюрьма, и только вырвавшись из этой темницы, можно заняться настоящим делом. Настоящим, революционным.
Коллонтай приходит к выводу, что любовь к сыну – простой эгоизм, а любовь к мужу – ненужная роскошь. Ее предназначение не в этом. Через пять лет супружеской жизни Александра Коллонтай решается на развод. В апреле 1898 года она, забрав сына и няню, поселяется на Знаменской улице.
«Мы разошлись не потому, что разлюбили друг друга, – писала Александра. – Меня увлекала волна нараставших в России революционных событий».