Олег Антонов

Как известно, шум, поднятый вокруг «машины Дина», постепенно утих. Накопившиеся «материалы отрицательного порядка» убедили человечество в незыблемости законов физики. Идея Дина, скажем прямо, неверна…

Антонов вынужден был отказаться от надежд, суливших грандиозный успех развитию авиации.

Что же представлялось ищущим глазам Генерального конструктора, когда он вглядывался в затуманенную даль грядущего.

В многочисленных интервью, которые в разное время давал Антонов корреспондентам, ему почти неотвратимо задавался вопрос: что он думает об авиации будущего?

— Начало двадцать первого века будет эрой летательных аппаратов с вертикальным взлетом. Это потребует больших затрат энергии, но это себя оправдает. При больших скоростях в воздухе мы больше времени тратим на то, чтобы добраться по земле от города до аэродрома и после полета опять от аэропорта до города. При вертикальном взлете и посадке летательного аппарата в самом городе мы раза в три выигрываем во времени.

Где-то рядом стоят самолеты укороченного взлета и посадки. В этом случае можно использовать вертолетные площадки в городской черте. Опять выигрыш во времени.

Большую роль в ближайшем будущем сыграют аппараты, оборудованные для взлета и посадки с воздушной подушкой вместо шасси. Это сделает самолеты безаэродромными. То есть они смогут взлетать и садиться с любого грунта и даже с воды.

Возможно, появится и баллистическая авиация. Специальный самолет разгоняется до первой космической скорости, выходит подобно спутнику в безвоздушное пространство, проходит часть околоземной орбиты и приземляется за десятки тысячи километров от места взлета.

Интересно, что наряду с самолетами завтрашнего дня Генеральный думал одновременно и о будущем автомобиля.

Один из спутников Антонова во время пребывания конструктора в Париже вспоминает:

— Мы глядели на густой нескончаемый поток автомобилей на улицах французской столицы. Олег Константинович задумчиво произнес: «Скоро автомобиль должен изменить свой традиционный облик. Вы посмотрите, в современном городе ему уже тесно. Конструкторы должны исходить не от автомашины, как единицы, а от потока. В этом случае автомобиль должен иметь вокруг себя своеобразный „предохранительный бампер“, оберегающий машину со всех сторон. Это заставит в конечном итоге постепенно изменить традиционный облик автомобиля. Он в конечном итоге приобретет овальную, а может быть, даже сферическую форму или близкую к ней.

Естественно, у автомобиля будущего должен быть не бензиновый, а электрический двигатель, не отравляющий жителей города. Это электромобиль».

Известно, что Олег Константинович активно поддерживал одного из сотрудников своего КБ — механика, строившего плавающий автомобиль-амфибию.

— Он не только помогал мне советами, — рассказывает Анатолий Тарасенко, — но выделил даже двигатель и кое-какие дефицитные материалы для амфибии.

Амфибия была создана и участвовала даже в одном из пробегов самодельных автомобилей по стране, который организовал в свое время журнал «Техника — молодежи».

Автомобиль прекрасно шел по земле, отлично плавал и выбирался на заболоченный берег с помощью резиновой гусеницы, надеваемой на колеса, когда амфибия была еще на плаву.

— Вы знаете, — говорил Тарасенко, — я целиком обязан Антонову в создании такой необычной машины. Он всегда поддерживал нас, сумасшедших.

Механику можно верить. Генеральный интересовался всем. Как депутат Верховного Совета СССР, он даже рассматривал и проверял на жизненность чертежи дирижабля, разработанного изобретателями-любителями.

— Что поделаешь, это по назначению, — смеялся Олег Константинович, смело прикасаясь к еще неизведанному будущему.

СЛАВНОЕ МОРЕ, СВЯЩЕННЫЙ БАЙКАЛ

8 июля 1971 года в газете «Правда» появилась статья О. Антонова под названием «С чего начинается творчество».

Есть в этой статье строки, которые не оставят любого читателя равнодушным. Они о любви к Родине, о защите ее экологической чистоты.

Еще никто до этого не говорил так четко и ясно о прямых и конкретных задачах, встающих перед любым человеком, ответственным на своем рабочем месте за сохранение родной земли, ее красоты и самобытной чистоты.

«Любовь к родине выражается у разных людей по-разному, — писал Антонов. — Березки. Наши бескрайние равнины, наши горы! Наши величественные реки и леса, наши города и села!.. Как все это прекрасно.

Да, это прекрасно. Но такая любовь всегда бывает пассивной. Она имеет потребительский оттенок.

…Но есть другая любовь. Любовь боевая, активная, выплавленная из жгучего желания сделать нашу Родину более прекрасной, более могучей, процветающей. Именно быстрое развитие самой передовой техники сохранит нам и милые сердцу березы и сосны, реки и озера, луга и леса.

Переход техники на более высокую, экономичную ступень, для которой характерно производство без отходов; технологические производства, не требующие огромного расхода воды; материалы, не нуждающиеся для своего изготовления в сведении миллионов гектаров леса; сверхинтенсивное сельское хозяйство, использующее меньше земельной площади для получения значительно большей массы продуктов — такая техника обеспечит и быстрейший прогресс, и понимание наших счастливых потомков.

Где начинается Родина?

Для конструкторов она начинается за чертежной доской, на испытательном поле. Для исследователя — в лаборатории, у электронно-вычислительной машины. И всегда и везде с коллективом пытливым, ищущим.

Составить весь коллектив из одних энтузиастов пока вряд ли возможно. Но организовать дело так, чтобы энтузиасты задавали тон, определяли творческое лицо коллектива, — можно и нужно».

Призыв к активной, действенной любви к родной земле — не случайный всплеск просветленного сознания Генерального конструктора — он, этот призыв, лишь звено в последовательной деятельности человека, считавшего долгом своим непримиримую борьбу за сохранение окружающей среды.

Когда-то знаменитый американский художник Рокуэл Кент замечательно сказал:

— Природа кончается там, где начинается окружающая среда!

Хранить надо не окружающую среду, а именно природу.

Буквально так определялся характер призыва ученого к сохранению уникумов родной природы. Антонов принимал самое активное участие в широкой дискуссии, посвященной защите озера Байкал. Незабываем тематический вечер «Будущее Байкала», который проводился Московским обществом испытателей природы в Доме ученых 13 июля 1976 года.

Сюда, в старинный особняк, переданный ученым после революции, собрался весь цвет общественности, выступавшей за сохранение Байкала от посягательств на него — строили целлюлозный комбинат, вырубали окрестные леса; всем напором бесчувственной техники XX века, попавшей в холодные руки оказенившихся «технарей», уничтожали удивительное, неповторимое.

Достаточно взглянуть на программу вечера, чтобы почувствовать, какие силы (вот уже в который раз!) выступили в защиту Байкала, объединенные прекрасным лозунгом Николая Рериха «Трудности рождают новые возможности!». А вот еще оценки:

«Байкал не только бесценная чаша с живой водой, но и часть души нашей», — писатель Л. М. Леонов.

«Словно море, священный Байкал», — конструктор О. К. Антонов.

«Ценность Байкала — для мировой науки», — Г. И. Глалазий — директор лимнологического института.

Эти оценки и одновременно темы докладов завершились коллективом светил нашей науки:

«Споры вокруг строительства целлюлозных предприятий», акад. А. И. Берг, акад. А. Л. Яншин, проф. С. В. Кафтанов, проф. Л. А. Зенкевич и др.

Просторный зал Дома ученых был полон — яблоку упасть негде.

— Что такое море? — обратился к присутствующим Антонов. — Большая Советская Энциклопедия отвечает: «Общепринятой классификации не существует». На самом деле: Черное море — это море. Через проливы соединено с Мировым океаном. Азовское тоже «вливается», но, по определению БСЭ, это «огромный мелководный залив». Каспий тоже морс, которое никуда не вливается, но соленое и довольно большое.