Стикс - 2

— Куда едем? С какой станции? — Не слушая ее оправданий, тот принялся выписывать штраф. Остальные смотрели на Лесю с сочувствием. Их почему-то не трогали.

— Новенькая?

— Да. — Ее лицо было багровым от стыда. Квитанцию неловко принялась засовывать в сумочку.

— Ничего, примелькаешься, и отстанут. Скажи: на работу, мол, езжу. А на проездном разориться можно. Они ж не звери. Такие же люди.

Она была так расстроена, что не могла сказать ни слова в ответ. В общем, день начался неудачно. Потом она сидела за кассой, за спиной стояла наставница и то и дело одергивала:

— Не так. Видишь — хлеб. Ассортимент надо знать наизусть. Цифры выучи, а то так и будешь с вопросами бегать, людей от работы отрывать. — И на ухо: — На два умножь.

— Но здесь же одна булочка!

— Я тебе потом скажу.

Потом она, краснея, выслушала инструкции:

— Видишь, что покупатель при деньгах и торопится, — выбивай мелочевку по два раза. Вместо одной булочки — две. Йогурты тоже. Сырки глазированные. Никто и не заметит. А если пьяный, и ты будь наглее. Пококетничай с ним. А чек на руки не отдавай. В корзину суй, под стол.

— Но зачем все это?

— Да ты как вчера родилась! Надо же и нам с чего-то жить! Недостачу, милочка, на всех делят. Каждого не обыщешь. Все по мелочи воруют. Они нас обманывают, мы их. Это, милочка, жизнь. Привыкай! А то я смотрю, ты тепличная. Особенно к подросткам присматривайся, к детям, которые без родителей. Через кассу не выпускай, только через охрану. Ничего. Освоишься — поймешь. Ты красивая. Это хорошо. Будешь нам выручку делать.

К концу рабочего дня она перестала что-либо соображать. День казался бесконечным. Вот когда Леся пожалела о работе в прокуратуре! Пусть не через две смены, зато с девяти до шести. С часовым перерывом на обед. Да с поблажками от добряка Цыпина. «Владлен Илларионович, я на минутку выбегу?»

Здесь перерывов не было, люди шли потоком. «Но здесь же так дорого!» — удивлялась она. Цены не в пример р-ским, все намного дороже. А о существовании некоторых продуктов она даже не подозревала. По мнению Леси, отовариваться в таких дорогих магазинах было безумием. Тем не менее без работы она не сидела.

«Откуда у людей деньги? — думала с тоской, глядя на доверху заполненные тележки. Лето, дачи, пикники. Готовый шашлык, только шампура ждет, дорогие напитки, салаты, какие только душе угодны, и даже дрова в фирменной упаковке. — Вот так и пройдет моя жизнь. На обочине. А они… Красивые, веселые, богатые. На меня — ноль внимания. Ну откуда такие деньги? И опять — она!»

Красавица, так на нее похожая, должно быть, живет неподалеку. Приехала на машине, все с тем же Лешей. Обручального кольца на пальце нет. У него тоже. Рассмотрела это, пока они выкладывали на ленту конвейера покупки. И безупречный маникюр тоже разглядела. Невольно спрятала свои руки. А ведь когда-то были красивые! Почему перестала делать маникюр?

— Девушка, вы уснули?

Полный, рыхлый молодой человек смотрит на нее с неприязнью. Сразу видно: большой начальник. Смотрит на всех свысока, хотя ростом не вышел. Взгляд надменный, губы брезгливо поджаты. Она краснеет и хватается за батон хлеба. Как называется? Как его пробить? Цифры в голове путаются, потому что красавица-блондинка смотрит на нее, не отрываясь.

— Что вы копаетесь? — раздраженно говорит ее спутник.

— Извините, я новенькая. — Где же наставница? Куда она запропастилась? Уф! Справилась!

Молодой человек сгружает в тележку оплаченные покупки. Потом берет чек, который она забыла бросить под стол, в корзину, смотрит в него какое-то время и вдруг спрашивает:

— Девушка, а почему два батона хлеба? Где вы видите два?

— Извините, — багровеет она.

— Где ваш управляющий?

— Я новенькая.

— Меня это не волнует. Позовите ваше начальство.

Появляется наставница:

— Что случилось?

— Мне пробили два батона хлеба вместо одного. Я уже не первый раз ловлю вас на мелком мошенничестве.

— Девушка работает у нас первый день.

— А меня это не волнует. Позовите управляющего.

— Минутку.

У кассы уже скопилась очередь, но тому, которого блондинка называет Лешей, на это наплевать.

— Проходите в другую кассу, — жалобно лепечет она.

— Безобразие! — раздается в ответ.

— Бардак!

— Где ваше начальство? — ворчит народ, переходя к другой кассе.

Красавица в бриллиантах безразлично смотрит на витрину павильона косметики. Наконец появляется начальство: высокий плечистый мужчина в белоснежной рубашке.

— Что случилось?

— В вашем супермаркете занимаются мелким мошенничеством. В прошлый раз мне пробили пять йогуртов вместо четырех, сегодня два батона вместо одного.

— Эта девушка у нас работает первый день. Наставница отошла, вот она и ошиблась.

— А зачем вы берете на работу кого попало?

— С кадрами проблема. Москвичи не очень-то идут на такую зарплату.

— Это ваши проблемы. Вы управляющий?

— Менеджер по персоналу. Надя, исправь. Верни покупателю деньги за батон. Извините.

— Я ваш постоянный покупатель! Вы должны ценить таких клиентов, как я!

Полный Леша разражается тирадой о том, как надо любить и ценить постоянных клиентов и от чего зависит репутация любого магазина. Менеджер по персоналу кивает: да, да, да. Лицо у него каменное. И все это из-за какого-то батона! Десять рублей! У Леси дрожат губы. Да у него в тележке покупок не на одну тысячу! Наставница открывает ключом кассу, снимает стоимость одного батона и шипит на ухо:

— Нашла с кем связаться…

— Но вы же мне сами говорили: если состоятельный…

— Да этого Лешу кто ж не знает? Думаешь, в первый раз? Он уже всех достал! Скряга! Всегда внимательно разглядывает чек и, если на ценнике в зале одна цена на товар, а на чеке другая, закатывает скандал. Объяснять, что ценники менять не успеваем, бесполезно.

— А почему же ей все покупает? Глянь, какие дорогие продукты! — Леся кивает на блондинку, которая равнодушно осматривает теперь уже витрину с ювелирными украшениями.

— Это ж любовница его шефа! Как говорят.

— Так это не его женщина?

— Кто ее разберет, чья она? Она обычно приходит с та-аким красавчиком! Вот этого можно обсчитывать хоть на сотню! Слова не скажет! Весь в себе. Но как-то рука не поднимается.

Инцидент наконец исчерпан. Леша торжественно берет десять рублей из рук менеджера по персоналу и вывозит тележку с покупками на улицу, к огромному джипу с тонированными стеклами. Блондинка с равнодушным лицом идет за ним. А мужчина в белой рубашке направляется к кассе, где случился инцидент:

— Надя, сядь за кассу на пять минут. Девушка… — он смотрит на бейджик, — Олеся, да? Можно вас на пару слов.

Она идет, понимая: сейчас будут отчитывать. Может, и уволят. Вот тебе и устроилась на работу в Москву! Вот тебе и день второй!

— Вы ведь не москвичка?

— Нет. Я из Р-ска.

— А к нам как попали?

— Подружка привезла. Она у вас уже полгода работает.

— Ну и как?

— Ей нравится.

— А тебе нет? — переходит он вдруг на ты.

— Да уж после такого…

— Да, пустяки, — машет рукой мужчина в белой рубашке. — Типичный сноб.

— А если он управляющему нажалуется?

— Да хоть президенту! Думаешь, работы в Москве мало? Знаешь, сколько таких супермаркетов? И везде: требуется. Меня, кстати, Сашей зовут. Значит, мы с тобой в одну смену. Тебя подвезти после работы?

— Куда? В Р-ск?

— Можно и в Р-ск. Далеко он?

— На машине часа полтора. Если пробок нет. А на нашей дороге они редко бывают. Мы вроде как на отшибе.

— А я до дома два часа добираюсь. Туда два, да обратно два. В сумме получается четыре. Выходит, мне до Р-ска ближе? — подмигивает Саша.

Она теряется. Подвезти — это значит, что он на ночь останется. Намек понятен. А что ее смущает? Ванька Мукаев, у которого с женой медовый месяц? Да и в электричке трястись неохота. Особенно не хочется повторения инцидента с контролерами. Поскольку она молчит, Саша кладет руку ей на плечо и улыбается: