Страница 9 из 12
— Представь себе, да! — с вызовом сказала Люська. — Ну не везет мне на них. Я знаю, что до обеда у тебя лекции в институте, муж меня прикроет. Но хотя бы во второй половине дня?
— Во второй половине дня я везу Касю к работодателю. Извини.
— Какую еще Касю? — ревниво спросила Люська.
— Ту самую женщину, которую я приютила. Но, возможно, вечером…
— Вот и отлично!
— Люсенька, я ничего не могу обещать…
— Значит, мы договорились! До вечера с ней Петька посидит. Тебе ничего не надо делать. Заехать и проверить, как у них дела. К одиннадцати вернется Сережа, а к полуночи я. У меня запись.
«А утром мне на работу, — невольно вздохнула Люба. — И когда, спрашивается, мне стеклить балкон? Не успеешь оглянуться, как зима настанет!» Невольно она бросила взгляд на телефонный аппарат, под которым лежали аккуратно вырезанные газетные объявления. «Муж на час».
— …Люба, я очень рассчитываю на твою помощь, — тараторила Люська. — Я уверена, в ближайшем будущем случится что-то такое, что мы все в обморок упадем! Я должна оказаться там первой.
— Где? — удивилась Люба.
— В месте, где это случится! Мне нужна сенсация! Криминальная сенсация! То, чего еще не было!
— Боюсь, что это невозможно, — невольно вздохнула Люба. — Все уже было.
— Брось! — запротестовала неисправимая оптимистка Люська. — Надо верить в свою удачу! Мы им всем еще покажем! Чао! Завтра увидимся!
«Кому это им?» — подумала Люба, положив трубку, и заметила, что Кася смотрит на нее вопросительно.
— Это моя лучшая подруга. Апельсинчик, — пояснила Люба. — Да, та самая. Мы вместе учились в школе. А точнее, все десять лет просидели за одной партой.
— О! — только и смогла выговорить Кася. И повторила: — О!
— Завтра мне надо к ней заехать и приглядеть за моей крестницей.
— Конечно, конечно! У вас такие друзья! — с уважением сказала Кася.
— Но сначала мы поедем к… В общем, я, кажется, нашла тебе работу. Но работа сложная, — сразу предупредила Люба. — Этот человек болен и у него тяжелый характер.
— Нет такого человека, с которым я не смогла бы ужиться, — уверенно сказала Кася. — А больные это все равно что дети. Уж с детьми-то я ладить умею! Дети — это… Это счастье!
В ее голосе была такая тоска! Люба поняла, что Кася очень любит детей и скучает по своим воспитанникам.
— Ты звонила подруге? — строго спросила она.
— Да, — кивнула Кася.
— И что она сказала?
— Ничего.
— То есть?
— Сказала: «Хорошо, я соберу твои вещи».
— И когда тебе надо за ними заехать?
— В любое время.
— Ладно, разберемся.
…Неизвестно, кто из них больше волновался, когда они ехали к Климову. Люба, ко всему прочему, сидела за рулем машины. Когда ей было не ко времени, она не упускала возможности попрактиковаться в вождении. За рулем Любовь Александровна Петрова чувствовала себя не слишком уверенно, и машина у нее была под стать ее же способностям. Маленькая, чтобы не было проблем с парковкой, с маломощным двигателем, поскольку Люба боялась высоких скоростей, но зато иномарка, из салона, чтобы чинить по гарантии. Ведь автомеханики относились к разряду сферы обслуживания, сталкиваться с которой Люба боялась до смерти. Она надеялась, что новая машина долго не будет ломаться. Машину Люба взяла в кредит и по этой причине оформила полную страховку. Теперь она чувствовала себя относительно спокойно. И еще одна деталь: машина была нежно-сиреневого цвета. Когда Любовь Александровна Петрова, выбирая ее по каталогу, остановилась на сиреневой, то ругала себя последними словами. Будут насмехаться. Дамочка, да еще на сиреневой машине! Но поделать с собой ничего не могла. Она знала, что Стас тоже не удержится от язвительного замечания. Но со Стасом они расстались.
— Любовь Александровна?
— А? Что?
— У вас такая красивая машина!
— Спасибо.
— Мне нравится! Честное слово! — с детским восторгом сказала Кася.
«Как-то нас встретит Климов?»…
Дом, в котором он теперь жил, был новенький, элитный, с подземной парковкой, консьержем, и оборудован видеокамерами. Но, как и велел Климов, за его гостями велось только наружное наблюдение. Охранники топтались на лестничной клетке, в квартиру их не впускали. Люба и Кася прошли фейс-контроль, из-за железной двери с тремя замками дали добро. Георгий Кимович надежно заперся в крепости, только что не вырыл ров. Дверь им открыл Борис. Он вновь был в белоснежной рубашке с коротким рукавом и брюках классического покроя. Офисный вариант. Ему шло. Помощник Климова неприязненным взглядом скользнул по Касе и нелюбезно сказал:
— Заходите.
— А где Георгий Кимович? — спросила Люба.
— Заперся у себя в кабинете с нотариусом. -В голосе Бориса слышалась обреченность. — Подождите в гостиной.
Люба огляделась. Двери, двери. В квартире было не меньше четырех комнат, кухня и два санузла. Шикарный ремонт. Дорогая солидная мебель. В гостиной, куда они прошли, царил полумрак. Окна были занавешены тяжелыми портьерами. Смущенная Кася присела на краешек дивана, обитого темной кожей. Борис не обращал на нее ни малейшего внимания. Люба поняла: Кася ему не понравилась. Это была нелюбовь с первого взгляда. Она почему-то немного успокоилась. Инстинктивно женщина ревнует интересного мужчину ко всем, даже если ее собственные перспективы равны нулю.
— На минутку, — позвала она помощника. — Нам надо поговорить. Наедине.
Ей захотелось наладить с ним контакт. В конце концов, Касе здесь жить. Борис вышел следом за ней в просторный холл. Надменно спросил:
— В чем дело?
Должно быть, это была его манера общения с женщинами. Со всеми без исключения. Свысока, с чувством собственного превосходства.
— Вы женаты? — неожиданно для себя спросила Люба.
— Нет. Но какое это имеет значение?
— А почему?
— На каком основании вы задаете мне эти вопросы?
— Просто так. Возможно, хочу вам помочь.
— Вы думаете, у меня проблемы с женщинами? -Борис откровенно рассмеялся, показав белоснежные зубы. Люба невольно отметила отличную работу стоматолога. В этот рот была вложена не одна тысяча долларов, она знала расценки.
— Что вы имеете против Каси?
— Ничего, — пожал плечами Борис. — Она мне безразлична.
— Но вы смотрите на нее с откровенной неприязнью.
— Послушайте, вы, психолог, — презрительно выделил он последнее слово, — здесь ваши усилия напрасны. Если женщина мне не нравится (а сначала я оцениваю ее как женщину), я не обязан быть с ней любезным.
— А какие женщины вам нравятся? — на всякий случай спросила Люба.
— Вам это интересно? Извольте. Мне нравятся девушки, — подчеркнул он, — с внешностью фотомоделей. Красивые, ухоженные. Высокие. Блондинки. А она, простите, корова.
«Ни малейшего шанса, — уныло подумала Люба. — У тебя, маленькая, далеко не худенькая, темноволосая и ко всему прочему женщина, нет ни малейшего шанса. А что ты хотела? Он молод, хорош собой, богат». Надо отметить, что среди лекций, которые она читала, был курс для тех женщин, которые хотят выйти замуж, но испытывают трудности психологического плана. Люба должна была помочь им обрести уверенность в себе. Борис был великолепным наглядным пособием, а практическая работа с его использованием — отличной возможностью проявить себя. Но Люба уже признала, что ей придется сдаться. Он был непробиваем. А высокие, красивые ухоженные блондинки выходят замуж и без помощи психолога.
— Что ж, — вздохнула она, — я искренне желаю вам встретить такую женщину.
— Это не проблема. В ночных клубах, куда я хожу, их хватает. Мне бы хотелось, чтобы она, ко всему прочему, что-то из себя представляла. Чтобы у нее было дело. Какое-то занятие в жизни. Кроме как ходить по салонам красоты и массажным кабинетам. Собственно, поэтому я и медлю. Ну что, я прошел тест? — и Борис обаятельно улыбнулся, вновь показав белоснежные зубы.
— Да. А что касается Каси, я думаю, что Георгию Кимовичу она подойдет.