Фобия

— Мы давно в разводе.

— Да. Ты развелась, я замуж вышла.

— По-моему, тебе больше повезло. Марк — замечательный человек.

— Ты тоже так думаешь?

— Неудобно как-то хвалить чужих мужей, но я считаю, что тебе очень и очень повезло. Держись за него.

— Я очень его люблю.

— И он тебя тоже очень любит.

— Правда?

— Ну конечно!

— Я давно хотела спросить… Ты знаешь, со стороны оно как-то видней. Дядя… Он очень сомневался в Марке. Даже не разрешил мне сделать его собственником нашей квартиры вместе со мной и… Словом, он не давал мне денег, все оплачивал сам, все покупки.

— Почему?

— Боялся, что я отдам деньги Марку. Между ними были сложные отношения… Так ты думаешь, он меня действительно любит?

— Ну конечно!

— Ника, мне плохо. Я цепляюсь за него изо всех сил. Потому что жизнь для меня — это Марк. Если не будет его, то я… Наверное, я этого не переживу. Но что это я? Он такой молодой, такой здоровый, сильный! Видела бы ты его в спортзале!

— Ты что, ходишь с ним в спортзал?

— Да. Это смешно, я знаю. Мне-то ничего нельзя с моим сердцем. Но я просто на него смотрю. Правда, последнее время он часто задерживается на работе, и мы видимся все реже и реже. Я очень одинока.

— Ну хочешь, я приеду?

— А твоя работа? Твоя больница, пациенты? У тебя же летом был отпуск.

— Возьму за свой счет.

— Тебе жить на что-то надо. Родители пенсионеры, муж при разводе до нитки обобрал.

— Ну, мне же дача досталась.

— Дача! Дом в деревне. Видела я его. Одного ремонта сколько… Послушай, может, тебе деньги нужны?

— Ну вот еще! Давай оставим разговор о деньгах! Одно дело, когда я к тебе в гости прихожу, потом ты ко мне, другое — когда ты мне просто даешь деньги. Ведь потом никогда не попросишь вернуть, потому что прекрасно знаешь: отдавать-то мне нечем. Не надо, я все равно не возьму.

— Мне так хочется что-то для тебя сделать! Ты всегда была умнее, красивее. Я у тебя в школе домашнее задание все время списывала…

— Ну нашла что вспомнить!

— Ты в медицинский сразу поступила, а я…

— А ты год спустя в педагогический. Тоже хорошо.

— Да, поступила! Дядя помог!

— Ну и что? Все так живут, все пользуются связями, если есть чем пользоваться. По-моему, у тебя какая-то болезненная честность, Рина. Да забудь ты про это! Как будто других проблем мало!

— Теперь много. Надо оформлять какие-то бумаги.

— Наследство, да?

— У него были квартиры, счета. И все перевел на мое имя.

— Ну ничего удивительного. Он же тебе был как отец.

— Так и не поняла, почему дядя никогда не женился?

— Ходили слухи про какую-то роковую любовь. Она умерла вроде, а он на всю жизнь остался холостяком. Хороший был человек. Очень хороший.

— Спасибо. Ты мне звони.

— Конечно. Часто буду звонить.

— Нет, лучше я тебе. Все-таки межгород. Надо платить за переговоры.

— Ну, какие пустяки, Рина!

— Нет, не пустяки. Я теперь богатая.

— Это очень хорошо, что у тебя нет материальных проблем. С твоим здоровьем только их не хватало! Береги себя. И… держись.

— Спасибо.

— Все, целую. Пока.

Целую.

Звонок.

— Алло?

— Марина, девочка, добрый вечер.

— Федор Миронович?

— Он самый. Как твои дела?

— Неважно. Плохо себя чувствую.

— Теперь понимаю, что Виктор поступил правильно. Нельзя тебе нервничать. Он не хотел умирать на твоих руках. Так вот что я собирался тебе сказать: Виктор просил о тебе позаботиться. Очень просил.

— Да у меня муж есть, Федор Миронович!

— Муж — это хорошо. Очень хорошо. Виктор хотел верить, что твой муж тебя любит. По-настоящему любит. Но муж — это муж, а я отныне твой личный адвокат. Вот так-то.

— Адвокат?

— Тебе теперь как никогда нужна защита. Слушай меня, девочка, очень внимательно. Завещание Виктор, конечно, оставил. Все в твою пользу, поскольку, кроме тебя, у него никого не было. Он еще при жизни большую часть денег и имущества перевел на твое имя. За исключением кое-каких мелочей, но об этом после. Я тебе сейчас назову номер счета, там лежат деньги. Порядка трех миллионов рублей. На первое время тебе хватит, а потом…

— Трех миллионов?! Но зачем же так много!

— Этими деньгами ты можешь распоряжаться уже сейчас. Но только ты. Очень прошу: пока ничего не говори мужу.

— Ну почему, Федор Миронович?

— Не надо ему знать, сколько и чего у тебя есть. Вот родится ребенок…

— Мне врачи пока запрещают.

— Ничего-ничего, медицина идет вперед. Журнальчики-то почитываем, да и телевизор смотрим. Программу «Здоровье». Сам что-то стал последнее время сдавать, возраст, ничего не поделаешь. Шестьдесят не тридцать. Да-а-а… То в боку колет, то в груди. Когда рожала твоя мама, одно было дело, а с того времени тридцать лет прошло. Ты их поменьше слушай, врачей. Рожай ребенка, тогда и поговорим и с тобой, и с Марком. Дело-то серьезное. В общем, получается, я вроде как Виктора покойного душеприказчик. А он хотел только одного: тебя, Мариночка, защитить. Люди до денег жадные и за меньшее глотку готовы перегрызть, а уж за миллионы… Словом, бумаги составлены так, что при разводе твой муж ничего не получит. Вся собственность записана на твое имя, получена тобой в качестве наследства. Он на нее претендовать, конечно, может, но на то есть я и мои связи. И связи покойного Виктора. Защита у тебя надежная. Марк может уйти из твоего дома в чем пришел и с чем пришел. Так-то. Ты это запомни на всякий случай. Вот если родится ребенок, тогда союз ваш можно считать скрепленном, и тогда…

— Не надо так о Марке. Прошу.

— Любишь, значит, его?

— Очень люблю.

— Ну ничего. Вы только год женаты. Вот приглядишься получше… Кстати, как у тебя с работой?

— Работаю.

— Все у него?

— Да.

— А зачем?

— Не хочу дома сидеть.

— Это правильно. Работать, Мариночка, надо, только… Я слышал, у тебя проблемы?

— Какие проблемы?

— Консультировался у врача. Ну ты не смущайся, я же твой адвокат! Я о твоей фобии телефонной. Как она?

— Прошла.

— Мариночка, ты сейчас правду говоришь?

— Да.

— А почему голос такой?

— После того как позвонили и сказали о дяде, мне снова страшно подходить к телефону.

— Вот и уходи с работы. Что за глупая идея — работать секретарем на телефоне?

— Марк посоветовал. Чтобы вылечилась.

— Так он знает?

— Да.

— Тоже мне, психотерапевт! Это врач тебе должен говорить, как лечить, что лечить. Обещай мне, что обязательно проконсультируешься у психотерапевта. Обещаешь?

— Да.

— Записывай номер счета и банк, где лежат деньги…

Звонок.

— Рина? Почему ты молчишь?

— …

— Рина? Ответь мне, Рина! Не молчи!

— Да. Алло?

— Что с тобой? Опять?

— Это ты, Марк?

— Конечно, я. Что случилось?

— Откуда ты звонишь?

— Из машины.

— Я тебе много раз говорила, чтобы не звонил из машины! Чтобы ты не смел звонить из машины! Ты в аварию попадешь! Положи немедленно трубку!

— Положить? Куда положить? У меня в руке мобильный телефон.

— Тогда я положу!

— Рина, постой. Я все сделаю, как скажешь, только не клади трубку! Ведь потом ты к телефону не подойдешь.

— Марк…

— Рина, я припарковался. Не клади трубку. Ты в жутком состоянии. Кто-то звонил?

— Нет. Два раза ошиблись номером.

— И ты в таком состоянии?! Самая настоящая истерика: голос дрожит, да и руки, наверное, трясутся. Трясутся?

— Да.

— А пульс? Как твой пульс?

— Учащенный. Давление, кажется, подскочило.

— От того, что кто-то два раза ошибся номером! Нет, это уж слишком! Знаешь, больше не выходи на работу. Это была моя ошибка.

— Ты хочешь запереть меня в четырех стенах?!

— По-моему, ты просто видеть не можешь телефона, а уж целый день отвечать на звонки клиентов…