Страница 7 из 8
– Ну примерно. Проценты будут обсуждать. Гласно, как у нас принято, – произнесла верноподданная Татьяна Петровна.
Наталья и Тамара Николаевна покосились на нее, но промолчали.
Разговоры про гласность были любимым коньком главврача. Единственная проблема заключалась в том, что общее обсуждение процентов вовсе не означало, что распределять их станут не по тому же принципу любимчиков.
– Сереж, а чего опять снимать будут?
– Да я сам толком не знаю, приказ пришел какой-то новый, но я его пока не видел. Вроде больше чем на одну ставку работать не разрешат.
– И как тогда? – Судя по интонации, даже Татьяна Петровна забыла свою роль лица, приближенного к руководству.
Все врачи работали минимум на полторы ставки, снижение нагрузки означало резкое уменьшение зарплаты.
– Не знаю, посмотрим, может, что-нибудь придумаем. Ладно, дамы, допивайте свои напитки и по рабочим местам. Антонина Алексеевна прибудут через пятнадцать минут.
Антонина Алексеевна и была любимым главным врачом.
– А где Людмила Павловна? – поинтересовалась Наташка нахождением не менее любимой главной медсестры. – Мне надо у нее спросить, почему Марине не оплатили за уборку кабинета в прошлом месяце.
Тамара Николаевна подмигнула Наташке, Сергей сделал вид, будто не слышал вопроса.
– Людмила Павловна на больничном, – с достоинством промолвила Татьяна Петровна. – И это неудивительно после вчерашнего инцидента.
– А что с ней такое? – полюбопытствовала Наталья, заинтригованная странной реакцией окружающих на безобидный вопрос.
– А ты вчера не была на работе? – усмехнулась Татьяна Петровна.
– Была, но из кабинета вообще не выходила, – призналась Наташка. – У меня с утра вызовов двадцать было, а вечером вообще не помню, сколько народу пришло. Еле уползла.
– Вообще Антонина Алексеевна просила это не обсуждать. – Татьяна Петровна боролась одновременно с желанием рассказать о случившемся свежему человеку и боязнью нарушить запрет начальницы.
– Так, дамы, чай пить закончили? – Сергей явно не хотел продолжения разговора. – Все по местам, Наталья Павловна, а вы зайдите ко мне.
– Ты прямо Мюллер, – заявила Наталья, шагнув в кабинет к начальству.
– Почему?
– «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться».
– Тебе все шутки шутить! – Сергей даже не улыбнулся.
– Ну да, мне все шутки. – Наташка не стала спорить. – А что наша драгоценная просила не обсуждать?
– Да видишь ли, история действительно не очень красивая. Помнишь, Тамарину медсестру Людмила все доставала?
– Помню.
– Вот, она ее вчера достала окончательно, та решила уволиться, подошла с заявлением, Людмила сказала, что очень рада, что она уходит, намекнула на… спорный моральный облик девчонки.
– И чего, осознала свои ошибки и заболела от угрызений совести? В жизни не поверю. – Способы общения Людмилы Павловны обеспечили ей искреннюю ненависть всего коллектива поликлиники.
– И не верь. Девушка дала ей пощечину в коридоре, при всех.
– Ого, ни фига себе!
– Ой, ну как ты выражаешься! – Сергей поморщился с притворным осуждением.
– Выражаюсь соответственно случаю. У Людмилы Павловны сотрясение мозга?
– Нет, она хотела обратиться в суд, побежала в травмпункт районный снять побои. А там как раз дежурит Машка, ну, помнишь, та ее вынудила уйти, она еще у нас хирургом подрабатывала?
– Помню, конечно.
– Вот, Людмила пришла, просит справку, а та ей говорит, что никаких следов нет. То есть небольшое покраснение имеется, но она, Машка, не уверена в его происхождении, поэтому справку может написать только о том, что имеется это самое покраснение неизвестного происхождения!
– А дальше?
– Людмила обратно в поликлинику. Собрала всех, кто в коридоре в тот момент находился, и говорит, я сейчас в милицию заявлю, свидетелями будете. А народ ей хором: мы с нашим полным удовольствием, но, к сожалению, ничего не видели. Она им: как не видели, а ей все – а вот так, в другую сторону смотрели. Можно, Людмила Павловна, на рабочее место вернуться? Ну, Людмила к Антонине, Антонина ко мне: «Сергей Владимирович, пообщайтесь с народом, объясните, как правильно себя вести в сложной ситуации». Я ей отвечаю: «Антонина Алексеевна, я объясню, а дальше? Скандал станет всем известен, начальство вас не похвалит, скажет, что не умеете с персоналом управляться. Это неправда, конечно, но кто ж разбираться-то будет… Да и что за главная медсестра, которую подчиненные настолько не уважают». В общем, договорились. Девчонка-то в любом случае уволилась.
– Понятно, а Людмила-то где?
– Дома, переживает людскую неблагодарность. Может, даже уволится. Вчера сказала, что не могла представить, какие вокруг нее работают черствые, неотзывчивые люди.
– Да уж, история. Даже не знаю, что сказать. Но в принципе рукоприкладство не метод. Вот уж поколение пепси. – Наташка имела в виду уволившуюся молоденькую медсестру.
– Не метод, конечно, но представляешь, сколько ей Людмила крови попортила. А девочка хорошая. Вообще-то ее уже в соседнюю больницу взяли. – Голос старого друга звучал невинно.
Наталья Павловна строго посмотрела на него:
– Так, ты опять?!
– Ну ты же не соглашаешься со мной встречаться!
– Мы с тобой прошли этот этап! Серег, как тебе не стыдно, ты же женатый человек! Какая у тебя жена по счету?
– Ой, Наташ, ну не начинай! Я тебя зачем звал-то. Тебе деньги нужны?
– Отличный вопрос. Знаешь кого-нибудь в нашей поликлинике, кто ответит отрицательно? Главного врача не называть!
– Наташ, Мария Николаевна отказалась от заведования. Возьмешь, а? Все-таки еще полставки…
– Нет, не возьму! – твердо ответила Наташка. Когда-то давно она думала о карьере. Но сейчас отвечать за кого-то, кроме себя, ей совершенно не хотелось.
– Наташ, ты не понимаешь! Ты будешь освобожденным заведующим! Никакой беготни по вызовам, никакой очереди около кабинета! Тихая приличная работа. Плюс общественное положение.
– Даже не уговаривай! Плюс всякие ВТЭКи, КЭКи, бесплатные лекарства, разбор жалоб…
– Ты почти все перечислила! – усмехнулся Сергей. – Ну бумажки, ну что тебя так пугает? Карты будешь подписывать. Я тебе помогу на первых порах!
– Не поможешь ни на первых, ни на вторых. А как же мой участок?
– Наташ, тут такое дело… У нашей Антонины племянник еле интернатуру закончил. Его никуда на работу не берут. А Антонине твой участок очень нравится – к поликлинике довольно близко, люди есть интеллигентные. Опять же, если ты станешь заведующей отделением, поможешь ему с приемом. Наташ, соглашайся! – Сергею нелегко давался этот разговор. – Что ты молчишь? Соглашайся, а?
Она молчала. Больше всего ей хотелось встать, зайти в свой кабинет, снять халат, выйти из поликлиники и больше никогда в нее не возвращаться. Не то чтобы совсем не хотелось повышения, просто предложение Сергея означало, что ей придется работать за двоих и еще поблагодарить за оказанную честь.
– Сереж, я все понимаю, но с тобой-то что? Что с тобой стало?
– А что со мной? Со мной ничего! Подожди, в зеркало посмотрю, но вроде все в порядке. – Сергей пытался избежать ссоры.
– Знаешь, давай я просто уволюсь! Подзадержалась я здесь! – Наталья встала, собираясь уйти.
– Ты уволишься, а больных куда? Этому неучу оставишь?
Наталья открыла рот, чтобы убедительно, невежливо и жестко объяснить человеку, который находился с ней рядом почти двадцать лет, а сегодня в одну минуту стал чужим, куда именно больных, его и ненаглядную Антонину Алексеевну. Но в это время зазвонил телефон. Сергей поднял трубку:
– Да, уже идем. – И обратился к Наталье: – Выдохни, и пошли на пятиминутку. Какой я подлец, объяснишь мне позже. Но вообще, ты сильно не старайся, я про себя и так все знаю. Да, и на пятиминутке постарайся особо не выступать, сядь подальше от Тамарки.
Пятиминутки проводились в небольшом актовом зале. В первом ряду сидели самые верные сотрудники Антонины Алексеевны или те, кто хотел, чтобы она их заметила. Наташка демонстративно отошла от Сергея и села подальше. Увидев входящую в зал Тамару, махнула ей рукой, приглашая устроиться рядом.