Страница 119 из 121
Сат. 1910. № 44. С. 8. Подпись: С-a Ч-й. Буренин В. П. (1841–1926) — поэт, сатирик, пародист. Необычна эволюция этого писателя: выходец из народных низов, он начал своей литературный путь в радикально настроенных сатирических изданиях, но с годами его взгляды изменились на прямо противоположные. Своими беспринципными критическими и фельетонными пассажами он добился того, что его имя стало синонимом реакционно-рептильной прессы и бесчестных способов полемики. …в известный дом. — Имеется в виду газета «Новое время». …Питаясь фаршированным жидом. — Очевидно, здесь намек на публицистические выступления Буренина, дававшие основание обвинить его в антисемитизме. Можно предположить аллюзию на характерное блюдо еврейской кухни — фаршированную рыбу.
Современник. 1912. № 12. С. 386. Подпись: Гликберг-Черный. …иль с козой. — По-видимому, намек на строфу из стихотворения В. Я. Брюсова «In hac lacrimarum»:
Строки эти стали добычей сатирической печати, на страницах которой Брюсов изображался в обнимку с козой.
Русская молва. 1913. 21 мая. …Ест ли ящериц Куприн? — Имя Куприна широко использовалось полубульварными изданиями вроде «Синего журнала» для привлечения подписчиков. Они посвящали публику в подробности его частной жизни, втягивали писателя в рекламно-авантюрные предприятия, что не могло не огорчать Сашу Черного: «Куприн, правда, большой, зрячий и сильный, — но это все в прошлом, — говорится в его письме к Горькому 1912 г. — Теперь его досасывают разные синежурнальные сутенеры, и это самая тяжелая литературная драма, которую я знаю» (Письма Горькому. С. 23).
СР. 1914. № 18. С. 6.
СР. 1914. № 20. С. 15. Стихотворение может быть датировано 1913 г.: сохранился автограф, присланный в газету «Русское слово» с почтовым штемпелем на конверте: 1 ноября 1913 г. Рукописный текст несколько отличается от печатной публикации. Ст. 37–40 имели такую редакцию:
(РГАЛИ, ф. 1696, оп. 1, ед. хр. 907).
IV
Зритель. 1908. № 2. С. 2. Северная Пальмира— этим поэтическим выражением, вошедшим в употребление на рубеже XVIII–XIX вв., было принято именовать Петербург. Столыпин— здесь идет речь не о премьер-министре, а о его брате А. А. Столыпине — журналисте крайне правого направления. Дорошевич В. М.(1864–1922) — журналист, публицист, театральный критик, титулованный неофициальным званием «короля фельетонистов». Совершил вслед за Чеховым поездку на Сахалин, в результате которой были написаны разоблачительные очерки о нравах каторжного острова, вышедшие отдельной книгой в 1903 г.
Зритель. 1908. № 5. С. 4. В Думе обсуждался законопроект по искоренению пьянства в деревне и среди рабочих. В процессе дебатов было высказано немало здравых суждений, однако никакого решения не было принято, поскольку большинство сошлись на том, что борьба с алкоголизмом бесполезна при нищенском существовании и политическом бесправии масс.
Сат. 1908. № 26. С. 2. Речь идет о так называемом «Боснийском кризисе» — международном конфликте, вызванном аннексией Австро-Венгрией в 1908 г. Боснии и Герцеговины. Акция была направлена против национально-освободительного движения на Балканах, имевшего целью создание единого югославского государства.
Сат. 1909. № 42. С. 2. Написано в связи с открытием после летних каникул очередной сессии Государственной Думы. Три лебедя— под этой аллегорией подразумеваются, по-видимому, лидеры кадетской партии: П. Н. Милюков, Ф. И. Родичев и В. А. Маклаков. …«малых сих». — Ставшее крылатым выражение из Евангелия: «Горе тому, кто соблазнит единого из малых сих» (Мф. 18, Лк. 17, 2). Обычно употреблялось в значении: ребенок либо человек, стоящий ниже других на социальной лестнице. Хомяковский звон— первым председателем 3-й Государственной Думы был Н. А. Хомяков (1850–1925), в функцию которого входило поддержание порядка и соблюдение регламента, что осуществлялось посредством звона колокольчика. Родичев Ф. И.(1856–1933) — член ЦК партии кадетов. В Думе снискал славу «народного трибуна». В своих воспоминаниях В. А. Оболенский так характеризует его дар красноречия: «Его называли „оратором Божьей милостью“. (…) Он никогда не готовился к своим речам и наиболее блестящими были как раз те, которых он даже не успевал обдумать, когда выходил на трибуну, движимый внезапно охватившим его чувством, не зная наверное — что именно скажет, когда творил свою яркую красочную речь во время ее произнесения» (Наука и жизнь. М., 1990. № 9. С. 96). Маклаков В. А.(1870–1957) — юрист по образованию, также считался несравненным оратором от фракции кадетов.
Сат. 1909. № 47 («Специальный еврейский номер»). С. 2. Еврейский вопрос был одним из самых больных и животрепещущих вопросов, будораживших все слои общества. Саша Черный, в силу своего происхождения, мог судить о нем не только извне, но и изнутри. В ранние годы он на себе испытал правовые ущемления и особого рода насмешки и шутки. Крещение формально уравняло его в правах с прочими российскими подданными христианского вероисповедания. А уже будучи взрослым, поэт вполне сознательно связал свою судьбу с литературой и культурой русского народа. Мне довелось слышать от К. К. Парчевского, с семьей которого Саша Черный дружил, что поэт не слишком жаловал своих соплеменников — вернее сказать, тех, в ком ярко были выражены местечково-национальные черты. Но при этом не терпел даже малейших намеков и насмешек над евреями в своем присутствии. «Свиное ухо»— так принято было дразнить иудеев, зажимая угол полы в виде свиного уха (намек на религиозный запрет употреблять в пищу свинину). Пейсы— длинные пряди волос на висках у патриархальных евреев. Лапсердак— длинный сюртук у евреев…
Сат. 1909. № 47 («Специальный еврейский номер»), С. 3. Подпись: Гейне из Житомира. В качестве комментария может быть использовано высказывание австрийско-еврейского юмориста М. Сафира из рассказа «Юдофоб» в переводе Саши Черного: «Так как вообще юдофобство начинается там, где кончается здравый смысл, то читатель смело может рассчитывать, что там, где вырвалось слово „жид“, говорящий или еще не имеет рассудка или уже не имеет его. Где сердце и ум одинаково глупы и немы от природы или становятся такими впоследствии и где вместо головы и сердца ведут случайный разговор пять говорильных аппаратов, там всегда, как боевой клич, раздается: „Жид! Жид!“» (Сафир М. Избранные рассказы. 1911. С. 140). Суть и приметы этого гнусного явления, вскрытые в другую эпоху, в другой стране, оставались актуальными и неизменными и во времена Саши Черного. Недаром уже в эмиграции он вновь припомнил и процитировал Сафира: «Когда у дурака нет никакого дела, он становится антисемитом» (Иллюстрированная Россия. 1925. № 20. С. 14). …из ста юдофобов. — Намек на «черную сотню».
V